Новые приветственные крики.
– Назовем это Комитетом землекопов, – предложил кто-то, и толпа с энтузиазмом подхватила это название.
– Хорошо, пусть будет Комитет землекопов. Прежде всего нужен председатель. Есть предложения?
– Мистер Чарливуд! – крикнул Франсуа.
– Да, Дафф, он подходит!
– Да, Дафф Чарливуд!
– Есть другие предложения?
– Нет! – взревела толпа.
– Спасибо, джентльмены. – Дафф улыбнулся толпе. – Я сознаю, какая честь мне оказана. Теперь десять членов.
– Джок и Тревор Хейнс!
– Карл Лохткампер!
– Франсуа дю Туа!
– Шон Кортни!
Всего поступило пятьдесят кандидатур. Дафф отказался от подсчета голосов, поэтому избирали по аплодисментам. Дафф называл по одному имени и определял реакцию на слух. Шон и Франсуа оказались среди избранных. На веранду вынесли столы и стулья, и Дафф занял место председателя. Ударами кувшина о стол он призвал к тишине, объявил открытым первое заседание Комитета землекопов и тут же оштрафовал трех человек из толпы на десять фунтов каждого за выстрелы во время заседания, расценив это как неуважение к Комитету. Штраф заплатили, и воцарилась должная тишина.
– Попрошу мистера Кортни выступить обвинителем.
Шон встал и вкратце описал утренний бой, закончив так:
– Вы там были, ваша честь, поэтому все знаете сами.
– Да, был, – согласился Дафф. – Спасибо, мистер Кортни. Я считаю, что вы обрисовали события очень верно. Теперь, – он взглянул на пленных, – кто будет говорить от вас?
С минуту они ерзали и перешептывались, потом одного из пленных вытолкнули вперед. Он снял шляпу и багрово покраснел.
– Ваша милость, – начал он, потом остановился и смущенно переступил с ноги на ногу. – Ваша милость…
– Вы это уже говорили.
– Не знаю, с чего начать, мистер Чарливуд, то есть я хотел сказать, ваша честь, сэр…
Дафф снова посмотрел на пленных.
– Может, вы хотите пересмотреть свой выбор?
Первый выступающий был отозван, и перед Комитетом предстал другой. В нем оказалось больше огня.
– Вы, ублюдки, не имеете права так поступать с нами, – начал он, и Дафф тут же оштрафовал его на десять фунтов. Его следующая попытка оказалась более вежливой. – Ваша честь, вы не имеете права так с нами обращаться. У нас есть права, знаете ли, эта новая прокламация и все прочее, я имею в виду, а старые заявки теперь недействительны. Мы пришли мирно, в своем праве, ведь прежние лицензии недействительны. И тут вы, ублюдки, я хотел сказать, ваша честь, начали взрывать нас динамитом и прочее, и мы имели право защищаться, я хочу сказать, после всего этого, верно?
– Блестящая защита! Товарищи должны быть вам благодарны, – поздравил Дафф говорившего и повернулся к Комитету. – Что скажете, джентльмены? Виновны или невиновны?
– Виновны, – ответили все, а Франсуа еще добавил: – Грязные выродки.
– Теперь обдумаем наказание.
– Вздернуть их! – выкрикнул кто-то, и настроение толпы сразу изменилось. Толпа заворчала – очень неприятный звук.
– Я плотник – быстро сооружу виселицу.
– Нечего тратить на них хорошую древесину. Вздернем на дереве.
– Тащите веревки!
– Вздернуть их!
Толпа обезумела от жажды крови. Шон схватил ружье Франсуа и вскочил на стол.
– Да поможет мне Бог, я застрелю первого из вас, кто тронет их до решения суда! – Шум стих, и Шон стал развивать свой успех: – На таком расстоянии я не промахнусь. Идите, испытайте меня. Здесь два заряда картечи. Кого-то разнесет пополам. – Все, недовольно бормоча, попятились. – Может, вы забыли, но в этой стране есть полиция и есть закон. Вздерните их сегодня, и завтра придет ваша очередь.
– Вы правы, мистер Кортни, это будет жестокое бессердечное убийство.
– Оно самое, – завопил выступавший от пленных.
– Заткнись, проклятый придурок! – рявкнул на него Дафф, и кто-то в толпе засмеялся. Остальные подхватили, и Дафф с облегчением перевел дух. Еще бы немного, и…
– Вывалять их в смоле и перьях! – крикнул кто-то.
Дафф улыбнулся.
– Вот теперь вы говорите разумно. У кого найдется несколько бочек смолы? – Он осмотрелся. – Что, никаких предложений? Тогда придется придумать что-нибудь другое.
– У меня есть тридцать банок краски, по тридцать шиллингов каждая. Хорошая привозная краска.
Дафф узнал торговца, который открыл в лагере Феррьера универсальный магазин.
– Мистер Тарри предлагает краску. Как насчет этого?
– Нет, они слишком легко отделаются, это нехорошо.
– Я продам дешево, по двадцать пять шиллингов за банку.
– Нет, засунь свою краску сам знаешь куда, – насмехались в толпе.
– Покрутить их на рулетке сатаны! – крикнул кто-то еще, и толпа хором выразила одобрение:
– То что надо! На колесо их!
– Кругом, и кругом, и кругом идет, никто не знает, где сойдет! – пропел чернобородый землекоп с крыши сарая через дорогу. Толпа одобрительно завыла.
Шон видел выражение лица Даффа – тот перестал улыбаться. Он взвешивал шансы. Если попробовать снова остановить их, толпа может потерять терпение, и ему придется рискнуть и использовать дробовик. А это невозможно.
– Ну, хорошо. Если вы так хотите. – Он посмотрел на пришедших в ужас пленных. – Суд приговаривает вас к часу игры с дьяволом в рулетку, после чего вы должны будете покинуть золотые поля; если мы вас здесь снова поймаем, получите еще час того же. Раненые от первой части наказания избавляются. Думаю, они свое получили. Мистер дю Туа организует исполнение наказания.
– Лучше бы краску, мистер Чарливуд, – взмолился представитель пленных.
– Еще бы, – негромко ответил Дафф, но толпа уже тащила пленных в открытый вельд за гостиницей. У большинства присутствующих были свои заявки, и захватчиков они не жаловали. Шон спрыгнул со стола.
– Пошли выпьем, – обратился к нему Дафф.
– Не пойдешь смотреть? – спросил Шон.
– Я видел такое однажды на Кейпе. С меня хватит.
– А что с ними сделают?
– Пойди сам посмотри. Я буду ждать тебя в «Светлых ангелах». Удивлюсь, если ты выдержишь весь час.
Люди толпились вокруг домкратов, поднимая в воздух большие задние колеса фургонов. Потом пленников подвели к колесам, по одному к каждому. Многочисленные добровольцы подняли их и держали, пока их запястья и лодыжки привязывали к ободу, при этом пленные лежали спиной на ступице и напоминали выброшенную на берег морскую звезду. Франсуа прошел вдоль ряда, проверяя веревки и размещая по четыре человека у каждого колеса – двоих для начала и еще двоих на смену, когда первые устанут. Он дошел до конца, вернулся на середину, достал из кармана часы, посмотрел время и крикнул: