Далио кивнул, не сообразив, что собеседник его не видит.
— Так говорят стюарды. Я-то почти весь рейс был занят своим делом.
«Так вот куда летал генерал Мур, — подумал Питер. — Но с какой целью?»
— А о чем говорилось на совещании, стюарды, конечно, не знают?
— Не говорили.
Питер потер переносицу.
— Попробуй все же узнать. Если получится — свяжись со мной по этому вот телефону. — Он подсунул под перегородку карточку, на которой записал номер тулонского связного МИ-6.
— Ладно, — согласился Далио.
— Merci beaucoup,Марсель. Я у тебя в долгу.
— Буду иметь в виду, — отозвался главстаршина. — Надеюсь, мне не придется его взыскивать.
Питер вышел первым, за ним, чуть промедлив, вернулся к своему столику Далио, чтобы заказать еще чашечку кофе. Моряк лениво окинул взглядом ресторанчик, но никого и ничего подозрительного не заметил. Питера, конечно, не было и следа.
* * *
В западной части Средиземного Моря,
На борту ракетного крейсера ВМФ США «Саратога»
Боевой координационный центр на борту крейсера системы «ЭГИДА» представлял собою темную, тесную пещеру. В воздухе висел едва уловимый, никакими фильтрами не отбиваемый запах работающего электронного оборудования, на которое уходили миллионы долларов налогоплательщиков. Рэнди пристроилась за спиной связиста, одновременно наблюдая, как скользят по экранам радаров и сонаров яркие сканирующие лучи, и прислушиваясь к прорывающемуся сквозь рев вертолетного двигателя голосу Макса в наушниках.
«Си хоук» сейчас курсировал над алжирским берегом, и Макс только что связался с Рэнди, чтобы сообщить, что нашел катер, на котором уплыл Джон.
— Та самая посудина! — ревел он.
— Ты уверен? — Поджав губы, Рэнди скептически покосилась на крошечную точку посреди экрана — данные с радара на «Си хоуке».
— Определенно.Я на нее все глаза проглядел, сначала пока Джон плыл туда, и после, когда он залез на борт.
— Людей не видно? Джона?
— Ничего и никого! — проорал Макс в ответ.
— У нас уже темнеет. Ты далеко от катера?
— Чуть больше мили, но у меня бинокль, вижу совершенно отчетливо. На борту — ни шлюпки, ни плота.
— Куда они могли направиться?
— Тут в море выдается мысок, а на нем стоит здоровенная вилла. В полумиле от берега — группа одноэтажных строений, похожих на казармы. И рядом, по-моему, плац. Вообще подходов с суши никаких. Шоссе сворачивает, не доходя этого места, и ведет на юг.
— Вообще ни одного человека не видишь? Ничего не шевелится?
— Ни черта.
— Ладно, возвращайся.
Несколько минут Рэнди обдумывала услышанное, потом обернулась к приставленному к ней молодому старшине:
— Мне надо поговорить с капитаном.
Капитан Лейнсон, как оказалось, пил кофе у себя в каюте вместе со своим первым помощником, коммандером Шредером. Изо всей авианосной группы именно их корабль отрядили в подмогу рядовому, как казалось им, агенту ЦРУ в рядовой миссии, отчего оба офицера находились в прескверном настроении. Однако, когда Рэнди разъяснила, что от них потребуется теперь, командир и его помощник выслушали ее с явным интересом.
— Думаю, мы сможем высадить вас без особых сложностей, — заверил ее Шредер. — И будем ждать приказов.
— Надеюсь, — уточнил капитан Лейнсон, — разрешение из Вашингтона и от командования НАТО у вас есть?
— Из Лэнгли меня заверяли, что есть, — твердо ответила Рэнди.
Капитан осторожно кивнул:
— Хорошо. Мы обеспечим вашу высадку, но в остальном я, уж извините, обращусь за подтверждением в Пентагон.
— Тогда поторопитесь. Мы еще не знаем, какого масштаба катастрофа нас ожидает, но что она большая — это точно. Если мы не покончим с этой угрозой сейчас, то нам повезет, если мы потеряем только одну авианосную группу.
Рэнди заметила, что скептицизм в глазах офицеров борется с тревогой, но у нее не было времени выяснять, чем закончится эта борьба. Надо было переодеться перед выброской.
Близ города Алжира, Алжир
После долгих и тщательных поисков Джон набрел-таки на жилое крыло огромной усадьбы. Здесь попадались даже двери — тяжелые, резного дерева створки, украшенные медным литьем, эпохи чуть ли не первых берберских династий.
В нешироком проходе, украшенном от пола до потолка изумительными мозаиками, Джон остановился. Каждый квадратный дюйм поверхности был покрыт тщательно подобранными кусочками поделочного камня или смальты, порой — с подложенной золотой фольгой. Этот переход вел в отдельные палаты, и агент пришел к выводу, что здесь жил раньше — или живет — кто-то очень важный.
Он неслышно прокрался вдоль изукрашенной стены, чувствуя себя муравьем, забредшим в шкатулку с драгоценностями. Да, в конце коридора была только одна дверь, и она была не просто закрыта — снаружи ее подпирал старинный засов, крепкий, как в тот день, когда вышел из-под кузнечного молота. Дверь, хотя и массивная, была украшена тонкой резьбой, даже петли ее покрывала филигрань. Агент припал ухом к замочной скважине, и сердце его заколотилось сильнее.
Кто-то за дверью сосредоточенно барабанил по клавиатуре.
Тихонько отодвинув засов, Джон налег на ручку двери — так осторожно и медленно, что щелчок отошедшей защелки он скорее почувствовал, чем услышал. Приотворив дверь, агент заглянул в щелку.
Комната была обставлена на западный манер — уютные мягкие кресла, несколько обеденных столов, кровать, письменный стол, в другом конце — проем, и за ним — коридор с простыми, беленными известкой стенами. Но сердцем комнаты, тем центром тяготения, к которому мгновенно оказался прикован взгляд Джона, была узкая спина Эмиля Шамбора. Склонившись над письменным столом, ученый набирал что-то на клавиатуре, подсоединенной к странному, нелепому на вид агрегату. Джон интуитивно понял, что видит перед собою молекулярный комьютер.
Забыв, где и в какой опасности находится, агент разглядывал открывшееся ему хитроумное устройство. В стеклянной кювете плавали гроздья серебристо-голубых гелевых капсул, содержавших, надо полагать, главный элемент компьютера — молекулы ДНК. Соединенные сверхтонкими трубочками капсулы поддерживало пенистое желе, гасившее внешние вибрации, чтобы потоки данных внутри молекулярных схем не прерывались. Судя по всему, основание кюветы, где подмигивал небольшой цифровой индикатор, служило также и термостатом — тоже очень важно, поскольку химические реакции крайне чувствительны к температуре.
Рядом стояло еще одно устройство, тоже соединенное с гроздьями капсул пучком трубочек. Сквозь стеклянную переднюю панель Джон видел, как работают внутри крошечные насосики, как струится жидкость из пробирки в пробирку. То был, скорей всего, синтезатор ДНК, питавший капсулы новыми молекулами взамен отработанных. На панели управления перемаргивались огоньки.