– Я хотел сказать, что несколько персонажей в твоем романе имеют отдаленное сходство с живыми людьми. Например, генерал. – О боже! При создании персонажа своего романа он взял лишь один аспект из жизни Филлис Максвелл – ее журналистскую практику, но в остальном нарисовал образ совсем другого человека. Другого, не ее, не Фил-лис. Человек, образ которого он создал, был плодом его вымысла. Это вовсе не Филлис. Все было вымышлено. Но голос, позвонивший ему в "Хей-Адамс", был вполне реален.
– Ты давал кому-нибудь читать рукопись?
– Конечно, нет. Ты думаешь, я хочу, чтобы люди знали, насколько плохо выглядит твоя рукопись, пока я ее не отредактировал? Эта шутка была обычной в их разговорах, но Ченселору было не до смеха.
– А где сейчас твой экземпляр рукописи?
– Где? В ящике моего столика у изголовья кровати, а за последние шесть месяцев краж у нас не было. Это, по-моему, рекорд.
– Когда в последний раз ты ее видел? Морган ответил не сразу, вдруг став серьезным, очевидно, осознав, насколько озабочен Питер.
– Вчера вечером. Ящик заперт.
– А ты не снял ксерокопию для Джошуа?
– Нет. Он получит ее, когда я закончу редактирование. А не мог кто-нибудь прочитать твой экземпляр?
– Нет. Он у меня в чемодане,-сказал Ченселор и вдруг замолчал. Чемодан! Его портфель лежал в машине вместе с чемоданами в тот вечер в Роквилле. Раннее утро, быстрые шаги… Окровавленные конечности животного. Пятна крови на чемодане. Тогда это и могло случиться.
– Ну ладно. Тони. Я позвоню тебе послезавтра или что-нибудь и этом роде.
– А что ты делаешь в Вашингтоне?
– Сам не знаю. Приехал, чтобы кое-что выяснить, а теперь не знаю… – Ченселор поносил трубку, прежде чем Морган успел что-либо сказать. Он увидел белое крыльцо и свет, едва проникавший через витраж над дверью. Квартал состоял из старинных домов, когда-то выглядевших очень величественно, а теперь заметно потускневших.
– Вот этот дом,-показал Ченселор водителю.– Большое спасибо. Сдачи не надо. Водитесь заколебался?
– Эй, мистер! Может, я ошибаюсь, да и не мое это дело… Может, вы ожидали этого, потому и звонили по телефону… Мне кажется, за нами кто-то следит.
– Что?! Где эта машина? – Питер резко обернулся и посмотрел через заднее стекло такси.
– Не ищите. Он подождал, пока мы остановимся, а потом свернул налево, вон туда. Он, как и мы, замедлил ход. Возможно, чтобы узнать, где остановится наша машина.
– Вы уверены?
– Я уже сказал, что мог ошибиться. Но все возможно.
– Понимаю.-Питер задумался на какой-то момент.-Вы подождете меня? Я заплачу.
– Нет, спасибо. С вами я и так заехал слишком далеко. Моя старуха наверняка будет ворчать. Висконсин-авеню совсем рядом – там легко поймать такси. Ченселор вылез из машины и захлопнул за собой дверцу. Такси рванулось вперед по улице. Питер свернул к дому. Он был погружен в темноту, и только из прихожей пробивался слабый свет. Но с того момента, как он разговаривал с Филлис Максвелл, прошел почти час. Она должна быть уже на месте. Однако помнит ли она о предстоящей встрече? Питер двинулся по дорожке к крыльцу. Шагнув на верхнюю ступеньку, он услышал, как щелкнул замок. Дверь открылась, но никого не было видно.
– Филлис?
– Входите быстрее,-шепотом ответили из прихожей. Она стояла у стены, слева от двери, прижавшись спиной к выцветшим обоям. В слабом свете она казалась старше, чем тогда, в отеле "Хей-Адамс". Лицо ее побелело от страха. В уголках рта залегли резкие морщины. Ее взгляд оставался по-прежнему пронизывающим, но был каким-то безжизненным. В нем .больше не было любопытства, только страх. Ченселор закрыл дверь.
– Вам не следует бояться. Вы ведь никогда не боялись меня. Верьте мне, Филлис.
– О, молодой человек, вы не лучший представитель рода человеческого! – сказала она. В ее шепоте звучали горечь и презрение. – Вы убиваете… но деликатно.
– Это сущий вздор! Я хотел бы поговорить с вами. Но не здесь, здесь я даже не вижу вас.
– Я не буду включать свет.
– Теперь, по крайней мере, я вас слышу. Мысли Питера вдруг вернулись к вселившим тревогу словам водителя такси. На улице стояла машина, и кто-то вел из нее за ним наблюдение.
– Ну хорошо, пусть света не будет. Может, все-таки присядем? Вместо ответа она сверкнула глазами, затем отстранилась от стены. Через сводчатый проход он двинулся за ней в темную гостиную. В полоске света, падавшей из прихожей, он разглядел огромные кресла и диван. Она шла прямо к столу, стоявшему напротив дивана. Слышался только шелест ее юбки. Он снял пальто, бросил его на край дивана и сел. Полоска света из прихожей падала как раз на Филлис, и он хорошо видел ее лицо.
– Я хочу рассказать вам кое-что,– начал он.– Если у меня получится не совсем складно, то только потому, что мне еще не приходилось давать подобных объяснений. Я никогда не пытался анализировать того, что весьма спорно называют творческим процессом. – Он раздраженно повел плечами, так как терпеть не мог этого термина.– Я восхищаюсь вами.
– Очень мило с вашей стороны.
– Не надо, прошу вас. Вы знаете, что я имею в виду. Мой отец всю жизнь был журналистом. Когда мы встретились, вы произвели на меня большее впечатление, чем я на вас. Правда, тот факт, что вы хотели взять у меня интервью, показался мне подозрительным. Я воспрянул духом, когда понял, что ничего страшного за этим не кроется и никакого отношения к моим книгам не имеет. Вы – часть чего-то очень важного, такого важного, чего у меня нет. Вы действительно поразили меня, и вечер получился удивительным. Я выпил слишком много, как и вы, но какое это имеет значение?
– Убивайте поделикатнее, молодой человек,– прошептала она. Питер даже перестал дышать, сдерживая себя.
– Я провел время с замечательной женщиной. Если мое преступление в этом, то я виновен. –Продолжайте…-Филлис закрыла глаза. – В тот вечер я задал вам кучу вопросов о Гувере. В ответах ваших открылись такие вещи, о которых я понятия не имел. Ваш гнев был неистов. Была оскорблена ваша мораль, и вы говорили с таким негодованием, с каким никогда ничего не писали,
– Куда вы клоните?
– Это часть моего нескладного объяснения. В Вашингтоне я собирал информацию для своего нового романа. Несколько дней спустя я начал писать. Ваша ярость очень помогла мне, ведь это ярость женщины, сделавшей блестящую карьеру. Поэтому было вполне логично наделить один из персонажей подобными качествами. Так я и сделал. Вот и все мое объяснение. Вы подсказали мне идею образа, но вы не есть тот самый образ. Он – всего лишь вымысел.
– Вы придумали и генерала, который вчера был похоронен на Арлингтонском кладбище? Ченселор сидел не двигаясь, пораженный услышанным. Ее безжизненный взгляд гипнотизировал его.
– Нет, его я не выдумал,– ответил он спокойно.– Кто рассказал вам о нем?