Воронцов понял, что попался, и выложил Яне, что убийство произошло из самозащиты. Яна поднялась из-за стола и, опершись на него руками, нависла над Воронцовым, спросив с расстановкой:
– Выходит, человек, который каждое утро шутя отмахивает по десять километров, проткнул отверткой немощного старика в целях самозащиты?
Кирилл показал Яне шрам на груди и рассказал, как все было на самом деле:
– У Крылова был пистолет, он целился им в Митю и Галину Васильевну, он и в меня стрелял.
– Но если это была самооборона, почему вы не вызвали полицию? Почему спрятали тело? – с нажимом, скептически спросила Яна.
Возникла пауза. Воронцов хмуро смотрел в стол, не зная, как еще донести до следователя, которая оперирует лишь голыми фактами, что он просто боялся потерять сына… Он хмурился, мял пальцы, затем все же поднял на нее взгляд.
– Я не убийца. Я не такой плохой человек, как вам кажется, – искренне сказал Кирилл.
– Так докажите это, – усмехнулась Яна. – Что случилось с Натальей Колчиной?
– Если вы читали дело, то знаете, что Наталья погибла, – хмуро отозвался Воронцов.
– Последний звонок с телефона Колчиной был сделан на ваш номер, – жестко напомнила Яна. – Что произошло на яхте?
Кирилл лишь растерянно молчал в ответ. Затем, собравшись с мыслями, рассказал Яне все, что знал о проекте «Гемини» и о том, что произошло на яхте:
– …Когда мы поняли, что проект «Гемини» длится много лет, мы попытались найти тех, кто хоть что-то знает о нем. Наташа вышла на одного человека… он работал на этом проекте. Наташа общалась с ним по Интернету, у него был ник «Прометей». Мы с Наташей договорились встретиться в открытом море, на яхте Авдеевых, но я опоздал.
И Кирилл рассказал, что причиной его опоздания был заглохший мотор его лодки. Он провозился с ним полночи, а когда прибыл на яхту «Дидона и Эней», его встретил Александр Авдеев и предложил спуститься в каюту.
Александр вел себя вполне дружелюбно, и Кирилл принял его приглашение. Но, когда Кирилл спускался по лестнице, Авдеев ударил его пистолетом по голове, и Кирилл на какое-то время потерял сознание.
– Что было после того, как Авдеев вас оглушил? – насторожившись, продолжала допрос Яна.
– Когда я пришел в себя, Авдеева на палубе не было. Я услышал, как он докладывает кому-то: «Владлен Петрович, операция сорвалась – Прометей ушел. Но я видел его, смогу опознать… Стрелять было нельзя – слишком много свидетелей».
Кирилл рассказал, что, заглянув в каюту, он пришел в ужас: на полу лежали два мертвых тела – мужчины и женщины. Авдеев спрашивал по рации, собирая рюкзак: «Наташа уже у вас? Она в порядке?.. Рванет через десять минут, пробоина будет ниже ватерлинии. Оба тела на месте. Думаю, ни у кого не возникнет вопросов».
Когда Авдеев поднялся на палубу, Кирилл резко ударил его по виску гиком – горизонтальной перекладиной, к которой был прикреплен парус. Авдеев упал, выронив пистолет, Воронцов тотчас подобрал его и направил на Александра: «Что ты сделал с Наташей?» – нервно спросил он. «Придурок, с ней все в порядке, – небрежно ответил тогда Авдеев, потирая ушибленное место. – Осталось шесть минут, сейчас будет взрыв», – поднявшись на ноги, он с ненавистью посмотрел на Кирилла: «Зачем ты полез в это дело? Тут ставки побольше твоей никчемной жизни… всех наших жизней, вместе взятых…»
Авдеев кинулся на Воронцова, и тот выстрелил.
– Я выстрелил, он упал за борт. Скорее всего, он утонул, – закончил рассказ Кирилл.
Яна задумчиво смотрела на Воронцова, переваривая услышанное. В кабинете повисла тишина. Кирилл нервно облизнул пересохшие губы, ожидая, какой приговор вынесет ему Яна. Яна закрыла папку с делом Воронцова.
Для нее в этом деле было слишком много неясного. И новые ответы порождали еще более глубокие тайны. Следовало многое перепроверить. Возможно, некоторые факты были подложными.
* * *
Приехавшая после звонка знахарки к Даниле Тамара обрабатывала ему ранки ватной палочкой с мазью. Волдыри уже лопнули, оставив после себя крошечные язвочки, пятна стали меньше. Но каждый раз, когда Тамара прикасалась к ним, Данила стонал от боли. Тамара склонялась, дула ему на ранки.
– Все, все, уже прошло, – успокаивала она Данилу.
– Мама, больно… – с трудом приоткрыв глаза, произнес он.
– Потерпи, мой родной, это скоро пройдет, – едва не плача, сказала Тамара, чувствуя, как сын слабо пытается сжать ее руку. – Кто это сделал с тобой, солнышко? Кто сюда приходил?
Данила хотел ответить, но зашелся в сильном приступе кашля и обессиленно откинулся на подушку, вновь закрыв глаза. Тамара зажала себе рот ладонью, сдерживая рыдание, погладила его другой рукой по груди.
– Тихо, тихо… Не говори, если тебе трудно, – сдавленно произнесла она.
– Похоже, они ничего не знали о мальчике, – предположила вошедшая в комнату знахарка. – Искали что-то другое… Раз пошла интоксикация, придется делать переливание крови, – с сожалением сказала она, кивнув в сторону Данилы.
– Но Даня слишком слаб после пересадки костного мозга, – напряглась Тамара. – Эта процедура его убьет.
– А без нее он умрет от заражения крови, – предупредила знахарка.
– Сколько он еще продержится без переливания, как вы считаете? – спросила Тамара, хотя и сама прекрасно знала ответ.
– Не больше суток, – ответила знахарка.
Тамара кивнула, с болью и сомнением глядя на сына, на его осунувшееся, такое бледное личико. Что угодно она отдала бы за то, чтобы он был здоров. Она отдала бы для переливания всю свою кровь… но ее кровь не подходила.
* * *
Небольшое складское помещение со стеллажами было заполнено ящиками разных форм и размеров. В резко распахнувшуюся дверь ворвались агенты лаборатории с пистолетами на изготовку. Убедившись, что на складе никого нет, они спрятали оружие. В помещение вошел Вадим Уваров. Достав из кармана список, он пробежал его глазами. Агенты вскрыли пару ящиков, демонстрируя Вадиму их содержимое: завернутые в мешковину картины, камни, золото…
– Грузите все в машину, – кивнул Вадим на дверь. Набрав номер на мобильнике, удовлетворенно сказал: – Ну что, Петр Алексеевич, хоть одно дело не завалил. Склад мы взяли. Теперь нужно добраться до хозяина.
За ними в камеру слежения наблюдал, посмеиваясь, по своему ноутбуку Володя.
* * *
Когда Лиля пришла в себя, ей уже было намного лучше благодаря лекарствам, которые Денису удалось умыкнуть из школы. Денис и Павел сидели за столом, дожидаясь, когда она очнется. Она все еще была очень бледна, но жар уже спал.
– Привет, ну как ты? – спросил Павел, улыбнувшись, едва она открыла глаза.
– Намного лучше. Спасибо, – Лиля слабо улыбнулась в ответ и присела на кровати.