Узнав ее голос, Питер Маркс перешел на шепот:
– Господи Иисусе, что ты натворила?
– Питер, я ни в чем не виновата, – с жаром ответила Сорайя.
– Тогда почему по всем отделам распространена директива, предписывающая каждому, кто тебя увидит, кто поговорит с тобой по телефолу, кто вступит с тобой в какой-либо контакт, немедленно докладывать об этом лично заместителю директора Линдросу?
– Потому что Линдрос на самом деле вовсе не Линдрос.
– Кто же он тогда, двойник?
У Сорайи отлегло от сердца.
– Значит, ты уже все знаешь.
– Я знаю только то, что заместитель директора Линдрос созвал общее совещание и сказал, что ты окончательно спятила. Все дело в гибели Борна, правильно? Так или иначе, Линдрос предупредил, что ты выдвинула против него самые нелепые обвинения.
«О господи, – подумала Сорайя. – Предатель настроил против меня все управление».
Услышав в голосе Маркса неприкрытое подозрение, молодая женщина все равно стойко продолжала вести свою линию:
– Он вам солгал, Питер. Правда слишком сложна, чтобы пересказывать ее по телефону, но ты должен выслушать меня. Террористы собираются взорвать здание штаб-квартиры. – Она понимала, что со стороны ее запыхавшийся, полный отчаяния голос напоминает речь сумасшедшего. – Пожалуйста, умоляю, сходи к Старику и предупреди его, что это произойдет в течение ближайших двадцати четырех часов.
– Старик и Анна отправились в Белый дом на встречу с президентом. Как сказал заместитель директора Линдрос, они пробудут там довольно долго.
– В таком случае обратись к кому-нибудь из начальников отделов – а еще лучше ко всем сразу. Ко всем, кроме Линдроса.
– Послушай, хватит бегать. Приезжай сюда. Тебе помогут.
– Я еще не сошла с ума, – ответила Сорайя, все больше чувствуя, что ее охватывает безумие.
Выйдя из лазарета, Катя повернулась к двум охранникам, изящным движением расстегивая две верхние пуговицы блузки. Лифчик она никогда не носила. У нее была красивая грудь, и она это знала.
Охранники играли в одну и ту же игру, правила которой Катя так и не могла уяснить. Разумеется, игра шла не на деньги, что запрещено законами ислама. Вероятно, ее целью было отточить до совершенства реакцию.
Мысленно отрешившись от своего нынешнего состояния, Катя сосредоточилась на своей прежней жизни, от которой отказалась по настоянию Костина. Когда охранники наконец обратили на нее внимание, она стояла к ним в профиль, как на съемках, чуть выгнув спину и выставив вперед грудь.
Затем Катя обезоруживающе медленно повернулась к ним. Их взгляды намертво вцепились в ее тело.
Грудная кость, куда по ее просьбе ударил Линдрос, побаливала. Катя расстегнула блузку так, чтобы охранники увидели свежий синяк. Нежная кожа покраснела и только начинала опухать.
– Только посмотрите, – сказала Катя, хотя в этом не было никакой необходимости. – Только посмотрите, что сделал со мной этот ублюдок!
Услышав эти слова, охранники вскочили и ворвались в лазарет. Они увидели Линдроса лежащим на спине, с закрытым глазом. Все его лицо было в крови. Он едва дышал.
Один из охранников повернулся к Кате, которая остановилась прямо у него за спиной.
– А ты что с ним сделала?
В этот самый момент Линдрос отвел правую ногу назад, открыл здоровый глаз и что есть силы ударил второго охранника в пах. Тот, изумленно ахнув, согнулся пополам.
Первый охранник оборачивался слишком медленно. Линдрос ударил его туго сжатым кулаком в горло. Закашляв, охранник выпучил глаза и потянулся за оружием. Катя, как и научил ее Линдрос, ударила его ногой под левое колено. Падая вперед, охранник с размаху налетел лицом на кулак Линдроса.
Следующие пять минут Линдрос и Катя раздевали охранников, после чего связывали и затыкали им рты. Затем Линдрос оттащил сначала одного, затем другого к шкафчику с хозяйственными принадлежностями и запихнул их туда, словно мусор. И наконец они переоделись в одежду охранников: Катя взяла вещи того, что пониже ростом, а Линдрос – более высокого.
Когда они полностью оделись, Линдрос улыбнулся. Протянув руку, Катя вытерла ему со щеки кровь из его же собственного уколотого пальца.
– Ну, как? – спросил он.
– До свободы еще очень далеко.
– Тут ты совершенно права. – Линдрос забрал оружие охранников – пистолеты и автоматические винтовки. – Умеешь пользоваться оружием?
– Я только знаю, как нажимать на спусковой крючок, – сказала Катя.
– Придется довольствоваться и этим.
Линдрос взял ее за руку, и они вышли из лазарета.
Террористы обошлись с Борном далеко не так грубо, как он ожидал. Больше того, когда его вытащили из обломков «Соверена», с ним вообще перестали обращаться грубо. Все террористы были родом из Саудовской Аравии. Борн определил это не только по их внешнему виду, но и по диалекту арабского, на котором они говорили.
Как только подошвы Борна коснулись опаленного бетона взлетно-посадочной полосы, террористы поставили его на ноги и повели к сараю, где уже ждали два армейских внедорожника камуфляжной раскраски. Неудивительно, что он не заметил их с воздуха.
Борна отвели к тому джипу, который был больше. При ближайшем рассмотрении он оказался передвижным командным пунктом. С грохотом распахнулись задние двери, из машины появились две мускулистые руки, и Борна затащили внутрь. Тотчас же стальные двери снова захлопнулись.
Из чернильно-черной темноты послышался голос, говоривший на безукоризненном английском с едва уловимым акцентом:
– Привет, Джейсон.
Мигнув, вспыхнула красноватая лампочка. Борн заморгал, привыкая к полумраку. Наконец в тусклом освещении он разглядел ряды электронного оборудования, молчаливо выдававшего таинственные сигналы, словно поддерживая связь с другой планетой. Справа посреди этого островка электроники сидел на корточках молодой бородатый саудовец. У него на голове были высококачественные наушники. Время от времени он черкал в блокноте какие-то пометки.
Слева от него, рядом с Борном, сидел здоровенный накачанный верзила. Должно быть, это он втащил Борна в передвижной командный пункт. Верзила смотрел на Борна с полным безразличием. С бритой наголо головой и огромными ручищами, скрещенными на такой же мускулистой груди, он мог бы сойти за евнуха, охраняющего султанский гарем.
Однако этот верзила охранял третьего человека, находившегося в машине, который сидел за командной консолью. Как только Борна затащили внутрь, он развернулся в кресле. Его благородное лицо растянулось в широкой улыбке.
– Знаешь, Джейсон, нам пора завязывать с привычкой встречаться вот так. – Он поджал рубиново-красные губы. – Впрочем, нет, быть может, есть особый шик в том, что мы встречаемся в самые благоприятные моменты.