– Ни фига себе… – пораженно произнес Максим. – Вот он – «Доминус».

– Значит, «господин» – это Вульф, – закончила за него Вика.

Лицо Вульфа было неподвижно, так что непонятно было, спит он, лежит мертвый или замороженный. Ребята стояли перед монитором, глядя на него с ошеломленными лицами.

– Он что, живой? – наконец с ужасом прервала общее молчание Лиза.

– Может, просто забальзамированный труп? – с надеждой предположил Леша.

– Скорей, заморожен, как малышка Ингрид, – высказал наиболее разумное предположение Максим.

– Нет, это не криогенная установка, а что-то типа барокамеры, – произнесла Вика, внимательно вглядевшись в монитор. – Он не мертвый и не замороженный.

Вика увеличила изображение небольшого медицинского прибора, укрепленного на стене возле саркофага. На нем отображались данные сердечно-сосудистой деятельности лежащего в саркофаге человека: пульс – сорок ударов в минуту и давление – семьдесят на сорок.

– У него бьется сердце, только очень медленно, – объяснила девушка. – И очень низкое давление.

– Может, он в коме? – неуверенно сказала Лиза. – После взрыва?

– Вполне вероятно, – поддержал ее Максим. – Неплохо бы узнать, где это он так хорошо устроился полежать.

Вика пощелкала клавишами компьютера, по очереди выводя крупным планом все показания приборов у тела Вульфа, и внимательно всмотрелась в экран. Все напряженно стояли за ее спиной, следя за ее действиями. Наконец, на экране снова возникло крупное изображение лица Вульфа. Вика откинулась на спинку стула.

– Бесполезно, – разочарованно сказала она. – Это помещение может быть и здесь, и за сто километров отсюда.

– Да здесь он, – со злостью возразил Максим. – Уверен, папаша к нему и копает…

– Но если это Вульф, то он не может быть объектом «Доминус», – догадалась Лиза. – Взрыв был недавно, а объект перевезли сюда год назад, мы же видели в переписке Уварова…

– Значит, «Доминус» – это что-то другое, – подвел итог Леша.

– Ладно, погнали, обрадуем Андрюху, – хмуро пошутил Максим, поднимая фонарь. – Скажем, что он встретится с дедушкой не на том свете, а еще на этом.

Он первым вышел из мастерской Ермолаева. Мрачные ребята последовали за ним. Ни один из них не мог для себя решить, рад ли он этой находке. Да и каким образом кому-то после взрыва удалось сохранить Вульфа живым – тоже большой вопрос.

Глава 21
Создание вакцины

Дверь из комнаты с артефактами в шестиугольную комнату была приоткрыта и заблокирована каменным табуретом. Даша сидела на кресле у полки с артефактами, Андрей стоял рядом с ней. Девушка крутила в руках небольшую лаковую коробочку с китайской миниатюрой на крышке.

– Какая красивая… – восхищенно сказала она. – Наверное, граф привез из той поездки в Китай…

В этот момент из-за двери донеслись какие-то звуки, мелькнул свет. Андрей обернулся к двери.

– Ребята вернулись! – сказал он Даше.

Подойдя к двери, Андрей отодвинул табурет и открыл ее. В комнату тут же вошли Вика, Леша, Лиза и Максим с большим фонарем.

– А что вы такие смурные? – осторожно спросила Даша, вглядываясь в лица друзей. – Ничего не нашли?

– Объекта «Доминус» там нет? – подхватил Андрей.

– Нет, – ответил Максим и с ходу выложил, обращаясь к Андрею: – Зато есть камера наблюдения за саркофагом, где лежит твой дед.

– Вульф? – в шоке спросил Андрей. – Он жив?

– Похоже, он в коме, – объяснил Леша, – но жизненные функции поддерживаются.

– Получается, Ермолаев нас обманул? – упавшим голосом спросила Даша. – Сказал, что прячется от немцев, а сам все это время работал на них?

– Я другого не понимаю, – задумчиво произнесла Вика. – Зачем кому-то Вульф – живой или мертвый, – если проектом теперь руководят Карл Флейшер и Теодора Раубер?

– Может, он им дорог как память? – с легкой усмешкой сказал Леша.

– В любом случае, нам надо первыми добраться до этого спящего красавца… – решительно заявил Максим и, посмотрев на Андрея, усмехнулся: – Только прости, Андрюх, целовать его не будем.

Все озадаченно молчали, не представляя, как им добраться до Вульфа. В любом случае, из шестиугольной комнаты пора было уходить, пока их не хватились в школе.

* * *

В это время Петр Морозов, закончив что-то писать за столом, положил ручку, встал и пошел к двери. Однако он не успел взяться за ручку, как дверь распахнулась, и в кабинет решительно вошел Рома, вызывающе глядя на Морозова.

– Ну, ты живучий… – насмешливо сказал Морозов, возвращаясь к столу и присаживаясь на его край. – Я думал, твои кости давно кто-то гложет.

– Я передумал, – твердо произнес Рома.

– Передумал – что? – осторожно спросил Морозов.

– Ну, вы же сами сказали – передумаешь, приходи, – хладнокровно ответил парень, полностью владея собой. – Вот – я пришел.

– Неужели от вируса у тебя в мозгах прояснилось? – спросил приятно удивленный Морозов. – Даже не верится.

– Просто я хочу жить, – спокойно объяснил Рома. – И не хочу умирать за тех, кому на меня плевать.

– Слова не мальчика, но мужа, – довольно усмехнулся Морозов, глядя на парня изучающим взглядом. – Молодец, возьми с полки пирожок.

Он достал из кармана ампулу с антидотом и небрежно бросил ее на стол. Рома взял ампулу и с ожиданием посмотрел на Морозова.

– А что мне делать? – слегка потерянно спросил он.

– Во всем слушаться меня, – веско ответил Морозов. – Тогда останешься в списках живущих.

Парень напряженно глядел на него, на его шее была очень заметна странгуляционная борозда от петли, вид у Ромы был решительный, хотя и слегка растерянный.

* * *

В этот поздний час уставшие Полина с Ларисой все еще сидели в медкабинете. На столе перед ними стояли микроскоп, палета с пробирками с кровью и полупустая бутылка физраствора, с помощью которой они изучали влияние вируса на кровь каждого из зараженных.

Лариса проколола шприцем резиновую пробку бутылки с физраствором и набрала его в шприц. На дне бутылки осталось не так много жидкости, примерно четверть. Женщина впрыснула физраствор в пробирку, добавила туда пипеткой кровь, другой пипеткой капнула каплю получившегося раствора на предметное стекло микроскопа, наклонилась к нему, наблюдая за реакцией, затем отстранилась от микроскопа.

– Ничего! – с отчаянием сказала Лариса. – Просто абсолютно не за что зацепиться. Никакой закономерности в образовании антител!

– Мы использовали еще не все образцы, – спокойно возразила Полина.

– Ладно… Уже поздно… Давайте на сегодня закончим, – устало предложила Лариса, снимая латексные перчатки.