Он в полном одиночестве сидел за столом. Дженнифер ушла на ленч. Элоиза хотела узнать, в самом ли деле он продает отель, и если да, то почему ничего не сказал ей. Она знала, что он вечно беспокоится о расходах и издержках, но ведь «Вандом» очень успешен!
— Что-то случилось?
Элоиза выглядела как привидение, и Хьюз решил, что возникли сложности с каким-нибудь гостем. До сих пор ей всегда удавалось разобраться в любой, самой деликатной ситуации, она отлично умела найти подход к любому и многому научилась в их бизнесе.
Элоиза не стала ходить вокруг да около, она этого никогда и не делала.
— Майк говорит, ты продаешь отель. — Она действительно не знала, что думать. Сначала его жена беременеет тройней, причем сознательно, а теперь он продает ее единственный дом? — Это правда?
Элоиза по-прежнему дрожала всем телом, глядя на него через стол.
Хьюз долго молчал. Слишком долго, а затем со страдальческим лицом ответил:
— Я не собирался, но если они предложат достаточно, это возможно. Я еще не решил. Все зависит от их предложения. Оно просто свалилось с неба. Я его не искал, оно само меня нашло. — Он понимал, что лучше сказать дочери правду, все равно она от кого-нибудь услышит, но вид у него был при этом виноватым.
— Да как ты можешь? — обрушилась на него Элоиза. — Этот отель — наш дом! Он был твоей мечтой, а сейчас стал моей! Ты не смеешь продавать нашу мечту!
Голос ее дрожал от гнева и ярости.
— Мне пятьдесят три года. Через несколько месяцев у меня будет не один ребенок, а четверо. Я должен думать обо всех вас — о твоем будущем, о Натали, о себе. И если кто-нибудь настолько сошел с ума, чтобы предложить мне немыслимую сумму денег, я буду сумасшедшим, чтобы отказаться.
Элоиза была слишком расстроена, чтобы понять это. Перед ней лежала вся жизнь, но не перед ним. И ему приходилось заботиться о слишком многих. Его семья вот-вот должна была удвоиться, и Хьюз внезапно почувствовал себя старым и испуганным.
— В тебе не осталось преданности ни к кому и ни к чему, — обвинила его Элоиза, так дрожа от бешенства, что едва могла выговаривать слова. — Если ты продашь отель, я навсегда перестану тебя уважать! — неистово воскликнула она.
Хьюз кивнул. Он предполагал, что так оно и будет, но если предложение окажется достаточно щедрым, у него не останется выбора. Элоиза же не хотела денег, она хотела только отель.
— Я никогда не прощу тебя, если ты продашь отель, папа, — отчетливо произнесла она, глядя ему прямо в глаза, повернулась и вышла из кабинета.
Элоиза не разговаривала с отцом три дня и, столкнувшись с ним в лифте, не вымолвила ни слова. По отелю летали слухи. Она рассказала о случившемся Брэду, и он понял, насколько это для нее сокрушительно. Она мечтала работать в «Вандоме» всю жизнь, мечтала однажды перехватить бразды правления у отца. Ради этого она пошла учиться в Школу отельеров, а теперь он превратил в посмешище и ее учебу, и ее будущую карьеру.
Для Элоизы это было напряженное, тяжелое время, и единственным утешением ее жизни стал Брэд. Отец знал, насколько она выведена из равновесия, и держался от нее подальше. А Элоиза опять во всем винила Натали. Та ничего не понимала в отельном бизнесе, понятия не имела, что это значит для отца и дочери. Элоиза легко представляла себе, как мачеха подзуживает Хьюза продать «Вандом» и получить кучу денег. Но отель «Вандом» для Элоизы был вовсе не деньгами. Он был любовью и верностью, людьми, которые в нем работали, мечтой отца, а теперь и ее собственной. Этого не купить ни за какие деньги.
Отец пообещал сказать ей, какое решение примет, как только получит предложение.
Элоиза вновь находилась в состоянии войны с отцом и Натали, но на этот раз сдаваться не собиралась. Сказав, что никогда не простит ему продажу отеля, она говорила искренне. И Брэд никогда еще не видел ее настроенной так решительно. Она ни с кем не разговаривала об этом, кроме Брэда, но он прекрасно понимал, что все это для нее значит. Отец понимать перестал, а больше ни с кем Элоиза обсуждать этого не хотела. В душе у нее поселилась смута.
Как-то днем после работы Элоиза сидела у себя в номере. Теперь они с отцом жили на разных этажах, как два незнакомца. С того дня как Майк сообщил ей новости о возможной продаже отеля, она ни слова не сказала ни отцу, ни Натали и не испытывала ни малейшего желания снова начать с ними разговаривать, пока не узнает, как отец намерен поступить. Поэтому Элоиза очень удивилась, увидев, что ей на мобильник звонит Натали. Голос мачехи звучал так, словно ее кто-то душил.
— И что с вами случилось? Вы нездоровы? — холодно полюбопытствовала Элоиза. — Голос звучит ужасно.
— Ты в отеле? Ты можешь ко мне подняться?
— Я у себя в номере, — все так же холодно ответила Элоиза. Они снова ее предали, точнее, собирались, если синдикат предложит им достаточно денег. Ей эти деньги не нужны. Она хочет всегда жить и работать в «Вандоме». — Что-то случилось? — снова спросила Элоиза.
В ответ Натали жутко застонала.
— Мне очень больно… я истекаю кровью… и не могу дозвониться до твоего отца.
— О черт! — ахнула Элоиза, выскочила из номера и помчалась вверх по служебной лестнице, сжимая мобильник в руке. Она не хотела терять время, дожидаясь лифта. К счастью, служебный ключ лежал у нее в кармане. Элоиза ворвалась в апартаменты, вбежала в спальню и увидела на кровати Натали, скорчившуюся от боли. — Вызвать «скорую»? Сколько времени уже идет кровь? — Частью ее обучения было умение оказать первую неотложную помощь. Элоиза приблизилась к кровати, увидела, что вся она залита кровью, но решила не пугать Натали. — Думаю, вам будет удобнее поехать в больницу в карете «скорой помощи», Нат, — мягко произнесла она, мгновенно забыв о битве, ведущейся из-за продажи отеля.
Элоиза вышла в соседнюю комнату и набрала по городской линии 911. Четко и ясно объяснила оператору, что одна из постоялиц отеля истекает кровью и что у нее четыре месяца беременности тройней. Оператор пообещала немедленно выслать парамедиков на машине «скорой помощи». Элоиза назвала номер апартаментов, затем позвонила на стойку портье, рассказала, что случилось, и попросила отыскать отца. Ей перезвонили почти мгновенно, чтобы сообщить, что отца в отеле нет, он где-то на совещании, а на его мобильнике включена только голосовая почта.
— Продолжайте звонить и отправьте сюда парамедиков сразу же, как только они приедут.
Элоиза вернулась к Натали, села на край кровати и ласково погладила ее по голове.
— Я не хочу потерять детей! — всхлипывала та. Тут Элоиза вспомнила, как зовут ее врача, и позвонила ей. Врач пообещала, что будет ждать их в больнице. Натали рыдала, прекрасно понимая, что четырехмесячные зародыши не выживут. Если у нее случится выкидыш, их не спасти. Элоиза, как могла, пыталась ее ободрить.
Парамедики появились через десять минут и спросили, где муж Натали и может ли кто-нибудь поехать с ней в больницу. Ни секунды не колеблясь, Элоиза ответила, что она дочь больной. Натали положили на носилки, укрыли одеялом, и Элоиза вошла вместе с ними в грузовой лифт, крепко держа мачеху за руку.