Павел огляделся. Оживший мертвец находился как раз между ним и дверью морга, так что выйти можно было только пройдя мимо этого зомби, а о таком страшно было даже подумать. Закричать? Получится глупо и унизительно. Власов представил себе, как о нем будут шептаться – испугался покойника, вызвал охрану… Охранники любят сплетничать о своих патронах, через неделю над ним будет смеяться вся Москва…

Тем временем «живой труп» уже вылез из гроба и двинулся прямо к Павлу. Черный похоронный костюм треснул в плечах – он не был рассчитан на физические усилия. На ногах покойника были пресловутые белые тапочки, и это почему-то особенно напугало Власова. Лицо мертвеца, как и положено покойнику, было неподвижно и невыразительно, но его глаза, по-прежнему прикованные к лицу Павла, горели страшным ледяным огнем. В этих глазах светилась неотвратимость судьбы.

Павел попятился. Монстр приближался к нему – не слишком быстро, но неуклонно. Павел еще отступил назад и почувствовал спиной холодную стену. Шаг за шагом оживший покойник приближался…

Павла охватил невероятный животный ужас. Он даже не представлял себе, что ему может быть так страшно. Забыв о своих амбициях, забыв, как он только что боялся насмешек, он хотел крикнуть, позвать на помощь, но спазм ужаса сжал его голосовые связки, и он смог только чуть слышно прохрипеть:

– На помощь!

Разумеется, через толстую дверь морга его хрип никто не услышал. А «живой труп» уже подошел к нему вплотную, и его ледяные руки плотным кольцом сжали горло Власова…

В глазах у Павла потемнело, он попытался сбросить эти страшные руки, но с таким же успехом можно было пытаться разорвать стальной ошейник.

«За что? – думал Павел. – Неужели за Манану?»

Это была его последняя мысль. Монстр со страшной силой сжал пальцы, в горле у Павла что-то отвратительно хрустнуло, и он перестал существовать.

* * *

Возле морга больницы святой Елизаветы, что находится на улице Вавиловых, толпилась обычная в таких местах публика – заплаканные женщины в черных кружевных платочках, сухонькие задумчивые старушки, краснолицые насупленные мужчины. Но сегодня была в этом месте и более необычная публика: плечистые подтянутые молодые люди, хорошо одетые деловые господа – охрана и свита Павла Васильевича Власова. Обычную публику охранники отодвинули в сторону, несмотря на всеобщее возмущение. Судя по напряженно-ожидающим лицам охранников и сосредоточенному безделью свиты, сам Власов был внутри. Двое молодцев у входа стояли с таким видом, как будто они вдвоем собираются защищать Фермопильское ущелье.

Олег припарковал машину в сторонке и огляделся.

– Сами видите, Надежда Николаевна, как дело серьезно поставлено.

– Вижу, но давайте все же подойдем поближе.

Надежда взяла его под руку, и они медленно пошли к небольшой толпе, которую охрана Власова оттеснила в сторону от дверей. Надежда рассеянным взглядом обводила окрестности, как вдруг какое-то движение заставило ее вздрогнуть.

– Куда вы смотрите? – отреагировал Олег. – Что случилось?

– Там… вон, видите, человек удаляется от здания морга.

– Ребенок? – с сомнением протянул Олег.

. – Нет, не ребенок, – твердо ответила Надежда. От морга поспешал странный маленький человечек. Он был сгорблен, одет в старый ватник и без шапки. К лысому черепу были приклеены реденькие волосики. Он очень торопился и на бегу странно подволакивал ногу.

– Это он! – Надежда бегом устремилась за незнакомцем. – Я видела его вчера у колдуна. Карл Иванович! – выкрикнула она на бегу.

Карлик дернул шеей и, не оглядываясь, почти побежал по тропинке. Но Надежда прочно висела у него на хвосте и догнала через минуту.

– Карл Иванович, – проговорила она, запыхаясь, – куда же вы? Постойте!

Горбатенький уродец обернулся, посмотрел на нее маленькими хитрыми глазками и пропищал хрипло:

– Ошиблись, гражданочка! Не знаю я никакого Карла Ивановича.

– Ах ты, старый прохиндей! – разозлилась Надежда и схватила его за рукав. – Сейчас в милицию сдам!

Карлик молча вырывался.

– Вы что – с ума сошли? – подоспел Олег. – Драку тут устроили!

Рассвирепевшая Надежда обернулась к нему, чтобы объяснить, и выпустила рукав старого ватника.

– Вы не понимаете! Это же он, его помощник! Теперь я точно знаю, что дело нечисто!

– Черт, а куда он делся? – недоуменно спросил Олег. – Только что тут был, а потом за вас спрятался – и нет его!

– Из-за вас упустили! – сгоряча выпалила Надежда, но поняла вскоре, что все равно бы у нее не вышло поймать Карла Ивановича – не справиться ей с тибетским колдуном, не та квалификация…

Она выразительно посмотрела на Олега:

– Вы можете хоть что-то сделать? Ведь куча охраны, а он там один.

Олег шумно втянул воздух сквозь зубы и сказал:

– Ох, Надежда Николаевна, вы меня без ножа режете! Что вы хотите – чтобы я сейчас первоклассным охранникам высокопоставленного государственного человека сказал: «Полундра, ребята, вашего шефа покойник убивает!» Да вы представляете, что они мне ответят?

– Олег, мы имеем дело с необычным преступником, с очень опасным. Хотите вы предотвратить еще одно убийство? Хотя… думаю, что уже поздно, так что не стоит вам рисковать.

Надежда сказала последнюю фразу совершенно искренне, но Олег, как все мужчины, поступал всегда наперекор советам. Так что когда Надежда стала его отговаривать, он как раз преисполнился решимости и сказал, рассматривая охранников.

– Вон тот, мордатый, вроде мне знакомый… Он со страдальческим выражением лица подошел к одному из сотрудников охраны, действительно, по наблюдению Надежды, чересчур мордатому.

– Прошу прощения, не помните меня? Я Олег-Малышев, мы года четыре назад сталкивались в Нижнем Новгороде, – с этими словами Олег достал свое служебное удостоверение.

– А, Олег! Как же, помню, – улыбнулся охранник, – и как ты, где сейчас?

– Извини, после поговорим. Я к тебе по очень срочному делу. Есть информация, что на вашего босса планируется покушение, причем именно сейчас и именно здесь, в морге. Где он сейчас находится?

– Там внутри, с женой убитой прощается.

– Ваши люди ситуацию контролируют?

– Зал осмотрели. Кроме покойников там никого нет. Все входы-выходы контролируем. А внутрь он входить не велел – мешаем, значит…

Олег нерешительно кашлянул и проговорил; делая над собой заметное усилие:

– Извини, что лезу не в свое дело. Но никак нельзя проверить, что там сейчас происходит?