Мтеми произнес что-то на местном наречии. Его голос был неясным и теплым. Выражение лица ребенка смягчилось, на губах даже появилось подобие застенчивой улыбки.
Анна бросила на Мтеми благодарный взгляд: теперь, когда больная не боится, сменить ей повязку будет намного легче. Анна взяла с подноса ножницы и стала разрезать старый бинт. Чувствуя присутствие вождя у себя за спиной, она занервничала, от ее неловких движений ребенку стало больно, и он закричал. Вождь снова заговорил, успокаивая девочку. Анна подняла голову и встретилась с Мтеми взглядом. Он жестом предложил помочь — подержать ногу девочки.
Теперь, когда Мтеми приподнял конечность и крепко удерживал ее одной рукой, задача Анны была простой. Пока она промывала рану и забинтовывала ее, вождь задавал ей вопросы о делах в больнице. Как всегда, он говорил на суахили, и Анна отвечала ему на том же языке, тщательно составляя грамматические конструкции: ей все еще казалась, что ее проверяют. Последний раз аналогичное чувство у нее возникало, пожалуй, во время экзамена в школе медсестер; она все еще помнила, как боялась провалиться, как страстно желала получить хотя бы намек на одобрение.
Вскоре с перевязкой было покончено. Мтеми поставил поднос на прикроватную тумбочку.
— Теперь мне пора, — сказал он. — Но если я могу быть чем-нибудь полезен, просто сообщите мне. — Он произнес это небрежно, словно они были старыми друзьями.
Анна улыбнулась: она поняла, что в каком-то смысле прошла испытание.
Вечером Анна и Стенли устроились на веранде, чтобы разделить трапезу, состоящую из угали, шпината и рагу с арахисом. Они уже какое-то время ели вместе, сидя на плетеных стульях Кики, наслаждаясь тишиной сумерек и свежим дыханием сада. По молчаливому соглашению они в это время не говорили о работе. Вместо этого они рассказывали друг другу сказки. Начало традиции положила Анна, спросив как-то у Стенли, помнит ли он еще сказки, которые ему рассказывала бабушка, и заметила, что по крайней мере некоторыми из них можно поделиться с европейцем.
— Я расскажу вам одну, — согласился Стенли. — Но сначала вы должны рассказать мне свою.
И Анна рассказала ему сказку о Златовласке и трех медведях.
— От евангелиста я ее никогда не слышал, — заметил Стенли.
Анна рассмеялась и объяснила, что не все европейские сказки взяты из Библии.
Стенли онемел от удивления.
— Теперь твоя очередь, — напомнила ему Анна, и Стенли рассказал ей сказку о том, почему петух кричит на рассвете.
Этим вечером, когда миски и тарелки опустели, они сидели в тишине, глядя, как мотыльки с тонкими крылышками бьются о горячее стекло фонарей. Была очередь Стенли выбирать сказку, но вместо этого он начал пересказывать слухи, которые собрал за день в больнице.
— Ваганга постоянно разговаривают друг с другом, — сказал он. — Они обсуждают, кто из девушек деревни должен стать женой вождя. Дядя вождя, человек, которого они называют регентом, потому что он управлял племенем в отсутствие Мтеми, предложил кандидатуру своей племянницы. Они говорят, что она — очень красивая девушка.
— И… вождь рад ей? — спросила Анна.
Стенли пожал плечами.
— Я не знаю. Говорят, что племянница регента никогда не выезжала из деревни. Я не могу себе представить, чтобы человек, путешествовавший за море и получивший хорошее образование, женился на такой девушке. Однако вождь должен жениться — таков его долг.
Он замолчал. Анна догадалась, что он размышляет о своем браке, заключенном из чувства долга. Возможно, сейчас это казалось ему неправильным. Она решила сменить тему.
— Ты не слышал, как так получилось, что эти люди, ваганга, смогли отправить сына вождя учиться в Англию? — поинтересовалась она.
