– Возможно, у меня будут для вас новости, Лесли, но сначала я должен задать вам один вопрос.
– Вопрос? Мне не нужны никакие вопросы, я хочу услышать известия о своем ребенке!
– Вам говорит что-нибудь имя Малькомб?
– Малькомб – Малькомб? Не знаю я никаких Малькомбов! Что это еще за глупости?
– Успокойтесь, подполковник. Подумайте хорошенько…
– Тут и думать нечего, черт побери! – воскликнула Монтроз, близкая к истерике. – Что за хрен этот Малькомб и какое отношение он может иметь к моему сыну? Я знать не знаю никаких Малькомбов – и никогда не знала… – Внезапно Лесли осеклась. Ахнув, она отстранила от уха трубку зеленого телефона и, широко раскрыв глаза, уставилась невидящим взором сквозь стекло на белую стену. – О, господи! – наконец прошептала она, поднося трубку к уху. – Та маленькая плюшевая овечка, ягненок, игрушка трехлетнего мальчика! Джеми назвал ее в честь героя мультфильма…
– Совершенно верно, Лесли, – подтвердил Фрэнк Шилдс, находящийся в четырех тысячах миль от нее, у подножия хребта Грейт-Смоки. – Плюшевая игрушка вашего сына, о которой давным-давно забыли вы оба, до тех пор, пока…
– Пока мы не нашли ее на чердаке! – воскликнула Монтроз, не дав ему договорить. – Это я ее нашла, но Джеми ничего не помнил, и я ему все рассказала. Это Джеми! Вы разговаривали с моим сыном!
– Не напрямую с ним, но он в безопасности. Ему удалось бежать; для подростка его возраста это выдающийся подвиг.
– О, Джеми – выдающийся малыш! – воскликнула обезумевшая от счастья мать. – Быть может, в биологии и латыни он звезд с неба и не хватал, но зато он занимается борьбой! Я вам не говорила, что он добился потрясающих успехов в вольной борьбе?
– Нам это известно.
– О, господи, я несу всякую чушь, да? – сквозь слезы призналась подполковник Монтроз. – Извините, Фрэнк, я разговариваю с вами и плачу.
– Вы имеете на это полное право, Лесли.
– Где Джеми? Когда я смогу с ним поговорить?
– В настоящий момент он находится на нашей военно-морской базе на Ближнем Востоке…
– На Ближнем Востоке?
– Пока что я не могу рисковать, связывая вас друг с другом. Мы не успеем установить необходимое оборудование, которое обеспечило бы полную защиту связи. Не сомневаюсь, вы понимаете, что те, из чьих рук вырвался ваш Джеми, ищут его повсюду, и они не хуже нас владеют средствами электронного перехвата.
– Я все понимаю, Фрэнк. Я знаю толк в компьютерах.
– Прайс мне об этом говорил.
– Да, кстати, он просто прелесть. Он настоял на том, чтобы приехать сюда вместе со мной, хотя, как мне известно, у них с сэром Джеффри были другие планы. Которые заключались в вечере отдыха в клубе за игрой в покер. Могу добавить, заслуженного отдыха.
– Вы говорили ему о том, кто вы, точнее, что вы сотрудница Джи-2, а не простой подполковник СБР?
– Нет, но, вероятно, Прайс о чем-то догадывается, поскольку он видел, как умело я обращалась с компьютером на Бельграв-сквер. Однако я не думаю, что для него будет какая-то разница.
– Может быть. Прайс не любит, когда о чем-либо умалчивают. По этой части он не уступит самому Беовульфу Агате.
– И все же я не вижу никаких проблем. Вы передадите Джеми, я в курсе, хорошо?
– Разумеется. Дайте мне что-нибудь вроде Малькомба, чтобы он понял, что это от вас.
– Ну хорошо… Скажите Джеми, я получила письмо от его учительницы по биологии. Ему придется засесть за учебники, иначе в университет его не возьмут.
Лесли вышла из центра международной связи МИ-6 в длинный, широкий коридор, пустынный, если не считать две фигуры. Одной был вооруженный дежурный, сидевший за столиком у выхода, другой – Камерон Прайс, стоявший в противоположном конце. Чувствуя, как бешено колотится сердце, Лесли кивнула дежурному и, ускорив шаг, поспешила к Камерону. Ее лицо светилось радостью, на устах застыла лучезарная детская улыбка. Пробежав последние десять шагов, Лесли бросилась в объятия Камерона, прижимая его к себе и шепча на ухо:
– Это Джеми! Ему удалось бежать, он в безопасности!
– Это же здорово, Лесли! – воскликнул было Камерон, но тотчас же понизил голос. – Это жутко здорово, просто жутко здорово! – добавил он, в свою очередь, стискивая ее в объятиях. – С кем ты разговаривала?
– С Фрэнком Шилдсом. Новость пришла некоторое время назад, но он должен был во всем убедиться – и он убедился. Это действительно Джеми!
– Представляю себе, какое это для тебя облегчение…
– Я не могу найти слов! – Внезапно, словно только сейчас сообразив, что они обнимаются, подполковник Монтроз постаралась высвободиться, смущенно пробормотав: – Я… Кам, извини, я веду себя как ребенок…
– Потому что твой ребенок в безопасности, – ответил Прайс, продолжая нежно обнимать Лесли, правой рукой ласково поднимая к себе ее лицо. – Лесли, ты плачешь.
– Но это слезы счастья, мой друг, мой хороший друг.
– Всему виной величайшая радость.
– Да, наверное. Порой она проявляется так же, как и величайшее горе. – Их лица застыли в считаных дюймах друг от друга.
Наконец Камерон отпустил Лесли и отступил назад, продолжая держать ее за плечи.
– Спасибо, друг мой, – повторила она.
– За что? За то, что я здесь? Но я не мог находиться где-то в другом месте.
– И за это тоже, но я имела в виду другое. Какое-то мгновение назад мне хотелось тебя поцеловать, так сильно…
– Сейчас вы во власти сильных чувств, подполковник Монтроз…
– Вот за это я и хотела тебя поблагодарить. За то, что ты все понимаешь.
Улыбнувшись, Прайс освободил ее.
– Ты избавилась от одной опасности, но возникла другая. Мне нельзя доверять. Я не тридцатишестилетний монах.
– И я не тридцатишестилетняя монашка… Хотя, наверное, на протяжении последних нескольких лет действительно вела монашеский образ жизни.
– Давай обдумаем эту головоломку так, как это принято у нас, разведчиков.
– Боюсь, я к этому числу не отношусь…
– Ну же, милая, я знаю все еще со времен Чесапикского лагеря.
– Что все?
– То, что ты из Джи-2, как и Эверетт Брэкет.
– Что?
– Это элитное подразделение, аналог которого в Британии называется Специальным отделом. Вы переезжаете с места на место и выводите на чистую воду разных злодеев – разумеется, для этого у вас имеется соответствующая подготовка.
– Во имя всего святого, как ты это узнал?
– Ты слишком часто выдавала себя. Ты думаешь как профессиональный разведчик, и нередко это проскальзывает в твоей речи. Кроме того, армия не посылает офицера спецназа или СБР в аспирантуру Чикагского университета, чтобы тот научился бегать по полю боя с переносным компьютером в руках.