— У вас есть «Лендровер»? — спросил Смит.
— Вы с ума сошли? Уж конечно, не с собой.
Послышались крики. Они доносились не справа и не слева, а прямо из-за спины. Из отеля. Полицейские сориентировались в обстановке быстрее, чем предполагал Смит.
— Бежим! — Махмут, словно борзая, ринулся направо.
Смит следом за ним помчался по сумрачному переулку. Шум Наньцзин Дун Лю стихал вдали. Когда они добежали до угла, вновь послышались крики и звук настигающих шагов. Смит и Асгар опять свернули налево, прочь от Бунда и реки, пересекли узкую дорожку и оказались у начала следующего переулка, который, изгибаясь, вел к третьему. Оглядываясь через плечо, они побежали к перекрестку. Там Махмут перешел на мерный бег, рассчитанный на дальнюю дистанцию. Смит обливался потом, теряясь в догадках, куда они направляются. Махмут провел его запутанным лабиринтом маленьких улочек и безымянных переулков. Не задерживаясь ни на секунду, они лавировали, перепрыгивали, сталкивались с разгневанными прохожими, миновали стоянки для велосипедов, строительные площадки, кучи мусора, уличных торговцев, машины, припаркованные на тротуарах, уклоняясь от автомобилей, мчавшихся на красный свет в обоих направлениях.
Они тяжело дышали, хватая воздух, пропитанный сотнями резких неприятных запахов, и морщась от оглушительного шума. Они ныряли под висящим бельем, перепрыгивали над кострами, на которых готовилась пища, петляли среди велосипедистов и мотоциклистов, которые, казалось, не видели никаких различий между проезжей частью и тротуаром. Все это время позади слышались крики и топот — иногда ближе, иногда дальше, но не исчезали ни на мгновение, будто ночной кошмар.
Все новые преследователи внезапно появлялись впереди, пытаясь преградить путь, и Махмут дважды круто сворачивал влево и вправо. Один раз в нескольких метрах от них со скрипом затормозил автомобиль без номерных знаков. Смит и Махмут нырнули в чье-то жилище, пробежали его насквозь и выскочили на другую улицу.
Преследователи были неумолимы. Сейчас было не время для разговоров и расспросов, для отдыха. Даже для короткой передышки.
Смит окончательно потерял направление, но не сомневался, что они пробежали уже несколько километров. У него ныли мышцы, разболелись легкие. К этому времени они могли достичь старого Шанхая либо Французской концессии, но вдруг вновь очутились в толпе Наньцзин Дун Лю, среди торговцев, пропойц, туристов, воров, карманников и мужчин, охочих до женщин, которые, словно по волшебству, вернулись на улицы, как только социализм провозгласил своей новой целью «свободный рынок».
— Метро! Сюда, старина! За мной! — Махмут сбежал по ступеням, прошел через турникет, сунув в него карточку, и протянул ее Смиту.
Смит следом за ним вырвался на ярко освещенную платформу с надписью ХЭ НАНЬ ЛЮ. В этот поздний час поезда дожидались лишь несколько человек. Выбившиеся из сил и взмокшие, Смит и Махмут прошли по посадочному перрону, осматривая выходы. Когда наконец появился поезд, они прыгнули в вагон.
Поезд покатил по рельсам, оставив позади платформу, и Смит перевел дух.
— Недурно, — сказал он, — но вы никогда не сможете стать туристическим гидом. Планируя расписание, вы забываете предусмотреть в нем время для осмотра достопримечательностей.
Лицо Махмута блестело от пота, а его выражение, как и до сих пор, менялось от мрачного до безучастного. Но сейчас он вдруг насмешливо улыбнулся. Вокруг его глаз появились морщинки.
— Вы ничего не понимаете, полковник. — Смит уже начинал привыкать к британскому произношению в устах человека, который напоминал внешностью китайца, но принадлежал к иному племени. — Я обслуживаю только особых туристов, тех, кто требует от проводника силы и выносливости, а не умения нажимать на кнопку фотоаппарата. В любом случае, чтобы стать гидом, нужно иметь лицензию. У меня ее нет.
— Не можете получить?
— Нет, поскольку их выдает полиция. Как только я попадаюсь полицейским на глаза, они бросаются за мной в погоню.
— Похоже, такое случается с вами нередко.
— А как, по-вашему, я мог бы сохранить такую спортивную форму? Я живу в Китае, но не стесняясь рассуждаю о партии, правительстве и угнетенных меньшинствах. Люди, которые служат мошенникам, засевшим в верхах, недолюбливают меня.
Вагон метро был чистым, удобным и мчался с большой скоростью. На следующей станции Махмут вышел, осмотрел платформу, вернулся обратно и покачал головой.
— Плохо дело?
— Городская полиция перекрыла выходы, и отсюда я делаю вывод, что люди из Комитета заметили, как мы нырнули в метро.
— Но откуда им знать, в какую сторону мы поехали?
— Этого они не знают, иначе мы бы увидели на платформе не полицейских, а сотрудников госбезопасности. Они дожидаются момента, когда мы попадемся на глаза полиции.
— Мне это не нравится.
— Наоборот, это дает нам некоторое преимущество, — возразил Махмут. — Полицейские не станут задерживать нас — они подождут появления людей из Комитета.
Поезд вновь отправился в путь. Через две остановки Махмут сказал Смиту:
— Следующая станция — «Храм Цзин Ань». Там мы сойдем. У городских полицейских нет подробного описания моей внешности, а в этой одежде я сойду за кого угодно. Вас они вряд ли задержат на станции, но полной уверенности в этом у меня нет. Я укажу вам выход, и вы смешаетесь с толпой. Я буду идти сзади, неподалеку — на тот случай, если вас заметят. Мы проскользнем мимо них вместе.
— А потом?
— Потом опять пробежимся.
— Чудесно. Жду не дождусь.
Махмут широко улыбнулся, показав белые ровные зубы под черными усиками. Поезд въехал на очередную ярко освещенную станцию, начал тормозить, и он выглянул в окно.
— Выходите вместе с остальными. Сверните налево, в сторону дальнего конца платформы. По пути вы встретите три выхода. Идите во второй.
Двери вагона открылись.
— Ясно. — Смит вышел на перрон в толпе пассажиров и отправился вслед за теми, кто свернул налево. Вторым выходом воспользовались менее четверти людей. Смит двигался вместе с ними, не отваживаясь оглянуться и проверить, идет ли следом Махмут.
У выхода два шанхайских полицейских внимательно осматривали каждого пассажира. Тот, что стоял впереди, глядел мимо Смита, но потом встрепенулся и пристально посмотрел ему в лицо.
Смит прибавил шаг и бросил взгляд через плечо. Полицейский говорил что-то в свою рацию.
Смит уже дошел до лестницы, когда позади раздались крики, сначала по-китайски, потом по-английски:
— Стоять! Высокий европеец, остановитесь!
Махмут толкнул Смита в спину:
— Давайте, старина! Во весь опор!
Смит ринулся вверх по лестнице и выбежал на темную улицу.
Мимо промчался Махмут: