— И очень успешно. Проверка подтвердила ее.
— А почему же теперь вы начинаете все снова?
— Сигнатура должна быть подвергнута графологической экспертизе. Это обычное правило, и оно не должно вас беспокоить. Графологическое сканирующее устройство сверит ваши записи с теми, что были сделаны вами раньше. — Апфель улыбнулся, протягивая ему ручку. — Кониг настаивает на уточнении. Мне просто неудобно ему отказать.
— Весьма осмотрительный человек, — заметил Дж. Борн, беря ручку и начиная писать. Он начинал уже четвертую группу, когда банкир остановил его.
— Достаточно. Остальное будет пустой тратой времени, — он вставил лист бумаги с группами цифр в щель на правой стороне стола и нажал кнопку. На мгновение там возник яркий свет, который быстро погас. — Здесь у нас сделано устройство для передачи изображения сигнатуры непосредственно в сканирующее устройство, работающее совместно с компьютером. Если к нам заявится самозванец, не знающий этой процедуры, он легко может быть обезврежен.
— Но как, если он проделает все эти операции? У него будет хоть какой-то шанс исчезнуть?
— В этот кабинет ведет лишь одна дверь и, соответственно, имеется лишь один выход. Я думаю, что вы слышали звук автоматического защелкивания замка, когда входили сюда?
— И видел армированные металлом стеклянные двери, — добавил клиент.
— Тогда вам должно быть все понятно. Самозванец угодит в ловушку.
— Предположим, что он будет вооружен?
— Вы же не вооружены, например.
— Меня никто не обыскивал.
— Эта операция производится у нас в лифте: там стоят датчики. Если клиент будет иметь при себе оружие, лифт остановится на полпути между первым и вторым этажами.
— Вы все весьма тщательно продумали.
— Пытаемся обеспечить клиентам максимальные удобства и безопасность. Зазвонил телефон. Апфель взял трубку.
— Да? давайте… — он взглянул на Борна. — Сейчас ваши документы будут здесь.
— Это произошло действительно быстро.
— Герр Кониг заказал их несколько минут назад. Он просто ожидал результатов графологической экспертизы, — Апфель открыл ящик и вынул оттуда связку ключей. — Я думаю, что сейчас он разочарован. Он был уверен, что тут что-то неладно.
Стальная дверь отворилась, и секретарь внес металлический контейнер черного цвета, который он положил на стол рядом с подносом. На подносе находилась бутылка шампанского и два стакана.
— Вы довольны своим пребыванием в Цюрихе? — поинтересовался банкир скорее для того, чтобы заполнить возникшую паузу.
— Вполне. Моя комната выходит на озеро. Прекрасный вид, очень спокойно и уютно.
— Великолепно, — произнес Апфель, наполняя стакан клиента.
Кониг вышел, закрыв за собой дверь.
Банкир вернулся к делам.
— Здесь ваш счет, сэр, — сообщил он, снимая с кольца один из ключей. — Открыть замок для вас, или вы предпочитаете это сделать сами?
— Продолжайте. Можете открыть сами.
Банкир недоуменно взглянул на Борна.
— Я сказал, что только отпереть замок, но не открывать его. Это уже не моя привилегия, не моя собственность.
— Почему?
— Поскольку теперь ваши права на счет подтверждены, я ни во что не должен вмешиваться.
— Предположим, что я хочу сделать перевод денег для другого лица?
— Это можно сделать с указанием вашей сигнатуры на бланке перевода.
— А если переслать деньги в другой банк, вне Швейцарии, но для меня же?
— Для этого уже потребуется имя. При обстоятельствах идентификации определяется как моей ответственностью, так и моей привилегией.
— Открывайте.
Банкир открыл контейнер. Дж. Борн затаил дыхание, где-то внутри возникла резкая боль. Апфель вынул пачку документов. Глаза его были прикованы к колонке цифр в верхнем правом углу страницы. Выражение его физиономии изменилось. Его нижняя губа чуть искривилась, нарушая общую линию. Он подался вперед и протянул бумаги их владельцу. Немного ниже названия банка, которое было выведено крупными буквами по верхнему краю листа, шел текст, напечатанный на машинке английским шрифтом на языке, привычном для клиента.
Счет: ноль — семь — семнадцать — двенадцать — ноль — четырнадцать двадцать шесть — ноль.
Имя: не указано по юридическим нормам и требованию владельца: находится в отдельном опломбированном конверте.
Текущая сумма и депозит: 11.850.000 франков.
Пациент осторожно выдохнул, неотрывно глядя на запись. Он был готов к чему угодно, но только не к этому. Это также испугало его, как и все эксперименты за последние шесть месяцев. Даже грубый подсчет суммы показывал, что на его счету свыше четырех миллионов американских долларов. «Каким образом? Почему? 4 миллиона!»
Стараясь унять дрожь в руках, он перелистал страницы. Они были пронумерованы. Все поступающие суммы более чем «скромных» размеров: самая меньшая из них составляла около трехсот тысяч франков. Наконец, он добрался до первого поступления. Оно было сделано сингапурским банком и было самым значительным по размерам: Два миллиона семьсот тысяч малайзийских долларов, конвертированных в 5175000 швейцарских франков. Ниже он нашел небольшой конверт: инструкции владельца.
— Я хотел бы это проверить.
— Да, конечно, это ваше право! — воскликнул Апфель.
Борн перевернул конверт. На обратной стороне стояла печать Джементшафт Банка. Он сломал печать, вынул содержимое и прочитал:
Владелец: Джейсон Чарльз Борн.
Адрес: не указан.
Гражданство: США.
«Джейсон» — промелькнуло у него в голове.
Дж.
Означало Джейсон! Его имя было Джейсон Борн. Борн не означало ничего, Дж. Борн оставалось чем-то призрачным, но сочетание Джейсон Чарльз Борн ставило все на свои места. Он был Джейсон Борн, американец. Сейчас он опять ощутил боль в груди, шум в ушах нарастал, боль усиливалась. Что это такое? Почему ему кажется, что он вновь проваливается в бездну, в темное бесконечное пространство, заполненное водой?
— Что-то не так? — забеспокоился Апфель.
— Нет, все прекрасно. Мое имя Борн, Джейсон Борн.
«Как он произнес это? Не слишком ли громко».
— Моя привилегия знать ваше имя, мистер Борн. Ваша идентификация будет по-прежнему оставаться строго конфиденциальной. Это слово ответственного чиновника Джементшафт Банка.
— Благодарю вас. Теперь вернемся к переводам. Я собираюсь перевести значительные суммы и для этого мне необходима ваша помощь.
— С большим удовольствием готов помочь вам во всех делах. Это моя обязанность.