— С затемнением? Как интересно... Хорошо поработал, Карстен, спасибо.
— Мне это обошлось в двести американских.
— Скорее в сотню, но я тебе вышлю сто фунтов.
— Щедрость окупается, Питер.
— Если бы, если бы. А ты насторожи уши — я должен знать, что делал в море «Де Голль».
В Средиземном Море, у алжирского побережья
Не один час быстроходный катер прыгал по волнам. Джон Смит, запертый, точно зверь в клетке, убивал время, играя сам с собой, проверяя, с какой точностью и насколько подробно сумеет он вспомнить тот или иной эпизод прошлого. Краткие месяцы с Софией... работа охотника за вирусами во ВМИИЗ... давнишний случай в Восточном Берлине... и, конечно, гибельная ошибка в Сомали, когда он не сумел опознать вирус, убивший в конце концов жениха Рэнди, прекрасного офицера. Джон до сих пор чувствовал себя виноватым, хотя и понимал, что допустить подобную ошибку в диагностике мог любой врач.
Груз прошлого давил все сильнее, и, по мере того как тянулись часы и мотался по волнам катер, Джон все глубже задумывался, закончится ли когда-нибудь его путь. В конце концов его сморил тревожный сон.
Проснулся он оттого, что дверь в кладовую открылась. Мгновенно придя в себя, агент снял «вальтер» с предохранителя. Кто-то переступил порог и принялся перекапывать нагроможденную Джоном груду припасов. Медленно тянулись минуты; по спине агента стекала струйка пота. Моряк сердито бубнил себе что-то под нос по-арабски — прислушавшись, агент понял, что тот материт пропавший гаечный ключ.
Подавляя нарастающую клаустрофобию, Джон попытался припомнить, куда же он нечаянно запихнул проклятый инструмент, но почти тут же моряк радостно выматерился в голос — нашел, дескать. Шаги удалились, и дверь захлопнулась.
Стоило щелкнуть замку, как Джон облегченно вздохнул. Он вытер со лба пот и вернул предохранитель на место. Катер подскочил на очередной волне.
Ерзая на канатах, агент поминутно поглядывал на часы. Но только на шестом часу пути рев моторов внезапно перешел в неровный треск и стих вовсе. Катер потерял ход, и послышался лязг якорной цепи. Удар якоря о дно последовал почти сразу же — значит, они на мелководье и, судя по крикам чаек, в виду земли.
На палубе началась тихая суета. Пара мягких всплесков, потом что-то проскребло по борту. Никто не выкрикивал команд, да и матросы молчали. Потом Джон уловил скрип уключин, мерно зашлепали по воде весла, и все стихло. Неужели спустили на воду и плот, и шлюпку? Можно только надеяться....
Агент ждал. Катер покачивался легонько и ритмично, не подпрыгивая на крутых валах и не грозя расколотить пассажирам головы. С каждой набегавшей волной суденышко словно вздыхало, поводя всеми стыками и сочленениями. Стояла тишина.
Сдвинув в сторону крышку люка, агент неторопливо поднялся, расправляя затекшие конечности, потянулся, не сводя глаз с полоски света под дверью. В конце концов он выбрался из своей берлоги. Пока пробирался через темную кладовку к двери, то зацепился коленом за какую-то железку, и она с лязгом грохнулась на пол.
Джон застыл. Но с палубы не доносилось ни звука. Все же агент подождал — минуту, потом еще одну. В коридоре не было слышно шагов.
Глубоко вдохнув, Джон приоткрыл дверь кладовой, выглянул — пусто, шагнул в коридор и, притворив дверь за собой, двинулся к лестнице. Позволив себе положиться на царящие вокруг обманчивые тишину и спокойствие, он бессознательно расслабился.
И в этот момент из каюты выступил широкоплечий мужчина в феске, нацелив в грудь незваному гостю пистолет.
— Ты, кто? — осведомился он с нехорошей ухмылкой на бородатой физиономии. — Откуда взялся?
По-английски он говорил с сильным восточным акцентом. Египтянин?..
Вместо ответа взведенный до предела Джон бросился на противника. Левой рукой отводя от себя дуло пистолета, правой он выхватил из-за пояса стилет. Ошеломленный внезапным нападением, моряк рванулся назад, пытаясь высвободиться, и потерял равновесие. Агент врезал террористу в челюсть, но тот только мотнул головой и тут же ткнул дулом своего оружия в бок Джону.
Агент дернулся как раз вовремя — его противник спустил курок. В тесном коридоре выстрел прозвучал подобно грому. Пуля застряла в переборке между каютами. Прежде чем моряк успел выстрелить второй раз, Джон вонзил стилет ему под ребра.
Черные глаза террориста вспыхнули и погасли; он грохнулся на колени и со стоном рухнул лицом вниз.
Агент пинком вышиб пистолет — «глок» калибра 9 мм — из руки противника, выдернул из-за пояса свой «вальтер» и отступил на шаг. Террорист лежал недвижно; по дощатому полу расплывалась кровавая лужа. Нагнувшись к телу, Джон попытался нащупать пульс. Мертв.
Когда Джон выпрямился, его затрясло. После долгой неподвижности его нервы и мышцы вынуждены были враз перейти на форсаж. Так трясется гоночная машина, вдруг затормозив на полной скорости. Он не хотел убивать этого человека — он вообще не любил убивать, — но выбора не было.
Когда дрожь прошла, агент переступил через мертвое тело и выбрался на палубу. Его встретило предвечернее солнце.
Едва приподняв голову над краем люка, он окинул взглядом палубу, но та была пуста. Скоростной катер не мог иметь много надстроек, повышающих сопротивление воздуха. Палуба просматривалась до самого мостика, сейчас пустующего. Ни шлюпки, ни надувного плота не было.
Агент прокрался на мостик, откуда мог осмотреть палубу целиком. Но катер, похоже, пустовал. Солнце — желтый шар огня — клонилось к закату, быстро холодало; впрочем, если часы не врали, в Париже время близилось к семи вечера. А судя по скорости катера и времени, проведенному в пути, Джон решил, что находится в том же часовом поясе или в соседнем.
В шкафчике Джон обнаружил бинокль и с его помощью осмотрел залитый вечерним солнцем берег. За прелестным песчаным пляжем строились рядами, кажется, пластиковые теплицы, уходя вдаль, насколько видел глаз. Рядом зеленела цитрусовая роща; среди листвы зрели апельсины. Чуть в стороне выдавался в море мыс, обнесенный белой стеной в полтора человеческих роста. Эта деталь привлекла внимание агента, и он присмотрелся внимательнее. За стеной темнели кроны олив и пальм, а за ними виднелись какие-то здания, увенчанные куполами.
Джон перевел взгляд направо. По неплохому шоссе, проложенному в виду моря, проносились автомобили. Вдалеке смутно проглядывали гряды холмов, одна выше другой.
Опустив бинокль, агент попытался осмыслить увиденное. Во всяком случае, это не Франция. Южное побережье Испании — возможно, но уж очень сомнительно. Нет, он кожей чувствовал, что находится в Северной Африке. А роскошный пейзаж, теплицы, широкие песчаные пляжи, пальмы и холмы, шоссе и новые машины, общее ощущение благоденствия, а кроме того, расстояние от Форментеры позволяли предположить, что это алжирский берег. Вероятно, неподалеку столица, город Алжир.