– Мы выпустим собственный пресс-релиз, в котором заявим о том, что заявление Анджелы – ложь и клевета, спровоцированные нашими врагами, – предложил король Малик.
Кемаль покачал головой:
– Она пригрозила дать интервью, если мы сделаем это.
Значит, Кемаль пытался отговорить дочь от выбранного ею пути.
Захир, однако, понимал, что Анджелу уже не надо отговаривать – после прошедшей ночи. Часы, проведенные с ней, когда он утратил чувство времени, пробуждали в нем гнев, но также незнакомое ощущение тяжести в груди.
– Значит, у нас нет выбора, – заключил Фарук, с тревогой взглянув на сына.
Захир никогда не нуждался в жалости и поддержке. И он не допустит, чтобы его жалели.
– Выбор всегда есть, – решительно проговорил Захир. – Мы опубликуем заявление.
– И что мы в нем напишем? – спросил король Малик. В глазах его мелькнула надежда.
– Мы сообщим, что это была моя ошибка. Я пообещаю народу, что до конца года о помолвке будет объявлено официально.
Если его сбившейся с пути невесте требуются стихи и цветы, он готов дать их ей.
Смех отца, разразившийся в ответ, был полон недоверия. Король Малик и Кемаль уставились на Захира так, будто он сошел с ума.
– Вы думаете, я не смогу ухаживать за наивной девушкой, хотя вам известно, что я блестяще провожу переговоры с лидерами мировых держав? – требовательно поинтересовался Захир.
Кемаль кашлянул:
– Женщина – это не могущественный политический лидер.
– Нет, но настанет день, когда ваша дочь выйдет замуж за такого лидера. – Захир поклонился присутствующим в знак прощания. – Если позволите, я удалюсь, чтобы составить план действий.
Если гнева в нем сейчас больше, чем желания вернуть Анджелу, королям это знать не обязательно.
Фарук нахмурился:
– Если ты действительно хочешь это сделать, я возьму листок с твоим заявлением для прессы, разорву его на кусочки и развею по ветру.
– У тебя есть другое предложение?
– Ты можешь ее отпустить.
– Не могу. Я подвел Анджелу, заставив ее слишком долго ждать.
Кроме того, у них уже была брачная ночь. И поэтому, черт возьми, должна состояться свадьба.
– Удачи тебе, – искренне пожелал Кемаль.
Король Малик кивнул:
– Мои служащие и моя семья в твоем распоряжении. Моя жена поможет тебе. – Он повернулся к Кемалю: – Она знает Анджелу не хуже, чем Лобелия.
Кемаль согласился:
– Верно.
– Спасибо, – поблагодарил всех Захир.
Он ни секунды не сомневался в своей способности убедить Анджелу выйти за него замуж. Тем не менее он примет ту помощь, которую ему предлагают.
В конце концов Захир вернулся в свои апартаменты – и увидел толстый конверт, адресованный ему.
Обнаружив в конверте фотографии, Захир почувствовал, что настроение его стало еще хуже. Он сразу понял, кто их сделал и кто использовал снимки для вымогательства. Это мог быть только один человек. Зря он надеялся, что Эльза слишком умна, чтобы идти на такой риск. Она могла потерять гораздо больше, чем надеялась приобрести.
Но кто бы ни был этот шантажист, Анджела должна была сразу же сказать ему об этом. А она заплатила.
Они не были близки, но ей хорошо известно, что ему не составит труда решить эту проблему.
Тот факт, что Анджела тратила деньги, пытаясь спасти его доброе имя, защитить от шустрых журналистов, поразил Захира. Этого нельзя было делать. В таких случаях надо обращаться к нему.
Теперь Анджела явно ожидает, что он сам справится с проблемой, по крайней мере судя по ее письму.
Тем не менее ее необдуманные – если не глупые – поступки свидетельствовали о том, что она все еще любит его. Или считает, что любит. Захир почти не верил в любовь и во все, что под ней подразумевалось, но чувства Анджелы к нему заставили принца прийти к простому выводу.
Слабый внутренний голос, прорывающийся сквозь гнев, напоминал Захиру, что он был уверен: воспоминания о жарких ласках не позволят Анджеле его покинуть.
Его отец хотел знать: почему бы не дать ей спокойно уйти?
Объяснение было простым. Захир бин Фарук аль-Зохра никогда ничего не терял. Никогда!
Захир признал, что ему давно надо было ухаживать за своей невестой. Он разозлился на Анджелу, но именно его бездействие и неудавшиеся отношения с Эльзой побудили девушку совершить этот поступок.
Захир не выполнил свой долг по отношению к ней, а это даже хуже чем потеря. Это удар по его самолюбию, которого он никак не ожидал. Задета его честь.
Сначала он должен разобраться с Эльзой и ее угрозами. Она должна понять, что Анджелу нельзя было трогать.
А затем Захир отправится искать свою строптивую невесту.
Сидя за рабочим столом в редакции журнала, Анджела читала статью, ссылку на которую прислала ей мать. Смущение, охватившее ее вначале, стало медленно перерастать в гнев.
Надменный идиот!
Даже после получения конверта с фотографиями, который она отнесла в его покои, Захир продолжает считать, что он сможет убедить ее выйти за него замуж. Неужели он не понимает, насколько безнадежен его замысел?
Явно нет.
Он раскаивается в том, что уделял ей мало внимания, и обещает исправить свою ошибку. Неужели? Когда? Ведь она находится дома уже две недели, а Захир ни разу ей не позвонил.
Типичное для него поведение.
Два дня назад Анджела получила от него короткую записку. В ней говорилось, что «проблема с фотографиями» будет решена и что он надеется вскоре увидеть ее. Будто это могло что-то изменить. Анджела разволновалась, увидев обратный адрес на конверте, но волнение быстро сменилось разочарованием, когда она не нашла в записке ни одного нежного слова. Однако крошечная искра надежды, вспыхнувшая оттого, что Захир выразил желание встретиться с ней, свела ее с ума.
И вызвала отвращение к самой себе.
Такое же отвращение, какое Анджела испытывала к нему сейчас.
Однако больше всего ее возмутило то, что Захир обещал своим соотечественникам к концу года объявить о помолвке. Причем не просто сделать заявление, но указать конкретную дату свадьбы.
Если бы в руках у нее была газета, она выбросила бы ее. В корзину для мусора! Но так как газеты не было, то Анджела уставилась на экран компьютера, в то время как знакомый приступ тошноты снова стал подступать к горлу.
Через несколько секунд, опрометью бросившись в туалетную комнату, Анджела почувствовала, что гнев на Захира начал конкурировать со злостью на себя, на свою непомерную глупость.