Однако Борн тоже успел подняться и теперь стоял напротив Хана, преградив тому дорогу к выходу.
— Мы не знаем, что ждет нас снаружи, поэтому я пойду первым, — сказал он.
Злость Хана, которая и без того постоянно бурлила внутри его, тут же вырвалась на поверхность:
— Я уже предупреждал тебя: не вздумай указывать, что мне делать! Я живу своим умом и сам принимаю решения! Так было, так есть и так будет — всегда!
— Ты прав, и я не пытаюсь превратиться в твоего начальника, — проговорил Борн, зажав собственные эмоции в кулак. Этот незнакомец оказался его сыном. И так сложилось, что теперь любое слово, любой поступок Борна вызывает у Хана обостренную реакцию. — Но учти и тот факт, что до последнего времени ты действовал в одиночку.
— А кто в этом виноват? Не ты ли?
Борну было сложно проглотить это обвинение, но он сумел.
— Сейчас не время проклинать друг друга, — миролюбивым тоном проговорил он. — Ведь мы теперь работаем вместе.
— И поэтому ты решил стать моим боссом? — с горячностью парировал Хан. — С какой это стати? Ты полагаешь, что имеешь на это хоть какое-то право?
Самолет уже почти притормозил на парковочной стоянке, но Борн не замечал этого. Он видел лишь одно: насколько хрупким оказалось перемирие, установившееся между ними.
— Было бы глупо считать, что я имею хоть какие-то права в чем угодно, что касается тебя. — Борн посмотрел в иллюминатор на яркие фонари, освещавшие парковку для самолетов. — Я просто подумал, что если там, снаружи, возникнут какие-то проблемы... ну, может, засада или что-то еще... будет лучше, если выйду первым я, а не ты...
— Ты что, не слышал ни слова из того, что я тебе уже говорил? — Произнося эту тираду, Хан протиснулся мимо Борна, направляясь к выходу. — Я что, по-твоему, такая уж дешевка и ни на что не способен?
В этот момент в проходе появился пилот.
— Открой дверь, — резким тоном приказал ему Хан, — а сам оставайся на борту.
Пилот услужливо открыл выходной люк и опустил встроенный в него трап.
— Хан... — произнес Борн, сделав шаг вперед, но тут же остановился, встретившись с бешеным взглядом только что обретенного сына. Через многослойный иллюминатор он наблюдал за тем, как Хан спускается по трапу и идет навстречу чиновнику иммиграционной службы Исландии, показывает ему паспорт и что-то говорит, указывая на их самолет. Сразу же после этого исландец коротко кивнул и поставил в паспорт Хана какую-то печать.
Хан вернулся к самолету и, взойдя по трапу, вошел внутрь. После этого он вынул из кармана стальные наручники и надел один из «браслетов» на запястье Борна, а второй — на свое.
— Меня зовут Хан Лемарк, я — помощник инспектора Интерпола, — сказал он и, взяв портативный компьютер под мышку, потащил Борна к выходу. — А ты — арестованный, которого я сопровождаю.
— И как же меня зовут? — поинтересовался Борн.
— Тебя? — Хан подтолкнул его к выходу. — Ты — Джейсон Борн, объявленный в международный розыск Центральным разведывательным управлением, Кэ д'Орсей и Интерполом. Только таким способом мне удалось убедить здешнего чиновника пропустить тебя в страну без паспорта. Он, как и все другие жители нашей планеты, читал циркуляр ЦРУ в отношении тебя.
Чиновник иммиграционной службы сделал несколько шагов назад, позволив им пройти мимо. Когда они оказались в здании аэропорта, Хан снял с Борна наручники. Выйдя на улицу, двое мужчин поймали такси и назвали водителю адрес дома, находившегося в полумиле от отеля «Оскьюлид».
* * *
Спалко, поместив контейнер-холодильник между ног, устроился на пассажирском сиденье фургона с логотипом Энергетической компании Рейкьявика. Чеченец, управлявший машиной, ехал по центральным улицам исландской столицы в направлении к отелю «Оскьюлид». В этот момент зазвонил сотовый телефон Спалко, и новости, которые тот услышал, ничуть не улучшили его настроение.
— Сэр, — докладывал из Будапешта начальник службы безопасности «Гуманистов без границ», — нам удалось очистить комнату для допросов до того, как в здание вошли полицейские и пожарники, однако мы не смогли найти ни Борна, ни Хана, хотя мы обшарили все здание — от чердака до подвалов.
— Что за бред?! — рявкнул Спалко. — Один был привязан к креслу, а второй находился в ловушке, в заблокированной комнате, к тому же наполненной парализующим газом!
— И тем не менее это так, сэр. В этой комнате произошел взрыв, — сказал подчиненный Спалко и подробно рассказал о том, что им удалось обнаружить. После того как он умолк, Спалко выругался и, одержимый редким для него приступом гнева, ударил кулаком по приборной доске автомобиля:
— Черт побери!
— Мы расширяем периметр поиска, — сообщил начальник службы безопасности.
— Не утруждайтесь, я и без вас знаю, где они находятся.
* * *
Борн и Хан шли по направлению к отелю.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Хан.
— Отлично, — ответил Борн, но этот ответ прозвучал настолько поспешно, что Хан посмотрел на него с подозрением.
— Нигде ничего не болит и не беспокоит? — осведомился Хан.
— Все везде болит и беспокоит, — послушно и с вымученной улыбкой признался Борн.
— Антибиотики, которые привез для тебя Оскар, — лучшие в мире.
— Не волнуйся, — сказал Борн, — я принимаю их.
— А с чего ты взял, что я волнуюсь? — хмыкнул Хан. — Лучше погляди на это.
Отель по периметру был оцеплен плотной шеренгой охранников. Проникнуть внутрь этого кордона или выбраться наружу можно было лишь через два пропускных пункта, которые охранялись как полицией, так и агентами служб безопасности сразу нескольких стран. Хан и Борн увидели, что у одного из этих пропускных пунктов, расположенного у задней части отеля, остановился фургон с логотипом Энергетической компании Рейкьявика.
— Это — единственный способ попасть в отель, — сказал Хан.
— Нет, — не согласился Борн, — это — всего лишь один из способов попасть туда.
Ненадолго задержавшись у блокпоста охраны, фургон поехал дальше, и Хан с Борном увидели, как в момент, когда он тронулся, к блокпосту подошли двое мужчин в униформе отеля. Борн посмотрел на Хана, и тот ответил ему кивком. Он тоже увидел этих двоих.
— Уходят после рабочей смены, — произнес Хан с недоброй улыбкой.
— Я тоже об этом подумал, — сказал Борн.
Двое служащих отеля, которым «повезло» попасться в прицел внимания двух только что прибывших гостей, что-то возбужденно обсуждали, а потом, предъявив охране пропуска, вышли за охраняемый периметр. В обычное время они могли бы въезжать и выезжать из отеля на своих машинах через подземную автостоянку, но в связи с саммитом всей обслуге было приказано парковать свои автомобили только на улицах, вблизи отеля.