Боже, сколько раз она уже загадывала одно и то же желание. Не сработало. Но родственники ждали. И предлагали наперебой: «Новая машина… Кругосветное путешествие…» Они подавляли ее, предлагая изменить себе, отказаться от мечты, загадать что-то, что не сотворит чуда. Если она согласится, они успокоятся, ведь им больше не придется следить за каждым своим словом, чтобы не ляпнуть при ней лишнего.

Наверное, нужно уступить им, сделать то, что они хотят. Она привыкла уступать.

Но когда Анджела закрыла глаза, чтобы загадать свое тайное желание, только одно пришло ей на ум.

Господи, пожалуйста, подари мне ребенка.

Под бурные аплодисменты, веселый смех и нестройный хор «С днем рождения тебя» она задула свечи. Мама предложила унести торт обратно в гостиную и там разрезать. Гости дружно покинули кухню, и Анджела вздохнула с облегчением.

Колин умоляюще взглянул на нее, призывая прекратить спор, смириться с неизбежным:

— Идем, съешь кусочек торта. Твой любимый.

— Я не голодна.

Очень кстати в кухню ворвался дядюшка Рико:

— Колин, кончилось вино. Пора вскрыть тайные запасы, которые каждый добрый итальянец держит в погребе.

— У меня нет ни тайных запасов, ни погреба, — откликнулся Колин. — Но в винном магазине чуть дальше по улице вина полно.

— Я съезжу. — Анджела ухватилась за подвернувшийся предлог, как утопающий за соломинку. Ей просто необходимо было вырваться из этой комнаты, из этой праздничной атмосферы, из этой жизни.

— Ты не можешь уйти… это твой праздник. Я сам схожу, — возразил Колин.

— Нет, нет. Мне надо на свежий воздух.

Он нахмурился, явно раздосадованный ее решением.

— И что я должен сказать твоей маме?

— Скажи, что на сегодня с меня хватит сюрпризов.

— Анджела…

— Что?

— Возвращайся поскорее.

— Я просто отправляюсь за вином. Сколько времени это может занять?

2

Еле сдерживая волнение, Лиз вышла из такси в центре города перед сверкающим стеклянным фасадом нового тридцатиэтажного здания. «Ремингтон». Один из самых роскошных отелей Сан-Франциско. Она до сих пор не могла поверить, что уселась в машину с совершенно незнакомым мужчиной, который собирается угостить ее бокалом шампанского. Происходящее больше напоминало кинофильм, чем настоящую жизнь… во всяком случае, ее настоящую жизнь.

— После вас, — чуть поклонился Джон, указав рукой на вращающиеся двери.

Лиз заколебалась:

— Вы уверены, что хотите зайти именно сюда? Мы оба неподобающе одеты. — Конечно, она сменила форму медсестры на голубые джинсы, трикотажную блузку и черный джемпер — свою обычную повседневную одежду, причем изрядно помявшуюся за целый день в тесном шкафчике. Но надо признать, что ее одеяние никак не тянет на изысканный вечерний наряд.

— Это ваш день рождения. Вы заслуживаете самого лучшего, — галантно ответил ее спутник.

— Вы правы. Я действительно заслуживаю самого лучшего, — медленно произнесла Лиз, словно пробуя на вкус редкую для себя мысль. — Только сначала придется найти банкомат.

— Сегодня я угощаю.

— Я привыкла платить за себя.

— Не сегодня вечером, — возразил он. — Не переживайте, я могу себе это позволить.

— Мне было бы легче довериться вам, если бы вы чуть больше сообщили о себе, включая вашу фамилию.

Парень назвал лишь свое имя — Джон, и где доказательства, что оно настоящее? И голос его звучал как-то странно — еще одно предупреждение о возможной опасности, но может, хватит уже осторожничать и перестраховываться?

— Не думаю, что обязательно обмениваться фамилиями, — ухмыльнулся Джон. — Так забавнее.

Ей захотелось поспорить, но, в конце концов, неужели нужно заполнить две подробные анкеты, чтобы принять приглашение на бокал шампанского?

— Идемте, Лиз, начнем праздновать. Вы же не становитесь моложе, — поддразнил он.

— Отлично. Никаких фамилий.

Джон взял ее за руку. Как трогательно! Она уж и не помнила, когда в последний раз держалась за руку с мужчиной. Кайл терпеть не мог держаться за руки. Говорил, что подобные «телячьи нежности» его сковывают. Наверное, потому, что не собирался связывать с ней свое будущее. А она, отчаянно нуждаясь в близком человеке и не желая отставать от подруг, пропустила этот тревожный звоночек, как и множество других.

Они вошли в вестибюль, и Лиз едва сдержалась, чтобы не выразить свои эмоции, увидев высокие, как в соборе, потолки, мраморные полы, хрустальные люстры. А публика! Мужчины в шикарных костюмах и женщины в дорогих вечерних платьях. Не хватало только красной дорожки, чтобы почувствовать себя на церемонии вручения «Оскара» или на кинопремьере, где не бывает случайных людей, одни знаменитости.

Она сама однажды была знаменитостью… правда, в негативном смысле. И испытала колоссальное облегчение, когда истекли ее пятнадцать минут славы.

Поднимаясь по эскалатору, ведущему на второй этаж, Лиз думала, что они направляются в бар, но Джон остановился в распахнутых дверях бального зала, где навскидку было не меньше нескольких сотен гостей.

— Что здесь… свадьба? — спросила Лиз, заглядывая в зал поверх плеча Джона.

— Похоже, день рождения. — Он кивнул на подставку с большим объявлением у дверей. — Прием в честь сорокалетия Кэрол Прескотт. Эй, вы родились в один день. Думаю, в этом есть глубокий смысл.

— Разумеется, есть, — подтвердила Лиз. — Для того и пишут слова на больших плакатах.

— Остроумная девочка. Я имел в виду знак свыше. Мы очутились в правильном месте. — В его глазах засверкали озорные искорки. — И просто обязаны присоединиться к веселью.

— Ни в коем случае, — заартачилась Лиз. — Нам туда нельзя. Мы с ней даже не знакомы. Вы говорили о бокале шампанского в баре.

— Держу пари, здесь тоже найдется шампанское. — Не слушая возражений Лиз, Джон крепче сжал ее руку и увлек в погрузившийся в полумрак зал.

Лиз решила, что если их вычислят среди приглашенных гостей, то немедленно вышибут вон, но на их появление никто не обратил внимания. Все неотрывно смотрели на огромный трехъярусный, усыпанный разноцветными розами торт, который официанты выкатили на середину танцпола.

— Ничего себе, — пробормотал Джон. — Этой громадиной можно накормить маленькое государство.

Ну, уж точно побольше ее крохотного тортика.

— Должно быть, стоит целое состояние.

— И в некотором роде принижает ваш скромный праздник, не так ли?

— Если праздник скромный, это вовсе не значит, что он плохой, — возразила Лиз, но она лукавила, и они оба это понимали. Кто бы отказался от столь пышной вечеринки?