Минтака любила загадывать загадки и вызвала его на состязание. Она усложнила его для Нефера, излагая их на гиксосском языке.
– У меня один глаз и острый нос. Я вновь и вновь прохожу сквозь свою жертву, но от меня нет крови. Что я такое?
– Это легко! – торжествующе засмеялся Нефер. – Швейная игла. – И Минтака подняла руки сдаваясь.
– Фант – закричали девушки-рабыни. – Фараон прав. Фант!
– Песню! – потребовал Нефер. – Но не про обезьяну. Мы достаточно наслушались про нее для одного дня.
– Я спою вам «Песню Нила», – согласилась принцесса, а когда закончила, Нефер потребовал еще одну. – Только если вы поможете мне, великий.
У него был сильный тенор, и всякий раз, когда принц фальшивил, Минтака скрывала его ошибку, и поэтому его голос звучал намного лучше, чем был.
Конечно, Нефер принес с собой свою доску и камни для игры в бао. Таита приучил его любить эту игру, и он стал опытным игроком. Устав от пения, он вовлек Минтаку в игру.
– Вы должны быть со мной терпеливы. Я новичок, – предупредила она, когда он установил доску. Бао была египетская игра, и на сей раз он не сомневался, что превзойдет принцессу.
– Не бойтесь, – подбодрил Нефер. – Я научу вас.
Таита улыбнулся, потому что они с Минтакой несколько часов развлекались игрой в бао во дворце в Бубасти, когда выхаживали ее младшего брата. Через восемнадцать ходов ее красные камни доминировали над западным замком и угрожали его центру.
– Я все сделала правильно? – ласково спросила она.
Нефера спасли крики с берега реки. Взглянув туда, он увидел, как по протоке стремительно двигается галера с развевающимся флагом регента.
– Как жаль. Как раз когда игра становилась интересной. – Он начал проворно упаковывать доску.
– Разве нельзя скрыться от них? – спросила Минтака, но Нефер покачал головой.
– Нас уже увидели. – Он ожидал этого приезда все утро. Рано или поздно регент должен был услышать об этой незаконной прогулке и послать Асмора, чтобы привезти назад его сбежавшего подопечного.
Галера зарылась носом в берег ниже того места, где они сидели. Асмор спрыгнул на берег и направился к ним.
– Регент очень недоволен вашим отсутствием. Он велит вам тотчас вернуться в храм, где вашего внимания ожидают государственные дела.
– А я, господин Асмор, очень недоволен вашей невоспитанностью. – Нефер пытался сохранить часть своего уязвленного достоинства. – Я – не конюх и не слуга, чтобы ко мне обращались в такой манере, а вдобавок вы не выказали уважения принцессе Минтаке. – Но с ним обращались как с ребенком, и с этим ничего нельзя было поделать.
Однако он попробовал сделать хорошую мину при плохой игре и пригласил Минтаку плыть обратно вместе с ним; ее служанки следовали за ними на втором судне. Таита тактично держался на носу, поскольку это была первая возможность молодых людей поговорить наедине. Не совсем уверенный, чего ожидать, Нефер изумился, когда вместо того, чтобы беспокоиться о вежливых любезностях, она немедленно начала обсуждение возможного успеха или провала мирных переговоров между их противостоящими сторонами. Скоро она произвела на него впечатление своей сообразительностью в политике и определенностью мнений.
– Если бы только нам, женщинам, разрешили управлять этим миром, здесь вообще никогда не было бы дурацкой войны, – подвела она итог, но он не мог не возразить. Они оживленно спорили всю обратную дорогу к храму. С точки зрения Нефера, поездка была слишком коротка и, когда они подошли к причалу, он взял принцессу за руку.
– Я хотел бы увидеть вас снова.
– Я тоже хотела бы этого, – ответила она, не отнимая руки.
– Скоро, – настаивал он.
– Достаточно скоро. – Она улыбнулась и мягко отобрала руку. Глядя, как она идет к храму, он чувствовал себя странно, будто лишался чего-то.
– Мой господин, вы присутствовали на предсказании Лабиринтов Амона Ра. Вы знаете о тяжелой задаче, порученной мне богами. Вы знаете, что я никогда не смогу презреть их особое желание и поэтому предан вашим интересам. У меня была серьезная причина помочь мальчику в том, что, в конце концов, было только безопасным приключением.
Но Нага было не так легко успокоить. Он был все еще разъярен тем, что Нефер ускользнул от Асмора и сумел провести утро в болотах с гиксосской принцессой.
– Как я могу верить этому, когда вы помогали Неферу? Нет! Вы толкнули его на это безумие.
– Господин регент, вы должны понять, сколь важно для нашего предприятия, чтобы я сохранял полное доверие молодого фараона. Если окажется, что я противоречу вашим распоряжениям, это заставит мальчика думать, будто я – все еще его человек. И трудная задача, возложенная на меня Лабиринтами, упростится.
Таита дипломатично отклонял все обвинения регента, пока тот не прекратил возмущаться и только желчно ворчал.
– Этого не должно повториться, Маг. Конечно, я верю в вашу преданность. Вы были бы истинным глупцом, выступив против точно выраженных желаний богов. Однако в будущем всякий раз, когда Нефер захочет покинуть свои палаты, его должны сопровождать Асмор и охрана. Я не могу позволить себе потерять его.
– Мой господин, как идут переговоры с Вождем Пастухов? Не мог бы я чем-нибудь помочь вам обеспечить успех в этом деле? – Таита ловко пустил собак по другому следу, и Наг последовал за ними.
– Апепи нездоров. Утром у него был столь сильный приступ кашля, что показалась кровь и ему пришлось покинуть палату переговоров. Но хотя он и не может присутствовать лично, он не позволяет никому другому говорить от его имени, даже господину Троку, которому обычно доверяет. Лишь боги знают, сколько времени пройдет, прежде чем этот огромный медведь вернется на переговоры. Возможно, нас вынудят потратить впустую не один день или даже не одну неделю.
– Чем болен Апепи? – спросил Таита.
– Не знаю… – Наг осекся на полуслове, поскольку его осенило. – Почему я не подумал об этом прежде? С вашим искусством вы сможете вылечить его от чего угодно. Сейчас же ступайте к нему, Маг, и сделайте все, что в ваших силах.
Подходя к палатам царя, Таита услышал во внутреннем дворе голос Апепи. Он походил на рычание черногривого льва, пойманного в западню, и стал еще громче, когда Таита вошел. Когда он переступал порог, его чуть не сбили три жреца Осириса, в страхе убегающие от царя; тяжелая бронзовая чаша врезалась в пол. Ее бросил через комнату гиксосский царь, сидевший голым посреди палаты на куче мехов и скомканных простыней.
– Где вы были, Чародей? – проревел он, едва завидев Таиту. – Я перед рассветом послал Трока найти вас. Почему вы явились спасти меня от этих адских жрецов с их воняющими ядами и горячими клещами только в середине дня?
– Я не видел Трока, – объяснил Таита, – но прибыл, как только господин Наг сказал мне, что вы нездоровы.