— Да, слышал. — Стенли кивнул и широким жестом обвел всю территорию имения Кики. — Это все она, белая леди. Именно она заявила старому вождю, что придет время, когда племя больше не сможет противиться переменам. Им понадобится человек, понимающий современный мир, способный помочь им двигаться вперед. Она все спланировала и за все заплатила. — Рассказывая, Стенли смотрел на лужайку перед домом. — Долгие голы Мтеми приезжал в деревню и уезжал обратно — он учился в школе-интернате в Найроби, прежде чем отправиться в Англию. И все же, как говорят, каждый раз, приехав сюда, он шел на пастбище и делал все, что делали другие воины. Он оставался ваганга. Он не становился белым.
Анна глубокомысленно кивнула. Ей было трудно представить, каково было молодому человеку, будущему вождю, жить в двух таких разных мирах. И точно так же трудно было представить себе, что он согласится на договорной брак с юной девушкой из буша. Но если он планирует остаться здесь, в этой глухой деревушке, разве у него есть выбор?
Проходил день за днем. Мтеми больше не появлялся в больнице, но почти ежедневно его воины приносили подарки.
— Получено из рук нашего вождя, — всегда говорили они, передавая Анне яйца, дрова, кур, овощи и другие необходимые вещи.
Зания также заглядывал в гости и приносил мешочки с травами, к которым Анна проявляла интерес. Она хотела заплатить ему, но он объяснил, что вождь уже расплатился. Анна при первой же возможности сообщила доктору безопасности о потрясающем выздоровлении Ндаталы. Он, похоже, обрадовался, но не особенно впечатлился.
— Я сделаю вам еще листьев с «волосами», — пообещал он. Анна вежливо поблагодарила его, однако она не собиралась снова прибегать к подобному лечению, если только речь опять не будет идти о жизни и смерти. Она, в конце концов, квалифицированная медсестра. Ее учили применять лекарства согласно печатным инструкциям, проверять и перепроверять этикетки и дозировки. Одно дело — использовать растительные антисептики или средства для улучшения пищеварения, и совсем другое — экспериментировать с сильными наркотиками.
Спустя приблизительно неделю после появления Мтеми в больнице Анна решила устроить себе короткий перерыв и вышла побродить по территории имения. Внезапно она услышала голоса из сарая с генератором. Анна нахмурилась. В тот день они приняли несколько тяжелых больных, так что только проблем с электричеством им не хватало! Но, подойдя к сараю, она услышала смех. Она открыла дверь и заглянула внутрь. Возле генератора стояли на коленях двое мужчин и, судя по всему, проверяли работу двигателя. Услышав ее шаги, они подняли головы. Один из них был Стенли, второй — вождь.
Стенли встал с колен.
— Мы чиним генератор, — объяснил он очевидное.
Мтеми тоже встал и вежливо, но коротко поздоровался с Анной и протянул ей руку — на африканский манер, ладонью вверх. Анна видела, как удивился Стенли. По всей вероятности, для вождя было нехарактерно обмениваться рукопожатием с женщиной. Она слегка коснулась розовой ладони, не поднимая глаз.
После этого случая Мтеми стал регулярно наносить визиты в больницу. Его часто видели в палатах, где он беседовал с пациентами, или возле людей, ожидающих осмотра. Тем не менее он избегал Анну, а вот со Стенли явно был не прочь поболтать. Анна спрашивала себя, чувствует ли вождь ту же неопределенность в отношении нее, которую ощущала она. В каком-то смысле у нее с ним было больше общего, чем с кем-либо еще в этой местности. И все же они были далеки друг от друга, как небо и земля. Анна понимала, что ее влечет к этому мужчине, но в то же время она хотела держаться от него подальше. Конечно, уверяла она себя, вполне возможно, что Мтеми общается со Стенли просто потому, что считает Анну — и как женщину, и как человека — неинтересным собеседником.