Но что я мог поделать?
Я не хотел кренделек.
Я хотел нечто иное.
* * *
Слушай, Чарлз, какого дьявола ты за мной следишь?
Уинстон небрежно обнял меня за плечи, но я почувствовал, какая сила таится в его руке. Мало того, мне показалось, что он как раз и хотел показать эту силу.
– Я за тобой не следил, – соврал я. Ведь и правда, я не столько за ним следил, сколько оттягивал свое признание.
– Нет, следил, – возразил Уинстон. – Не забывай, в Синг-Синге у меня прорезались на затылке глаза.
– Я просто собирался пригласить тебя выпить пива. Честное слово.
– Почему? Наконец выяснил, у каких игроков одиннадцать букв в фамилии?
– Нет, продолжаю над этим работать. – Я не очень понимал, как мне следует себя вести.
– Ну, если тебе так не терпелось глотнуть пивка, почему не подошел и не сказал прямо?
– Заметил, что ты шагаешь впереди, и попытался догнать.
– Хорошо, – сказал Уинстон. – Давай выпьем пива.
И улыбнулся.
Мы нырнули в забегаловку, которая называлась «У О'Малли» и выглядела соответствующим образом. У задней стены стол для игры в пул, в углу мишень для метания стрел и телевизор, транслировавший футбольный матч из Австралии. Присутствовали два завсегдатая. Я решил, что они частые гости заведения, поскольку один спал, уронив голову на стойку, и бармен не собирался его будить, а другого знал Уинстон, потому что, проходя, бросил ему: «Привет, приятель» – и легонько хлопнул ладонью по спине.
– С чего начнем? – спросил Уинстон, когда мы расположились за стойкой.
– Выпивка за мой счет, – предупредил я.
– С чего бы? – удивился он. – Помнится, это ты оказал мне услугу.
Я не забыл. И полагал, что имею право на ответную услугу.
– Светлое пиво, – предложил я.
Уинстон заказал на двоих и вернулся ко мне.
– Все в порядке? – спросил он. – В прошлый раз ты выглядел неважнецки. Девочка заболела или что?
Я никогда не рассказывал ему про Анну, но, видимо, слушок ходил по нашей конторе.
– Дело не в этом.
Уинстон кивнул. Бармен поставил перед нами пенящиеся стаканы.
– У меня проблема, – сказал я, находя в последнем слове некоторое утешение. В конце концов, проблема – это нечто такое, с чем всегда можно справиться. Сначала она возникает, затем разрешается.
– Угрызения совести по поводу того вечера? Забудь. Я пообещал, что не буду больше заниматься компьютерами, и держу слово.
– Я знаю.
– Тогда о чем речь?
Уинстон сделал большой глоток пива. А я к своему не притронулся. Лужица воды под стаканом растеклась, и стойка потемнела, будто от запекшейся крови.
– Я совершил глупость, – начал я. – Крыша поехала. Из-за женщины.
Уинстон посмотрел на меня с легким недоумением. С чего бы это человек, которого трудно назвать другом в строгом смысле слова, вдруг надумал перед ним исповедоваться?
– Влюбился или что-то еще?
– Что-то еще.
– Ну-ну. А теперь как?
– Все кончено.
– И в чем проблема? Маешься чувством вины? Хочешь снять с души груз? Не волнуйся, в нашей конторе все заводят интрижки. Даже друг с другом. Как по-твоему, о чем мы треплемся в экспедиции? Кто, кого и как.
Я вздохнул:
– Дело не в этом.
– Тогда в чем же?
– Кое-что произошло.
– Она забеременела?
– Нет. Нас застукали.
– Что-что?!
– В гостиничном номере.
– О! – Уинстон явно решил, что это была жена.
– Явился какой-то тип и напал на нас, – продолжал я.
– Как?
– Кинулся на нас, когда мы выходили из комнаты. Обокрал… а ее изнасиловал.
Теперь Уинстон слушал меня с глубочайшим вниманием. Может, он по-прежнему спрашивал себя, зачем я все это ему рассказываю. Но ему, по крайней мере, стало интересно.
– Он ее изнасиловал? В гостинице?
– Да.
– В какой гостинице?
– Просто в гостинице. В центре города.
– Черт, Чарлз! И что было дальше? Он убежал? Его не поймали?
Да, не поймали. Для этого следовало заявить, что он совершил нечто предосудительное.
– Мы не обращались в полицию, – сказал я.
– Вы не обращались в полицию?
У него вдруг появилась неприятная манера повторять за мной слова. Наверное, от того, что он с трудом мне верил.
– Не обращались, – подтвердил я. – Плохо слышишь?
– Нет, почему же… – Он наконец оценил ситуацию. – Значит, он забрал ваши деньги и скрылся?
– Нет, не скрылся. – Я попробовал пиво. Оно показалось мне пресным и теплым. – В том-то и проблема.
На лице Уинстона снова отразилось недоумение.
– Он меня шантажирует, – объяснил я. – Вроде это так называется. Требует деньги, иначе грозит рассказать все моей жене и ее мужу.
Уинстон вздохнул. «Ты сам себя загнал в тупик, – расшифровал я его вздох. – Сочувствую».
Но я ждал от него больше, чем сочувствия. Я ждал от него действия. Qui pro quo [25] . To есть фактически сам занимался шантажом.
– Так ты дал ему то, что он требовал? – спросил Уинстон.
– И да и нет.
– Не понял, дал или нет?
– Дал, но он требует еще.
– Н-да… – Уинстон снова пригубил пиво. – Обычное дело. Ты что, не знал, что такие люди всегда требуют еще?
– Не знал. Меня шантажируют в первый раз.
Уинстон чуть не рассмеялся.
– Извини, Чарлз. Я понимаю, тебе не смешно. Просто очень трудно представить: ты и в таком дерьме. – Он поднял стакан и сдул пену. – И что ты собираешься делать?
Вот наконец вопрос на миллион долларов.
– Не знаю. Что я могу поделать? Мне нечем платить. У меня нет таких денег.
– Н-да… Значит, позволишь ему обо всем рассказать жене? – Уинстон перебрал все возможности, однако выбрал неправильный вариант. – Ну и черт с ним. Жена тебя любит – так? Ну сходил налево. С кем не бывает? Простит.
– Не думаю. Она меня не простит. Не сможет. При том, что больна наша дочь и прочее.