— Пожалуйста сюда, месье, — жесткая улыбка появилась еще раз, ломая маску лица. Она указала рукой в сторону лестницы.
Подобная легкость в первом акте этого импровизированного танца и беспокоила, и изумляла Джейсона. Он был убежден, что идущая рядом с ним женщина, выполняет достаточно важные функции по передаче письменных и устных приказов, несущих смерть. Все это закончилось час назад перестрелкой. Приказы отдавались невидимым человеком, который признавал только два их результата — повиновение или смерть. Но на ее лице не было даже малейших признаков волнения: ни пряди волос, нарушенной нервными пальцами, ни бледности покрытого косметикой лица, говорящей о внутреннем страхе.
Однако не было еще кого-то в ле Классик, кто занимал бы столь высокое положение, обеспечивающего наличие отдельного телефона и кабинета. Часть уравнения пока отсутствовала… Говоря о том, что другая интуитивно подтверждалась. Он сам обязан найти недостающие ответы. Хамелеон был заброшен во вражеский лагерь, убежденный, что его никто не опознает. Он был человеком пробирающимся через неизведанные джунгли, инстинктивно определяющим свой путь и отыскивающим места, где могли быть расставлены ловушки и зная способы, как избежать их. Хамелеон был профессионалом высокого полета.
Они подошли к лестнице и начали подниматься. Справа внизу располагался небольшой телефонный узел. Оператор, мужчина средних лет, одетый в строгий костюм, что-то тихо шептал в микрофон. Борн остановился на седьмой ступени. Теперь он видел человека в профиль: часть головы, редкие седые волосы и то, как они охватывали ухо. Он видел этого человека прежде! Но где? в прошлом… В прошлом, поглощенным мраком беспамятства, но где изредка вспыхивали светлые зарницы. Взрывы, дым, сильные порывы ветра, сменяющиеся напряженной тишиной. Что это было? Где это было? Почему боль снова пронзила его, начиная с глаз? Седоволосый начал поворачиваться в кресле. Джейсон мгновенно отвернулся, прежде чем их взгляды могли встретиться.
— Я вижу, месье, вы обратили внимание на наш уникальный коммутатор, промолвила мадам Лавьер. — Эта оригинальность, по нашему мнению, выгодно отличает ле Классик от других магазинов в этом районе.
— Как это понимать? — осведомился Борн, продолжая подниматься по лестнице.
— Когда клиенты звонят сюда, то им отвечает не обычный женский голос, а хорошо поставленный мужской баритон производит неотразимое впечатление. Кроме того, он имеет под руками всю необходимую информацию.
— Прекрасный ход!
— Другие мужчины тоже так считают. Особенно, когда они обсуждают по телефону вопросы об оплате. Они предпочитают строго конфиденциальную беседу. В наших лесах не охотников, месье.
Наконец, они добрались до просторного кабинета мадам Лавьер. Все пространство было заполнено рисунками, фотографиями моделей и манекенщиц, которые перемещались с фотографиями очень красивых и очень богатых людей, сфотографированных во время отдыха в самых экзотических местах Европы. Сам воздух был пропитан косметикой и шармом.
— Садитесь, месье, — ему была предложена коллекция бутылок, из которой он выбрал бренди. — Я хочу попытаться завербовать самого Рене, если только найду его.
— Кто будет возражать, но не я. Весьма любезно с вашей стороны и я думаю, что ваш выбор будет превосходным. У меня инстинкт относительно вкуса, а ваш — весь в этом кабинете. И он вполне меня устраивает.
«Кем был тот человек за коммутатором? Где я мог его видеть?»
— Вы так великодушны, месье.
— Только тогда, когда этому есть гарантии, — заметил Борн, продолжая стоять. — Я хочу повнимательней рассмотреть эти фотографии. Вижу целый ряд знакомых, если не друзей. Многие из них прошли через багамские пляжи и не раз.
— Уверена, что это так, — согласилась она. — Я не буду долго отсутствовать, месье.
«Конечно она не будет, — подумал Борн, когда старший партнер ле Классик удалилась из кабинета. — Мадам Лавьер не приходится думать об отдыхе, она должна вернуться как можно скорее и принести с собой наиболее экстравагантные вещи. Поэтому, если в комнате есть что-то, что может пролить свет на ее посредничество с Карлосом, или на ее участие в проведении некоторых операций, оно должно быть найдено очень быстро. И если это здесь, то оно либо на столе, либо где-то поблизости от него». Джейсон обошел величественное кресло со стороны стены, как бы отдавая дань фотографиям, но продолжая внимательно разглядывать стол. Там находились многочисленные счета, списки, письма и распоряжения, многие из которых сопровождались подписью мадам Лавьер. Адресная книга была раскрыта на странице с четырьмя именами. Он приблизился, чтобы получше их разглядеть. Каждая запись представляла какую-нибудь компанию, с которой производились деловые расчеты. Он попытался запомнить каждую компанию, каждый телефон. Борн уже собирался еще раз повторить их про себя, как его глаза наткнулись на край индексной карточки. Это был только край, вся она была под стоящим тут же телефоном. И было еще что-то, тусклое едва различимое. Кусок прозрачной ленты, наложенный вдоль края карточки, прикрепляющей ее к столу. Сама лента была относительно новой, недавно приклеенной поверх толстой бумаги. Она была чистая, без загнутых и рваных краев. «Инстинкт…»
Борн приподнял телефон, чтобы чуть отодвинуть его. В этот же миг раздался звонок и его вибрация резко ударила Джейсона в руку. Он поставил его на стол и отсутствующий взгляд его обежал кабинет. В этот же момент в кабинет вошел мужчина в рубашке без пиджака. Он остановился, внимательно уставившись на Борна. Его взгляд был настороженным, но скрытым. Телефон зазвонил второй раз. Человек быстро подошел к столу и снял трубку.
— Хэлло? — стояла тишина, пока он слушал, опустив голову и сконцентрировавшись на разговоре. Он был среднего возраста с напряженным лицом, отлично развитой мускулатурой и хорошо загоревшей кожей, цвет которой свидетельствовал о том, что этот загар накапливался годами. Положив трубку, он снова посмотрел на Борна.
— А где Жакелина? — поинтересовался он по-французски.
— Немного медленнее, пожалуйста, — ответил Джейсон, используя английский. — Мой французский не очень-то хорош.
— Извините! — воскликнул бронзовый человек. — Я разыскиваю мадам Лавьер.
— Хозяйку?
— Где она?
— Истощает мои капиталы, — Джейсон улыбнулся и поднес стакан ко рту. — О… А кто вы такой, месье?
— А вы?
Человек продолжал изучать Борна.
— Рене Бержерон.
— О, мой бог! — воскликнул Джейсон. — Она как раз направилась разыскивать вас. Вы чудесный человек, мистер Бержерон. Она сказала, что я должен смотреть на ваши модели, как на работу выдающегося мастера, еще не достигшего настоящих высот. — Борн снова улыбнулся. — Именно вы причина того, что я собираюсь телеграфировать на Багамы о переводе приличной суммы денег. — Вы очень приятный человек, месье. И я должен извиниться за свое вторжение.
— Гораздо лучше, что это вы ответили на телефонный звонок, а не я. Меня бы неправильно поняли.