— Прошу прощения, шеф! — О'Рейли опустила глаза. — Извините и вы меня! — сказал Эван. — Мне не следовало повышать голос. Вы стараетесь, а я вам не помогаю. Мир?
— Мир! Эван, я прекрасно знаю, что значит для вас мистер Вайнграсс. Я, конечно, не имела права вмешиваться. Но с другой стороны — я верчусь как белка в колесе, а с вами, конгрессмен, не так-то легко работать. — Энн О'Рейли поднялась со стула и положила папку с документами Кендрику на стол. — Тем не менее, я считаю, что вы обязаны ознакомиться с предложением вашего коллеги, сенатора от Колорадо. Кажется, он собрался взорвать вершину горы и, устроив там озеро, возвести многоэтажный кондоминиум.
— Вот сукин сын! — воскликнул Эван, с раздражением открывая папку.
— А я тем временем соединю вас с мистером Вайнграссом.
— Опять называете его мистером Вайнграссом? — заметил Эван, листая страницы. — Не хотите сменить гнев на милость? Насколько я знаю, он неоднократно просил вас обращаться к нему запросто — Мэнни.
— Иногда я так и делаю, хотя порой бывает сложно.
— Отчего же? Уж не оттого ли, что он всегда громко кричит?
— Да ну что вы! Разве могу я, будучи замужем за неотесанным полицейским, к тому же ирландцем, обижаться на это?
— Тогда в чем же дело?
— В той дурацкой шутке, которую он всякий раз повторяет. И делает это постоянно, особенно когда я обращаюсь к нему официально. «Детка, — говорит он, — давай разыграем мелодрамку, пьеску под названием „Ирландочка Энни и дружок ее Мэнни“. Что на это скажешь?» — «Ничего не скажу, Мэнни», — говорю я, а он продолжает: «Бросай-ка ты, милая, это грубое животное, с которым живешь, и давай улетим отсюда. Твой мужлан поймет мою неумирающую страсть к тебе». А я отвечаю, что этот неотесанный коп и о своей-то собственной страсти не догадывается.
— Только не рассказывайте об этом мужу, — посоветовал, усмехнувшись, Кендрик.
— Уже рассказала. Он тут же заявил, что бежит покупать билеты на ближайший рейс. Это и понятно — они пару раз лихо наподдавались с Вайнграссом.
— Напились, что ли? Даже не знал, что они знакомы.
— Это моя вина, должна признать. Знакомство состоялось примерно восемь месяцев назад. Вы тогда улетели в Денвер.
— Припоминаю. Мэнни все еще находился в больнице, и я попросил вас навестить его и передать парижскую «Интернешнл геральд трибюн».
— Я так и сделала. Я, конечно, не красотка с обложки журнала, но, знаете ли, боюсь по вечерам ходить одна по улицам, и взяла мужа с собой. Должна же от него быть хоть какая-то польза!
— И что дальше?
— Эти двое забулдыг тут же нашли общий язык. Спустя пару дней я допоздна задержалась на работе, и мой благоверный решительно заявил, что пойдет в больницу один.
— Простите, Энни, я ничего не знал об этом, — сказал, качая головой, Эван. — Я не собирался навязываться, а Мэнни и словом не обмолвился об этой истории.
— Скорее всего, из-за флаконов с «Листерином»...
— С чем, с чем?
— Это средство для полоскания рта, одного цвета с шотландским виски. Сейчас позвоню ему...
* * *
Эммануил Вайнграсс сидел на каменном выступе на вершине холма и обозревал владения Кендрика — участок земли площадью тридцать акров у подножия южных отрогов Скалистых гор. Расстегнув ковбойку с коротким рукавом, он подставил себя солнцу и наслаждался кристально чистым горным воздухом.
Покосившись на оставшиеся после операции шрамы на груди, он вдруг подумал, кого же благодарить за свое спасение — Бога или Эвана Кендрика. Спустя пять месяцев после операции и бесконечных послеоперационных осмотров доктора наконец сказали ему, что им удалось удалить малюсенькие смертоносные клеточки, пожиравшие его жизнь. Теперь он совершенно здоров, заверили они. Одним словом, объявили об этом восьмидесятилетнему человеку, который сейчас сидит на этом камне, греет на солнышке свое бренное тело. Хотя не совсем бренное... Правда, стало легче двигаться, легче говорить, да и кашель почти перестал мучить. Живи и радуйся! Вот только скучает по сигаретам «Голуаз» и сигарам «Монте-Кристо». Врачам удалось совершить чудо. А ведь вполне могли укоротить жизнь на несколько недель, может быть, месяцев.
Он взглянул на медсестру, стоявшую в тени дерева, рядом с неизменным электромобилем для гольфа. Она была одной из многих, которые круглосуточно сопровождали его повсюду. Интересно, вдруг подумал он, что бы она сказала, если б он предложил ей заняться любовью прямо здесь на камнях? Шутка, конечно, но, если не вздрючивать себя подобным образом, можно прокиснуть!
— Славный денек, не правда ли? — обратился он к ней.
— Просто чудесный, — ответила она.
— А что вы скажете, если мы сбросим одежду и насладимся друг другом?
Выражение ее лица не изменилось, реакция оказалась спокойной, неторопливой, даже ласковой.
— Мистер Вайнграсс, я здесь для того, чтобы заботиться о вас, а не доводить до инфаркта.
— Неплохо, совсем неплохо...
В этот момент запиликал радиотелефон в электромобиле для гольфа. Она взяла трубку, после короткого разговора засмеялась и обернулась к Мэнни:
— Мистер Вайнграсс, вас просит конгрессмен.
— С конгрессменом вы обычно так не хихикаете, — сказал Мэнни, поднимаясь с камня. — Ставлю двадцать против пяти, это кикимора Энни.
— Она спросила, не удавила ли я вас еще, — ответила сестра, передавая трубку Вайнграссу.
— Эта Энни просто стерва!
— Не забывай, мы ведь на работе, — сказал Эван Кендрик.
— Я только хотел дать понять, что эта твоя барышня очень быстро бросает трубку.
— Просто она догадывается, что ты ей наговоришь. Мэнни, ты звонил? Что-нибудь случилось?
— А что, я должен звонить только тогда, когда мне очень плохо?
— Мы условились, что ты звонишь только в исключительных случаях и что звонить тебе буду я. Так в чем дело?
— У тебя еще остались деньги?
— Если предложение интересное, конечно найдутся. А почему ты спрашиваешь?
— Помнишь пристройку, которую мы сделали к западной веранде, чтобы оттуда у тебя открывался прекрасный вид?
— Разумеется.
— Я тут сделал несколько набросков. Не хочешь построить террасу на вершине холма? Думаю, двух стальных опор будет достаточно, чтобы удержать нагрузку. Возможно, потребуется третья, если решишь построить рядом со стеной баню из стеклоблоков.
— Из стеклоблоков?.. Прекрасная идея... Начинай.
— Договорились. Завтра утром приедут монтажники. Но когда строительство будет завершено, я вернусь в Париж.
— Как скажешь, Мэнни! А про строительство смотровой площадки в месте слияния двух потоков забыл?