– Все старшеклассники и взрослые мужчины работают в три смены, – оправдываясь, объяснил Морозов. – Разбор завала идет круглосуточно…
– Но? – напряженно спросила Раубер, поняв, что Морозов недоговаривает.
– Но я не уверен, что мы успеем, – вынужден был сообщить он. – За неделю в лучшем случае доберемся до лаборатории.
– Значит, пусть копают дети и женщины, – жестко приказала Раубер. – Все, кто в состоянии поднять лопату.
– Дело не в количестве человек, а в их выносливости, – терпеливо объяснил Морозов. – За восемь часов смены они выматываются полностью.
– Значит, надо увеличить их силу и работоспособность, – усмехнулась Раубер. – И ты сам прекрасно знаешь, как это сделать.
– Вы имеете в виду?.. – напряженно спросил Морозов, не решаясь закончить фразу.
– Вот именно, – хладнокровно ответила Раубер.
Морозов замер, глядя на Раубер со смесью страха и уважения. А она твердо смотрела ему в глаза, внутренне насмехаясь над его очевидной слабостью. Отдав Раубер поклон, полный неподдельного уважения, Морозов почтительно удалился исполнять приказ.
* * *
В этот момент в школе все готовились ко сну. В комнате старших мальчиков Ермолаев уже спал на кровати Ромы. Андрей листал дневник графа Щербатова, а Максим лежал, закинув руки за голову и с мрачной задумчивостью глядя в потолок.
– Не спится? – сочувственно спросил Андрей у Максима, оторвавшись от дневника. – Из-за отца дергаешься?
– Да пошел он… – злобно ответил парень.
В этот момент раздался звук бьющегося стекла, и на пол упала дымовая шашка. Максим и Андрей соскочили с кроватей, чтобы разбудить Ермолаева и выбежать из комнаты, но дым слишком быстро заволакивал помещение. Ребята закашлялись и, упав на пол, потеряли сознание.
Дымовую шашку подкинули не только им в комнату – весь холл был затянут дымом. В школу ворвались военные в противогазах и с автоматами. Лучи подствольных фонариков, укрепленных на автоматах, мелькали в дыму, выдавая их перемещение. Военные быстро рассредоточились по холлу, часть из них взбежала вверх по лестнице.
Когда Андрей с Максимом пришли в себя, дыма в их комнате почти уже не было. Они с трудом поднялись с пола, покашливая и протирая глаза. Максим поднял пустую дымовую шашку, с отвращением разглядывая ее, затем швырнул ее в мусорное ведро. В этот момент Андрей заметил, что кровать Ромы пуста.
– Макс! – взволнованно произнес он. – Ермолаева нет!
– Может, он успел свалить? – неуверенно предположил Максим.
– Нет. Он в тот момент вообще спал, – припомнил Андрей.
Дверь распахнулась, и в комнату заглянул встревоженный Виктор. Быстро окинув взглядом ребят, он с тревогой спросил:
– Вы в порядке? Дымом не сильно надышались?
– Все нормально, – ответил Максим.
– А где… этот человек из лаборатории? – спросил Виктор, кинув взгляд на пустую кровать Ромы.
– Откуда вы о нем знаете? – растерянно спросил Андрей, переглянувшись с Максимом.
– Это неважно, – торопливо ответил Виктор. – Где он?
– Мы не знаем, – нехотя сказал Андрей. – Очнулись – его уже не было.
– Понятно… – с досадой поморщившись, произнес Виктор и быстро вышел.
Максим с Андреем мрачно переглянулись – теперь понятно было, откуда немцы узнали про Ермолаева, если это именно они его похитили, – а других предположений у ребят не имелось. Не зря же Ермолаев так боялся, что кто-то узнает о его присутствии в школе.
* * *
Володя, попросив Марию оставаться в комнате и никого, кроме него, не впускать, торопливо пробежался по коридорам, пытаясь разузнать, что произошло. Дым в холле уже почти рассеялся, и когда Володя сбежал по лестнице, он увидел неподвижно стоящую посреди холла Полину.
Она выглядела абсолютно потерянной и едва ли понимала, где находится. Ее одежда была грязной и местами изодранной, в спутанных волосах застряли мелкие веточки и листья. Володя подбежал к ней и, увидев пустой взгляд ее остекленевших, как у зомби, глаз, пораженно спросил:
– Полина Александровна? Откуда вы здесь? Что с вами?
Полина никак не реагировала на слова Володи, тогда он дотронулся до ее руки и, заглянув в ее изможденное грязное лицо, обеспокоенно спросил:
– Вам плохо?
Полина повернула к нему голову, остановив на нем невидящий, ничего не выражающий взгляд, и слабым голосом, едва слышно, прошептала:
– Помогите…
Тут же потеряв сознание, она стала оседать на пол, Володя едва успел подхватить ее. Сверху по лестнице сбежали Виктор и Павел, со стороны медкабинета появилась Лариса.
– Скорее! Она потеряла сознание! – крикнул Володя Ларисе.
Все подбежали к ним. Володя, пытаясь привести Полину в чувство, слегка встряхнул ее, продолжая взывать:
– Полина Александровна! Вы меня слышите?
– Скорее несите ее в мой кабинет, – профессиональным тоном указала Лариса.
Павел вместе с Володей подхватили бесчувственную девушку на руки и понесли в сторону медкабинета. Лариса и Виктор спешно пошли за ними. Появление в школе Полины, которую все считали давно уже погибшей от рук Вадима, казалось всем явлением на грани фантастики.
* * *
Был уже день, когда Полина очнулась на кушетке в медкабинете. Она внезапно открыла глаза и некоторое время лежала, глядя перед собой неподвижным взглядом. В этот момент в кабинет вошли Лариса и Виктор.
– Полина, как вы себя чувствуете? – спросила Лариса, подходя к ней. – Вы можете говорить?
– Да… – сказала Полина, с трудом произнося слова, словно она разучилась говорить и теперь заново овладевала человеческой речью. – Могу…
– Здравствуй, Полина, – дружелюбно сказал Виктор. – Ты узнаешь меня?
– Конечно, Виктор Николаевич… – все тем же неуверенным тоном ответила девушка.
– Ты помнишь, как сюда попала? – спросил Виктор, наклоняясь к ней.
– Я была… в лесу… – медленно, будто постепенно вспоминая, ответила Полина. – Там был Антон… – напряженно произнесла она. – И Вадим. – Она на секунду замолчала, потом припомнила: – Он убил Антона. А потом… выстрелил в меня.
– Вы были ранены? – удивленно нахмурившись, спросила Лариса.
– Да, – спокойно ответила Полина.
– Это невозможно – у вас на теле ни одного шрама, – с сомнением возразила Лариса.
– Со мной все возможно, – холодным тоном заявила девушка.
Не меняя выражения лица, она взяла со столика скальпель и, прежде чем Виктор с Ларисой осознали, что она хочет сделать, Полина с силой провела острым лезвием по своему запястью. По руке тотчас заструилась кровь.