– Уж я сделаю все, чтобы это проверить, – бросил Гиллем, глядя в потолок.
– Черт возьми, только уж делайте это поосторожнее, дорогой. – Tapp в конце концов не выдержал и сорвался. – Потому что я не хочу, чтобы ко мне на хвост сел кто-нибудь не тот.
– Почему ты пришел к мистеру Гиллему? – поинтересовался Смайли, по-прежнему поглощенный разглядыванием паспорта Пула. Он был потрепанным, замусоленным, штампов было не слишком много, но и не слишком мало – в самый раз. – Не считая того, конечно, что ты был напуган.
– Мистер Гиллем – мой босс, – смиренно ответил Tapp.
– А тебе не приходило в голову, что он может переправить тебя прямиком к Аллелайну? В конце концов, для начальства Цирка ты что-то вроде одного из тех, кого давно разыскивают, не так ли?
– Конечно. Но я рассудил, что мистер Гиллем не больше вашего приветствует наши новые порядки, мистер Смайли.
– А еще он любит Англию, – пояснил Гиллем с убийственным сарказмом.
– Конечно. Я просто весь истосковался по родине.
– А ты ни разу не задумывался, что можно было прийти к кому-нибудь другому, кроме мистера Гиллема? Почему не к одному из резидентов заграницей, например, там, где ты был бы в меньшей опасности? Макелвор по-прежнему главный в Париже? – Гиллем кивнул. – Ну вот, ты же мог пойти к мистеру Макелвору? Он тебя вербовал, ты можешь доверять ему: он в Цирке с незапамятных времен. Ты мог сидеть себе спокойно в Париже, вместо того чтобы рисковать головой здесь. О Господи, Лейкон, быстрее!
Смайли вскочил и, прижав ко рту тыльную сторону ладони, уставился в окно. Джекки Лейкон лежала на животе в загончике и ревела, в то время как пони, освободившийся от всадницы, весело носился между деревьями. Они продолжали наблюдать, как жена Лейкона, симпатичная женщина с длинными волосами и в толстых зимних чулках, перепрыгнула через ограду и сгребла ребенка в охапку.
– Они часто шлепаются, – заметил Лейкон довольно сердито. – Они не ушибаются в таком возрасте, – и добавил чуть более снисходительно:
– Знаете ли, Джордж, за всем не уследишь.
Они не торопясь снова расселись по местам.
– И если бы ты направился в Париж, – продолжал Смайли, – то какой маршрут выбрал бы?
– Такой же, до Ирландии, затем, я думаю, Дублин – Орли. Черт возьми, вы что, считаете, я могу пешком по воде ходить?
Услышав это, Лейкон побагровел, а Гиллем, сердито вскрикнув, приподнялся. Но Смайли это, кажется, нисколько не задело. Снова взяв паспорт, он не торопясь пролистал страницы в обратном порядке.
– А как ты установил контакт с мистером Гиллемом?
Гиллем опередил его, торопливо заговорив:
– Он знал, где я ставлю свою машину. Он оставил на ней записку, что хочет ее купить, и подписался своим рабочим псевдонимом – Тренч. Он предложил место встречи и ненавязчиво попросил не афишировать сделку до времени, чтобы покупку не перехватили. Я прихватил с собой Фона в качестве няньки…
Смайли перебил:
– Так это Фон был в дверях, когда он вошел?
– Он прикрывал меня, пока мы разговаривали. – сказал Гиллем. – С тех пор я держу его у нас. Как только я услышал историю Тарра, я позвонил Лейкону из телефонной будки и попросил принять меня. Джордж, может, поговорим об этом потом между собой?
– Позвонил Лейкону прямо сюда или в Лондон?
– Прямо сюда, – сказал Лейкон. После некоторой паузы Гиллем объяснил:
– Мне удалось вспомнить имя секретарши из офиса Лейкона. Я упомянул ее имя и сказал, что она попросила меня поговорить с ним немедленно по личному вопросу. Конечно, не идеально, но на ходу я не смог придумать ничего лучшего. – Не выдержав молчания, он добавил:
– Черт возьми, у меня не было никаких оснований подозревать, что телефон могут прослушивать.
– Оснований было больше чем достаточно. Смайли закрыл паспорт и теперь изучал его переплет при свете видавшей виды настольной лампы.
– Весьма хорош, не правда ли? – заметил он беспечно. – В самом деле, очень даже хорош. Я бы сказал, профессиональная работа. Не нахожу никаких проколов.
– Не беспокойтесь, мистер Смайли, – парировал Tapp, забирая паспорт обратно. – Он сделан не в России. – Когда Рикки подошел к двери, к нему вернулась его улыбка. – Знаете что? – сказал он, обращаясь ко всем троим через комнату. – Если Ирина права, вам скоро потребуется новый Цирк. Так что если мы будем держаться вместе, я думаю, мы не останемся в накладе. – Он легонько стукнул в дверь. – Ну, давай, дорогой, это я, Рикки.
– Спасибо! Все в порядке! Откройте, пожалуйста! – крикнул Лейкон, и через секунду ключ повернулся, промелькнул темный силуэт Фона-няньки, и звук шагов двух пар ног постепенно растворился в пустотах большого дома под еле уловимый аккомпанемент рыданий Джекки Лейкон.
С другой стороны дома, в отдалении от огороженного загона, располагался травяной теннисный корт, скрытый между деревьев. Корт был не очень хороший, за ним редко ухаживали. Весной трава слишком долго просыхала от талой воды, солнце не помогало; летом мячи терялись в листве. В это утро корт был по щиколотку засыпан замерзшими листьями, слетевшими сюда со всего сада. Но вокруг площадки, приблизительно повторяя очертания проволочного прямоугольника, между буковыми деревьями петляла тропинка, и Смайли с Лейконом тоже приходилось петлять. Смайли догадался надеть свою дорожную куртку, но на Лейконе был лишь его поношенный костюм. Наверное, поэтому его походка очень скоро стала довольно резвой, хотя и плохо скоординированной, так что он постоянно обгонял Смайли, а затем, приподняв плечи и прижав локти к бокам, ждал, притоптывая на месте, пока коротышка не догонит его. Затем Лейкон снова быстро отрывался от Смайли, уходя далеко вперед. Они сделали таким образом два круга, прежде чем Лейкон нарушил молчание:
– Когда вы пришли ко мне год назад с подобным предложением, я, к сожалению, отправил вас. Полагаю, что должен извиниться. Я поступил опрометчиво.
Молчание давало ему возможность поразмышлять над своей оплошностью.
– Я приказал прекратить ваши расследования, – Вы тогда сказали, что они неконституционны, – угрюмо произнес Смайли, будто снова переживая ту же самую досадную ошибку Лейкона, – Я действительно так сказал? Боже мой, неужели я выразился так напыщенно?
Со стороны дома снова донесся плач Джекки.
– У вас никогда их не было, так ведь? – тут же нервно, высоким голосом спросил Лейкон, повернув голову на звук.
– Простите?
– Детей. У вас с Энн.
– Нет.
– А племянников или племянниц?
– Один племянник.
– С вашей стороны?
– С ее.
Я будто и не уезжал отсюда, подумал Смайли, разглядывая заросли розовых кустов вокруг, сломанные качели и промокшие детские песочницы; ободранный красный дом, такой кричаще-безобразный при свете утра. Будто мы все еще здесь с прошлого раза.