– Все мы безумцы в той или иной мере... а ваше «безумие» так пленительно! Но во всей этой авантюре есть рациональное зерно: теперь мы знаем, что сапфир тоже поедет на свадьбу в замок. Поскольку я имею честь быть приглашенным, у меня будет случай, о каком я и не мечтал, продемонстрировать мои таланты и совершить подмену подлинника копией. Фэррэлс, разумеется, станет искать свою красавицу жену, но не сапфир – по крайней мере, какое-то время он будет по-прежнему считать себя его обладателем.
– Вы берете на себя самое трудное, – улыбнулся Альдо. Он почувствовал, что для него забрезжил лучик надежды.
– Каждому свое, – улыбнулся в ответ археолог. – Вот только вам не стоит бежать в тот же вечер с вашей красавицей, – по-моему, это неразумно. Есть все основания предполагать, что за вашей вчерашней встречей наблюдали, а если так, то всех собак спустят на вас. Когда вы приедете в Венецию, вас будут ждать прямо у дверей вашего дома.
– Не предлагаете же вы, чтобы Анелька уехала одна?
Разговор был прерван появлением Сиприена с серебряным подносом, на котором лежал большой квадратный конверт.
– Это принесли для вас от сэра Эрика Фэррэлса, – сказал старый слуга, подавая Морозини конверт.
Две пары глаз встретились – в них был один и тот же вопрос.
– Интересно! – присвистнул Альдо, наморщив нос, как будто принюхивался к лакомому блюду. – Не спрашивайте у меня разрешения прочесть, вы его уже получили.
В конверте было письмо и большая картонная карточка с золотыми буквами; Альдо, с удивлением пробежав ее глазами, передал своему собеседнику, а сам прочел несколько строчек, написанных твердым волевым почерком:
«Дорогой князь! Я только что узнал о происшедшей с вами неприятности и сожалею больше, чем вы, вероятно, предполагаете. Наша с вами ссора не должна быть помехой взаимному уважению, и я от души надеюсь, что вы не слишком пострадали и скоро поправитесь, а также что наши отношения еще могут стать дружескими и сердечными, несмотря на столь неудачное их начало. Поэтому моя невеста и я будем счастливы, если вы почтите своим присутствием нашу свадьбу. Я нахожу, что это будет самый лучший способ зарыть поглубже топор войны. Примите заверения...»
– Или этот человек невинен как агнец, или он величайший из лицемеров! – воскликнул Альдо, передавая послание Адальберу. – Не знаю почему, но я склоняюсь скорее к первому предположению.
– Я тоже... склонюсь, когда уясню себе, как он мог узнать, что с вами случилось, если сам в этом не замешан.
– Это как раз проще простого: утренняя месса в церкви Святого Августина! Компаньонка моей тети каждый день беседует там с кухаркой сэра Эрика и узнает от нее все, что происходит в его доме.
– Ах вот оно что! В таком случае тем более советую вам прислушаться к тому, что я только что сказал: если юная графиня хочет избежать брачной ночи, она должна исчезнуть одна, а вам следует оставаться на виду среди гостей, когда ее якобы похищение будет обнаружено. Это единственный способ заставить всех поверить в ее выдумку о бандитах и требовании выкупа... которая, в конце концов, не так уж плоха.
– Должно быть, вы правы, но она не согласится бежать без меня... да и куда она поедет?
– Об этом мы подумаем! – успокаивающим тоном проговорил Адальбер. – Как и о том, кому поручить сопровождать ее. Извините меня, друг мой, но я уже должен покинуть вас, – добавил он. – Мне предстоит уладить множество дел. Поправляйтесь, и главное – постарайтесь обрести прежний цвет лица к решающему дню. А меня ждет весьма насыщенная жизнь. Нет ничего полезнее для умственной деятельности, чем организация небольшого заговора!
– А что прикажете мне делать все это время? – проворчал Альдо вслед другу, уже готовому упорхнуть за дверь. – Сидеть сложа руки?
– Я уверен, вы найдете, чем заняться! Заклейте хорошенько висок пластырем, гуляйте, побывайте в музеях, повидайтесь с друзьями, только, умоляю вас, не приближайтесь к прекрасной Анельке на пушечный выстрел! Она будет в курсе наших планов, это я беру на себя...
– Только не забудьте посвятить в них и меня! – вздохнул Морозини.
От бесчисленных сигарет и разговора у него снова разболелась голова. В самом скверном расположении духа он поднялся к себе с намерением принять ванну, проглотить горсть таблеток аспирина и не выходить из комнаты до завтра. Если уж приходится бездействовать, надо воспользоваться этим, чтобы подлечиться! Обед он попросит принести ему в комнату, а потом сразу же ляжет.
Увы, как раз в тот момент, когда князь, подкрепившись, уже засыпал в мягкой постели, в дверь постучал Сиприен и доложил, что секретарша господина князя просит его к телефону по делу, не терпящему отлагательств.
– Она что, не могла подождать до завтра? – ворчал Морозини, натягивая халат и ища ногами домашние туфли, чтобы спуститься в привратницкую.
– Мадемуазель не виновата, – вступился за секретаршу Сиприен, – связи с Венецией нужно ждать четыре часа...
В привратницкой пахло вареной капустой и табаком. Жюль Кретьен, привратник, уступил Альдо свой стул и вышел покурить в сад, забрав с собой своего кота. Альдо взял трубку, надеясь, что связь прервалась, но нет – он услышал голос Мины и даже, как ему показалось, различил в нем раздраженные нотки:
– Мне сказали, что вы больны? Надеюсь, ничего серьезного, так, небольшое несварение желудка? Напрасно вы, когда бываете в Париже, проводите слишком много времени в модных ресторанах...
– Вы вытащили меня из постели, для того чтобы высказать мне это? – вне себя прорычал Морозини. – Рестораны тут ни при чем – я упал и сильно расшибся!.. Ну, что вы хотели мне сообщить такого безотлагательного?
– А вот что: работы невпроворот, я изнемогаю, и вам пора бы вернуться. Сколько еще продлится ваша отлучка?
«Что за наглость – она отчитывает меня?» – подумал Морозини, борясь с искушением немедленно отправить Мину к ее родным тюльпанам. К сожалению, кроме голландки, никто не смог бы вести дела в его отсутствие. К тому же он привык к своей секретарше и уже не мог представить, как будет работать без нее. Поэтому он лишь сухо бросил:
– Столько, сколько потребуется! Зарубите на вашем голландском носу: я здесь не прохлаждаюсь. У меня есть дела, кроме того, свадьба... одного родственника, на которой я должен быть шестнадцатого. Если у вас слишком много работы, позвоните графине Орсеоло. Она обожает заниматься антиквариатом и с удовольствием поможет вам.
– Спасибо, я уж как-нибудь сама справлюсь! Вот еще что: надеюсь, среди ваших многочисленных дел вы не забыли, что завтра на улице Друо состоится распродажа с аукциона драгоценностей княгини Апраксиной? В каталоге указан гарнитур из топазов и бирюзы – как раз то, что ищет синьор Рапалли ко дню рождения жены. Так что, если это не слишком нарушит ваши планы...
– Ради всего святого, Мина, я свое дело знаю! И оставьте этот желчный тон, он вам не идет. Можете не тревожиться, я буду на аукционе и...