– Это важно, маг?
– Возможно.
– Немедленно займусь этим.
Потребовалось шесть дней огромных усилий, чтобы перетащить все на холм. Когда наконец все части корпусов оказались на открытой площадке посреди почерневших развалин деревни Калулу, Таита позволил людям отдохнуть. Они с Фенн разместили свое жилище на переднем склоне холма, выходящем на сухое русло Нила с грозной преградой на его пути. По утрам на рассвете они сидели под плетенным из тростника навесом и смотрели на озеро – обширное пространство голубой воды, в котором отражались бегущие по небу облака. Они отлично видели и дамбу, и маленький храм Эос на утесе над ней.
На третье утро Таите сказал:
– Фенн, мы готовы. Мы собрали свои силы. Теперь нужно ждать полнолуния.
– До него еще четыре дня, – ответила она.
– До тех пор мы можем предпринять еще одну вылазку против ведьмы.
– Я готова, что бы ты ни решил, маг.
– Эос окружила себя астральной преградой.
– Поэтому мы не могли связаться друг с другом, когда ты был в ее логове?
– Я намерен в последний раз проверить ее защиту. Конечно, это опасно, но мы должны объединить силы и попробовать пробить ее щит, чтобы тайком наблюдать за ней в ее собственной твердыне.
Они снова спустились на берег озера. Выстирали одежду, вымылись в теплой воде. Это было ритуальное омовение: зло процветает в грязи. Пока их обнаженные тела обсыхали на солнце, Таита расчесал Фенн волосы и заплел влажные пряди. А она занялась его новой бородой. Они вычистили зубы молодыми зелеными прутиками, потом набрали полные охапки ароматных листьев и понесли наверх. Когда они добрались до своего убежища, Фенн раздула уголья и Таита бросил листья в огонь. Затем они сели скрестив ноги и, держась за руки, вдыхали очищающий, бодрящий дым.
Они впервые пытались путешествовать вместе в астрале, но переход прошел очень гладко. Связанные духовно, они поднялись высоко над озером и заскользили над лесом на запад. Землю Джарри скрывали густые облака; над ними поднимались только вершины Лунных гор, где строгим чистым сиянием сверкал снег. В этом ледяном объятии скрывалась долина Облачных Садов. Они спустились к крепости ведьмы, и при этом им пришлось сблизиться, ибо эфир стал беспокойным и давящим, как будто они плыли в выгребной яме. Тяжесть и плотность эфира препятствовала движению; они вместе преодолевали это обессиливающее сопротивление и наконец ценой невероятного духовного напряжения пробились в логово ведьмы, в зеленую комнату.
Массивный кокон Эос лежал там же, где его видел Таита, но теперь защитный панцирь полностью сформировался: зеленый и блестящий, отливающий алмазным блеском. Таита достиг своей цели: он показал Фенн подлинный облик Эос, а не просто ее призрачные явления. Теперь, когда придет время, они смогут объединить силы и противостоять ей.
Они улетели из Облачных Садов, пронеслись над горами, лесами и озером и вернулись в свои телесные оболочки. Таита по-прежнему держал девушку за руку. Когда Фенн очнулась, он посмотрел на нее Внутренним Оком. Аура Фенн, разогретая страхом и гневом, кипела, словно расплавленный металл, который выливают из печи.
– Эта тварь! – Она вцепилась в него. – О Таита, даже самое буйное воображение не могло бы нарисовать мне такой ужас! В этом коконе как будто заключено все зло вселенной!
Лицо ее посерело, кожа стала холодной.
– Ты видела нашего врага. Теперь готовься к схватке, любовь моя, – сказал Таита. – Собери все свои силы и храбрость. – Он прижал ее к себе. – Ты мне необходима. Без тебя мне ее не одолеть.
На лице Фенн застыло выражение решимости.
– Я не подведу, Таита.
– Я ни мгновения в этом не сомневался.
На протяжении нескольких следующих дней он использовал все свое тайное мастерство, чтобы восстановить духовные силы Фенн, потрясенной видом Эос.
– Завтра вечером наступает полнолуние, самая благоприятная фаза ее цикла. Мы готовы, и время настало.
Но утром Таиту разбудили всхлипывания и стоны Фенн. Он гладил ее лицо и шептал на ухо:
– Проснись, дорогая. Это только сон. Я с тобой.
– Обними меня, Таита. Мне приснился ужасный сон. Мне снилось, что колдунья Эос напала на меня. Вонзила мне в живот кинжал – кинжала с раскаленным лезвием. – Фенн снова застонала. – О, я до сих пор чувствую эту боль. Это не сон. Это явь. Я ранена, и мне больно.
Сердце Таиты тревожно дрогнуло.
– Дай-ка я пощупаю твой живот.
Он осторожно уложил ее на спину, отвернув покрывало до колен и прижал ладонь к ее плоскому животу.
– Боль – это еще не все, Таита, – прошептала она. – У меня течет кровь из раны, которую мне нанесла Эос.
– Кровь? А где рана?
– Здесь! – Фенн развела ноги и потянула его руку вниз. – Кровь течет из разреза у меня между ногами.
– С тобой раньше такого не бывало – в твоем-то возрасте?
– Никогда, – ответила она, – это впервые.
– Милая! – Он нежно обнял ее. – Это не то, что ты думаешь. Эос ни при чем. Это дар и благословение богов Истины. Странно, что Имбали не рассказала тебе об этом. Ты стала настоящей женщиной.
– Не понимаю, Таита.
Фенн была напугана.
– Это твоя лунная кровь, символ твоей женственности.
Таита понял, что тяготы путешествия, лишения и трудности, пережитые Фенн, замедлили естественное развитие ее организма.
– Но почему мне больно?
– Боль – участь женщины. В боли она рождается и в боли дает жизнь. Так было всегда.
– Почему? Почему это обрушилось на меня, когда я больше всего нужна тебе? – сетовала девушка.
– Фенн, ты должна радоваться своей женственности. Боги вооружили тебя. Первая лунная кровь девственницы – самый мощный талисман природы. В тот день, когда ты становишься женщиной, ни ведьма, ни все воинство Лжи не могут противостоять тебе.
Они встали, и Таита показал, как делать из квадратика ткани набитую целебными травами подушечку, чтобы она впитывала выделения. Они снова вымылись, выпили немного озерной воды, но ничего не ели.
– Лев и львица лучше охотятся на пустое брюхо, – сказал Таита.
Они покинули свое жилище и через главный вход вышли из лагеря. Все в тревожном молчании смотрели, как они идут. Что-то в их манере держаться предупреждало: роковой миг близок.
Только Мерен приблизился к ним.
– Тебе нужна моя помощь, маг?
– Добрый Мерен, ты всегда был мне верен, но мы идем туда, куда ты не можешь следовать за нами.
Мерен опустился перед ним на колени.
– Тогда благослови меня, прошу.
Таита возложил руку ему на голову: