— Если, как я подозреваю, здесь замешан «Эмпресс», то виной всему его груз.
— Иными словами, вы полагаете, что официальная декларация, представленная «Летучим драконом», — фальшивка и американцы знают об этом?
— Разве можно сделать какой-либо иной вывод?
Филин затянулся и выдохнул дым:
— Удалось ли полковнику Смиту получить то, за чем он приехал?
— Мы не знаем этого.
— А я должен знать, майор. Причем сейчас же.
— Мы отыщем Ю Юнфу, допросим его тестя и начнем следствие в отношении «Летучего дракона».
Ню кивнул.
— Теперь расскажите мне, как полковник Смит ускользнул от вас во второй раз, после гибели переводчика, а потом сумел покинуть страну, хотя он не знает языка и до сих пор не бывал в Китае.
— Мы полагаем, что он заручился помощью организации уйгурского сопротивления. Мы сейчас ищем этих людей, но они прячутся в старых «лунтанях», а найти их там так же трудно, как крыс в канализации. Полиция не воспринимает уйгурских заговорщиков всерьез, в основном из-за их малочисленности. Поэтому они практически неподконтрольны. Они словно крысы — умны, упорны и легко приспосабливаются к любым обстоятельствам.
— Судя по всему, они не настолько малочисленны, как нам хотелось бы, — заметил Ню. — В чем заключалась их помощь Смиту?
— Они спрятали его в «лунтанях», а потом каким-то образом сумели вывести его оттуда. О том, что было дальше, мы можем лишь догадываться. Дорожный полицейский пост сообщил о проезжавшем мимо «Лендровере» с уйгурами. Двое из них имели долгосрочный вид на жительство в Шанхае. Любой человек с таким паспортом имеет право свободного передвижения. Позднее на побережье залива Гуанчжоу между Цзиньшанем и Чжапу слышали звуки ожесточенной перестрелки. Сегодня утром один из наших патрульных кораблей сообщил о том, что вскоре после завершения стрельбы в нейтральных водах неподалеку оттуда была замечена американская подлодка.
Ню молча курил. В конце концов он кивнул:
— Спасибо, майор Пэн. Продолжайте расследование. Это самая важная ваша задача.
Пэн не спешил уходить. Казалось, он хочет разрешить все вопросы здесь и сейчас. Но майор был хорошо вышколенным государственным служащим, поэтому он поднялся на ноги и выпрямил свое тучное тело.
— Слушаюсь, — сказал он, одергивая костюм.
Как только агент закрыл за собой дверь, Ню отложил сигарету. Он откинулся на спинку стула и покачался на его черных ножках, пытаясь понять, что могло возбудить интерес американцев до такой степени, что они не только рискнули отправить подлодку в прибрежную зону Китая, но и отрядили фрегат с управляемыми ракетами следить за «Эмпресс». Происходящее все больше тревожило его.
Сокрушенно качая головой, он размышлял о перестрелке на берегу и о честолюбивом Ли Аожуне, который помог зятю добиться успеха и процветания. Потом Ню подумал о том, в чем не мог признаться ни майору Пэну, ни генералу Чу, ни членам правительства или партии. Он втайне делал все, что было в его силах, чтобы способствовать вхождению Китая в мировое сообщество.
Его охватила грусть. Он вспомнил, как еще молодым человеком слышал речь председателя Мао, который яркими образными словами рассказывал о простых бесхитростных временах, когда он должен был писать стихи и бороться с врагами Китая. Однако с наступлением 1949 года он оказался втянут в тайное грязное хитросплетение политических интересов и власти.
Подписание договора по правам человека, к которому Ню стремился в настоящий момент, улучшило бы жизнь всех и каждого. Он подозревал, что у этого договора гораздо больше противников, чем сторонников. Подобный документ был бы помехой слишком многим высокопоставленным чиновникам... по обе стороны океана.
* * *
Гонконг
Вежливо улыбаясь, Джон Смит уселся в одно из кресел с высокой спинкой, стоявших в приемной пентхауза президента азиатского отделения группы «Альтман». Он услышал, как Ральф МакДермид говорил девушке, что встретится с ним. Он щелкнул замками кейса и открыл его, как бы собираясь свериться со своими записями, пока будет длиться ожидание.
Внезапно он захлопнул крышку и рывком поднялся на ноги.
— Черт возьми! Извините за грубость, мисс. Кажется, я забыл свою записную книжку в конторе «Донк и Ла Пьер». — Он бросил взгляд на запястье, потом посмотрел на сверкающие старинные часы в углу комнаты. — Господин МакДермид обещал принять меня через пятнадцать минут. Я вернусь через десять.
Прежде чем девушка успела возразить, Смит схватил кейс и помчался к лифтам. Он нажал кнопку и вошел в пустую кабину. Как только дверца начала закрываться, он улыбнулся и помахал рукой ошеломленной девушке. Времени было в обрез, и он мысленно выругал лифт за медлительность. Спустившись на два этажа, Смит торопливо прошагал по коридору к туалету. Он заперся в кабинке, снял костюм и надел полосатую спортивную куртку, голубые кроссовки и панаму, которые принес в кейсе. В серых слаксах и пестрой гавайской рубашке он был похож на американского туриста, у которого гораздо больше денег, чем вкуса. Смит уложил костюм в чемоданчик и сунул его в рюкзак. Надев рюкзак, он выскользнул в дверь.
Пытаясь предугадать, что его ждет в дальнейшем, Смит вошел в другой лифт и занял место у дальней стены. Кабина спускалась вниз, время от времени останавливаясь на этажах. Обитатели здания входили внутрь и выходили наружу. Когда лифт остановился на открытой площадке второго этажа, Смит протиснулся сквозь толпу людей, которые направлялись еще ниже, в вестибюль.
Он вышел из лифта. Вдоль внутренней стены площадки тянулись стеклянные двери дорогих магазинов, бюро путешествий и деловых контор. Наружная стена, в сущности, была не стеной, а мраморным парапетом высотой по пояс с толстыми колоннами, которые поддерживали расположенный выше этаж. Джон укрылся за колонной, откуда он мог наблюдать за ведущей на площадку мраморной лестницей, за лифтами и входом в здание.
Смит нетерпеливо ждал. Внезапно появился именно тот человек, которого он рассчитывал увидеть, — рослый китаец, возглавлявший погоню в Шанхае. Фэн Дунь. Вслед за ним в стеклянные двери вестибюля вошли трое мужчин, также знакомых Джону. Только сейчас он впервые хорошо рассмотрел Фэна. Его кожа была настолько светлой, что казалась обескровленной. В коротких ярко-рыжих волосах виднелись белоснежные пряди. Он был ниже ростом, чем Джону казалось в темноте, но все же очень высок для китайца — вероятно, около ста девяноста сантиметров — и мускулист, но худощав; он весил не больше восьмидесяти килограммов. Войдя внутрь, он остановился у самых дверей и осмотрел вестибюль, словно разыскивая что-то... или кого-то.
* * *
Ральф МакДермид растянул губы в нарочито доброжелательной улыбке и вышел из особого лифта, установленного в пентхаузе. Он остановился и окинул взглядом приемную, ища доктора Кеннета Сен-Жермена.
Кроме девушки, в помещении никого не было. Она смотрела на МакДермида словно зачарованная.