— Не знаю, но мне тридцать пять, и сейчас у меня еще есть маленькое окошко, чтобы впустить чудо. — Анджела перевела дух, понимая, что они снова ходят по кругу, как и все последние годы. Она понимала усталость Колина. Она сама устала. Просто она не готова признать поражение. — Давай поговорим об этом завтра. Я хочу устроить девочек на ночь.
— Энджи, завтра утром ты должна позвонить в полицию, — напомнил Колин.
— Знаю. Но сегодня вечером я их накормлю, искупаю и приготовлю им чистую постель. Это немного, но хоть что-то.
— У тебя доброе сердце… Ты была бы потрясающей матерью. — Колин встал, подошел к ней, притянул с дивана к себе, нежно поцеловал в губы. — Я люблю тебя. Что бы ни случилось, никогда в этом не сомневайся.
Ее глаза затуманились слезами. Колин добр, даже когда сердится. Он был бы замечательным отцом.
— Почему у нас все так сложно? — прошептала она.
— Не знаю. Знаю только, что так дальше продолжаться не может. — Его глаза потемнели. — Завтра нам обоим придется принимать тяжелые решения.
* * *
Лиз хотелось, чтобы этот вечер продолжался бесконечно. Она не знала, кто из них чокнутый, она или Джон, но с того момента, как они встретились на крыше больницы, она стала совершенно другим человеком, и этот все время улыбающийся парень начинал ей нравиться. После «Ремингтона» они поехали в модный клуб, недавно открывшийся в перестроенном старом кирпичном здании. Пока громила у входа неодобрительно разглядывал ее более чем скромную одежку, Джон что-то тихо сказал ему, и их тут же пропустили.
Они танцевали в клубе больше часа, и хоть Лиз вспотела и устала, но давно уже не чувствовала себя такой окрыленной и энергичной.
Ухмыльнувшись, Джон схватил ее за руку и крутанул, наверное, уже в тысячный раз. Танцплощадка был забита битком, но, похоже, ему было все равно. Он явно принадлежал к тому типу мужчин, которые завоевывают и уже не уступают никому свою территорию. Лиз завидовала его уверенности, его способности не смущаться, находясь в центре внимания, и плевать на чужое мнение.
Сама она слишком долго и слишком мучительно тревожилась о том, что думают о ней окружающие. Ей необходимо было начать жить своей жизнью, а не той, что считали для нее приемлемой другие. И где-то между моментами, когда она зажгла свечку на своем тортике и загадала желание, весь ее мир развернулся… в лучшую сторону.
Музыка стихла, и пары потянулись в бар. Джон наклонился к ней и сказал на ухо:
— Готова уйти?
Совсем она не была готова, но этот парень провел с ней уже несколько часов. Он превратил ее день рождения в необыкновенный праздник… пора его отпустить.
— Да, — ответила Лиз и последовала за ним к выходу.
После грохота в клубе тишина улицы показалась оглушительной. Лиз почувствовала, как леденеют бисеринки пота на лбу, как покрываются гусиной кожей руки.
— Нам срочно нужно такси, — сказал Джон, обнимая ее за плечи одной рукой. — Ты замерзла.
— Нет, нет. Все хорошо.
— Ты тоже хорошая, Лиз.
Она нахмурилась:
— «Хорошая» в устах мужчины — смертельный удар.
— Я не в этом смысле, — рассмеялся Джон.
— Конечно, проехали.
— Эй, я серьезно. — Джон подождал, пока она подняла на него глаза. — Ты классная, Лиз.
— Ну, классная звучит лучше, чем хорошая, — согласилась Лиз. — Ты тоже неплох.
Джон все смотрел на нее, и веселые искорки в его глазах постепенно исчезли, взгляд стал серьезным. Лиз показалось, что воздух между ними заискрился от напряжения, но тут у обочины остановилось такси, и из салона выпорхнула парочка.
— Скорее, — сказал Джон, и Лиз охватило разочарование. Почти целую минуту ей казалось, что он хочет ее поцеловать.
Джон придержал дверцу, Лиз скользнула на заднее сиденье. Почти полночь. Скоро закончится ее волшебная сказка.
Откинувшись на спинку сиденья, Джон назвал таксисту незнакомый адрес, и ее сердце снова забилось быстрее. Неужели он решил, что она поедет к нему домой?
— Я проголодался. Знаю одно круглосуточное кафе, где готовят потрясающую хрустящую картошку с перчиком чили и расплавленным сыром.
— Последнее, что я стала бы есть в полночь, — это хрустящая картошка с перцем и сыром, — фыркнула Лиз.
— Помнишь о своем решении? Этой ночью ты делаешь все, чего не делала раньше.
— Набивать желудок ночью да еще жареной картошкой я точно не подписывалась, — возразила Лиз. Хотя почему бы и нет? Все, что она делала раньше, никогда не приводило ни к чему хорошему. — Ладно. Пусть будет хрустящая картошка с перцем и сыром. Завтра отработаю все лишние калории.
Через несколько минут такси остановилось перед закусочной в Потреро-Хилл.
— Никогда не бывала в этом районе, — заметила Лиз, выходя из машины.
— А я здесь когда-то жил. В одном из домов на вершине холма. Обожал сидеть на солнце и смотреть, как туман накрывает город толстым одеялом.
Лиз огляделась. Сегодня тумана не было, лишь россыпь городских огней внизу и мигающие звезды над головой, уже второй раз за сегодняшний вечер подарившие ей ощущение безумной свободы и бескрайних возможностей.
Джон схватил ее за руку:
— Идем. Помечтаешь позже.
Они направились к закусочной, но Лиз вдруг резко остановилась и кивнула на высокую стройную блондинку в вечернем платье, вышедшую из бара на другой стороне улицы. На бирюзовое платье была наброшена мешковатая куртка, но женщина явно была та же самая.
— Ой, смотри. Дама с вечеринки в отеле, верно?
— Да, похоже, она.
В дверях бара появился мужчина в джинсах и кожаной куртке.
— Но рядом не ее муж.
— Во всяком случае, не он поздравлял ее с днем рождения, — подтвердил Джон.
— У нее был шикарный прием в роскошном отеле. Интересно, как она сюда попала? — задумчиво произнесла Лиз.
Пара направилась в противоположную от них сторону и растворилась во мраке.
— Тайна, — сказал Джон, открывая перед Лиз дверь закусочной. — Может, как и твой день рождения, ее праздник принял неожиданный оборот.
Лиз думала, что в такое время суток закусочная пуста, но почти все кабинки были заняты. Лиз и Джон устроились в углу, заказали кофе, картошку с чили и расплавленным сыром. Чтобы смягчить калорийный удар, Лиз заказала себе еще и салат.
— Время пришло, — торжественно объявил Джон.
Мурашки пробежали по ее спине при этих его словах, но она умудрилась лишь чуть приподнять брови:
— Для чего?
— Поболтать.
— Разве мы не этим занимались весь вечер?
— О поздравительной открытке в твоей сумочке, — напомнил Джон.