— Так точно, сэр. Мы движемся со скоростью корыта, ползущего впереди.
Кэнфилд знал, что «Эмпресс» способен развивать не более пятнадцати узлов и сейчас идет полным ходом.
— Проклятие! — Баум посмотрел на мерцающий экран. — Оно опять исчезло из виду. — Он поднял глаза на Кэнфилда. — Но теперь я совершенно уверен, что видел его, сэр. Оно было на мониторе и двигалось...
— Лейтенант! — рявкнул Мэтью Хастингз, акустик первого класса.
— В чем дело, Хастингз?
— Я тоже засек их! Точно у нас за кормой! — Хастингз снял наушники.
Кэнфилд прижал один из них к уху.
— На каком расстоянии?
— Точно там же, где гость, о котором говорил Фредди.
Кэнфилд обернулся:
— Баум?
— На радаре до сих пор пусто, сэр.
Кэнфилд посмотрел на Хастингза:
— Скорость?
— Двадцать узлов, возможно, двадцать два.
— Кит? — Такое вполне могло случиться — крупный кит, поднявшийся к поверхности воды.
Хастингз пожал плечами:
— Может быть, но они плавают так быстро, только если напуганы. Минутку! — Акустик склонил голову, как будто это помогало ему слушать. — Звук винтов, сэр. У этого объекта имеется двигатель.
— Вы уверены? — спросил Кэнфилд, повышая голос.
— Проклятие. Лейтенант, это подводная лодка. Она приближается к нам!
Разговоры мгновенно утихли, как будто кто-то нажал на пульте управления телевизором кнопку выключения звука. Тишина укутала центр управления и связи ватным коконом. Кэнфилд нерешительно замялся. Наверняка это тот самый «гость», которого Баум засек радаром, — подводная лодка, которая идет, выставив наружу только рубку. Теперь она полностью погрузилась и исчезла с экрана. Означает ли это, что она изготовилась к атаке? В мозгу лейтенанта вновь и вновь звучали слова Червенко — «прежде чем действовать, убедитесь в том, что правильно оценили обстановку».
— Вы можете определить тип подлодки, старшина?
— Нет, сэр, — смущенно отозвался Хастингз. — У нее один винт, в этом я уверен. Машина, хотя и работает тихо, немного разболтана. Я улавливаю резонансные отзвуки, которых не слышал прежде. — Он некоторое время молчал. — Это не наше судно. Даю голову на отсечение.
— Обычная или атомная?
— Наверняка атомная, но не советская. Я хотел сказать, не русская. Я знаю, как звучат их тарахтелки. Маленькая подводная лодка атакующего типа, атомная.
— Может быть, британская?
Хастингз покачал головой.
— Слишком маленькая. И звук другой. — Он вновь посмотрел на лейтенанта. — Вспоминая, чему меня учили, я бы предположил, что это старая китайская субмарина класса «Хань». У них на верфях стоят лодки нового типа, но я не слышал, чтобы хотя бы одну из них отправили в плавание. Вдобавок я улавливаю звук вибраций, характерных для старой конструкции.
Хастингз умолк, прислушиваясь, и в помещении возникла мрачная тишина.
— Она приближается, лейтенант.
— Дистанция?
— Десять миль.
Кэнфилд кивнул. У него перехватило горло, и все же он сумел выкрикнуть:
— Спаркс! Сообщите на мостик! Быстрее!
* * *
Червенко молча сидел на мостике рядом с капитан-лейтенантом Бьенасом.
— Заступайте на вахту, Фрэнк, — сказал он. — Приготовьтесь к активным действиям. Пусть все займут места по боевому расписанию. Я иду вниз.
— Слушаюсь, сэр.
Червенко спустился по трапу, вошел в центр управления и связи и кивнул Кэнфилду:
— Рассказывайте, Мозес.
Лейтенант доложил обо всем, что происходило с той секунды, когда Баум обнаружил на экране радара крохотный всплеск.
— Понятно. Это точно китайская подлодка?
— Так полагает Хастингз.
— Мне приходилось иметь дело с подлодками класса «Хань», и, может быть...
Акустик поднял лицо:
— Капитан, они замедляют ход!
Червенко подошел к старшине и остановился за его спиной:
— Сколько до них, Хастингз?
— Пять-шесть миль, сэр. — Неподвижный взгляд Хастингза был устремлен в пространство, как будто он обратил все свои чувства в слух. — Да, они явно уменьшают скорость.
— Вы улавливаете признаки какой-либо активности? Хастингз сосредоточился:
— Нет, сэр. Только звук винтов на пониженных оборотах.
— Уравнивают скорость с нашей?
Акустик посмотрел на капитана, изумленный точностью его предположения:
— Так точно, сэр. Я бы выразился именно так.
Червенко кивнул:
— Наблюдают за наблюдателем.
Техники встревоженно переводили взгляд с капитана на акустика и обратно.
Червенко повернулся к Кэнфилду.
— Внимательно следите за обстановкой, Мозес. Докладывайте о любых изменениях, даже самых незначительных. Даже если у них кто-нибудь икнет, я хочу об этом знать.
— Слушаюсь, сэр.
— Я буду у себя. Докладывайте на мостик Фрэнку.
Червенко покинул набитое электроникой помещение и отправился к себе в каюту. Он вновь набрал номер на своем телефоне закрытой связи.
— Броуз слушает! — прогремел звучный голос.
— Говорит капитан Червенко, командир «Кроува». У нас гости, адмирал. Боюсь, вам это не понравится.
* * *
Гонконг
Задумываясь над тем, как сильно изменилась его жизнь за годы, прошедшие с тех пор, как вирус Хейдса погубил его невесту и едва не вызвал мировую эпидемию, Смит с благодарностью вспоминал сестру Софии, Рэнди, которая все это время оставалась одной из немногих его радостей. Смит редко виделся с Рэнди, поскольку та почти всегда пребывала в отъезде, но все же иногда они одновременно оказывались в Вашингтоне. Они условились всегда оставлять друг другу сообщения на автоответчике. Когда их пути пересекались, они вместе ужинали и танцевали, хотя этот «танец» бывал в основном словесным, с прозрачными вопросами и уклончивыми ответами, потому что ни Смит, ни Рэнди не имели права выдавать тайны своей разведывательной деятельности.
«Прикрытие-1» было настолько засекреченным, что Смит не мог даже упоминать его названия, не говоря уже о том, чтобы признать, что такая организация вообще существует. Рэнди, в свою очередь, почти ничего не рассказывала о заданиях ЦРУ, которые выполняла в самых разных странах мира. Иногда они действовали рука об руку — так, например, однажды Смит убедил Рэнди, Питера Хауэлла и Марти Целлербаха помочь ему предотвратить мировую катастрофу, которой грозил ДНК-компьютер Эмиля Чамборда.