Чтобы успокоиться, она сделала глубокий вдох и сразу почувствовала запах Джеймса. Этот запах разбудил воспоминания. Он вернул ей чувство, что она в безопасности.
Ей вспомнились события прошедшего дня. Бесчувственные родители Джеймса, холод Полин. Ужасная вечеринка.
«Это не имеет никакого значения, – сказала она себе. – Главное – это Джеймс, то, как он заставлял меня чувствовать, как относится ко мне».
Мэгги взглянула на часы и чуть не подпрыгнула. Половина одиннадцатого! Так поздно дома она никогда не вставала. С другой стороны, она довольно поздно уснула. И проснулась она одна в спальне Джеймса.
Где он? Не мог же он просто так взять и уйти после того, как был так нежен и страстен в эту ночь?
Мэгги зашевелилась и выбралась из постели. Ее снова охватила легкая паника. В чем же ей выйти? В спальне Джеймса было только ее белье. Не разгуливать же в нем по номеру! Взгляд Мэгги упал на пол – там лежала рубашка Джеймса. Лучше такая одежда, чем никакой.
Чувствуя легкую нервозность, Мэгги приоткрыла дверь. В нос ей сразу ударил запах свежего кофе и жареного бекона. Рот у нее наполнился слюной. Когда же она в последний раз ела? Почти шестнадцать часов назад. Ничего удивительного, что она была так голодна.
До ушей Мэгги донесся чей-то голос. Джеймс с кем-то говорил.
Мэгги тихо вышла из его спальни. Проходя мимо кухни, она увидела почти полный кофейник, тележку с блюдами и Джеймса. Он стоял возле окна и говорил по телефону. На нем ничего не было, кроме брюк.
Он никуда не ушел, не оставил ее одну! Мэгги сразу почувствовала себя лучше. Никто прежде не оставался с ней на всю ночь.
– Хорошо, увидимся. – Джеймс отключился и снова набрал номер.
Зачем она стоит здесь и подслушивает? Это нехорошо. Но с кем это Джеймс собрался увидеться? И когда?
Джеймс стоял к ней спиной. Какая чудесная у него спина – широкая и сильная. Кто бы мог подумать, что у юриста может быть такая мускулистая спина?
– Привет, это я, – услышала Мэгги и осталась стоять на месте.
«Кому он звонит, – снова пришла к ней мысль, – пока думает, что я сплю?»
– Да, я тоже по тебе скучал. Да, пришлось непросто.
Она не будет спешить с выводами. Он мог говорить с кем угодно! Но это должен быть мужчина – не с женщиной же он говорил после проведенной вместе с ней ночи!
– Я знаю, но – нет. Нет, Поли, послушай!
Поли. Полин.
Мэгги попятилась. Разговор с Полин всплыл у нее в памяти: «Мужчины, подобные Джеймсу или его отцу, не умеют любить». Что же это значило для нее? Прошлой ночью Джеймс говорил о том, что хочет оставить свою работу, – и вот, пожалуйста, она сразу легла к нему в постель! Может быть, он говорил такие вещи, просто чтобы уложить ее в свою кровать.
«Нет, – постаралась успокоить себя Мэгги. – Джеймс так со мной никогда не поступит».
Но хорошо ли она его знает?
– Послушай, я позвонил тебе, чтобы сказать – больше я не намерен продолжать эту шараду. Все кончено. На самом деле между нами никогда ничего по-настоящему и не начиналось.
Мэгги не верила своим ушам. Неужели Джеймс бросал Полин?
– Нет, я не один, и, давай будем честны, ты тоже. – Он помедлил и устало вздохнул: – Нет, она ничего не сказала. Я тебе не нужен, так же как ты не нужна мне. И мне все равно, что говорит моя мать.
Надежда вспыхнула в Мэгги, заглушив уколы стрел ревности. Джеймс сделал свой выбор! Он выбрал ее.
– Нет, Поли, лучше так. У меня есть шанс быть счастливым. Я собираюсь им воспользоваться. Надеюсь, ты тоже воспользуешься своим.
Джеймс еще некоторое время слушал. Мэгги пыталась не рассмеяться, не веря своему счастью. Шанс быть счастливой? Это совсем не то, что жить вместе с Нан, хотя она и с ней была счастлива. Но вместе с Джеймсом у нее появляется шанс быть любимой…
– Можешь сказать ей все, что захочешь. Я не вернусь сюда, так что сваливай все на меня. Я справлюсь. – Джеймс фыркнул. – Я уже привык.
Должно быть, Мэгги издала какой-то звук, потому что Джеймс вдруг резко повернулся и увидел ее. Его удивление быстро сменилось усмешкой.
– Я желаю тебе всего хорошего, Поли. Да. Сделай это. И если тебе что-нибудь будет нужно – звони.
Джеймс убрал телефон, глядя на Мэгги. Она смотрела на него.
– Я не слышал, как ты встала, милая.
Милая! Мэгги ощутила голод совсем иного рода.
– Я соскучилась.
– Сколько уже ты здесь стоишь?
– Я слышала, как ты разговаривал с Полин.
Он кивнул:
– Подозреваю, она тебе что-то сообщила про меня.
– Она сказала… – Мэгги помялась: «Говорить или нет?» Но слова Полин были слишком ужасны. Джеймс сам должен сказать, что он другой, не такой, каким его представила Полин. Иначе все мечты о счастье просто смешны и нелепы. – Полин сказала, что мужчины, подобные тебе и твоему отцу, не способны на любовь. Они не способны любить ни своих жен, ни детей, ни любовниц.
Джеймс как будто ничего иного и не ожидал. Он кивнул, подошел к столу и налил две чашки кофе.
– Она права, но лишь наполовину. Мужчины, подобные моему отцу, действительно на любовь не способны. Но я не мой отец. А ты не моя жена, не мой ребенок или любовница.
Мэгги стояла как громом пораженная:
– Что же я для тебя?..
Джеймс подошел и подал ей чашку кофе. Мэгги машинально приняла ее из его рук обеими руками – иначе бы ее выронила.
Джеймс коснулся ее щеки:
– Ты что-то другое, Мэгги. Но пока я сам не знаю…
Джеймс поцеловал ее в щеку, затем в губы. В ней медленно разгоралась желание, но затем он остановился:
– Сначала завтрак. В половине первого за нами заедет Десмонд – мы отправимся посмотреть город.
«Завтрак не может ведь продолжаться два часа? Это означает, что…»
Должно быть, Мэгги залилась краской, потому что Джеймс поцеловал ее снова:
– Весь мир принадлежит нам, милая.
Как же легко было к этому привыкнуть!
К тому времени, когда подъехал Десмонд, Джеймс и Мэгги приняли душ и оделись. Мэгги заплела волосы в простую косу и почти не стала краситься, однако для Джеймса она все равно оставалась самой красивой женщиной.
Она как будто тоже изменилась – стала раскованной и свободной. Улыбка не сходила с ее лица. Сознавать, что именно он был тому причиной, было приятно. Мэгги была такой красивой, когда улыбалась, что у Джеймса захватывало дух.
Джеймс знал – изменения, произошедшие с ней, заметит и Десмонд. Но, как хорошо вышколенный слуга, Десмонд не стал это никак комментировать. Обменявшись с Джеймсом понимающими ухмылками, он стал загружать их сумки.