Я взглянул на часы и поймал себя на том, что невольно задерживаю дыхание. Это все тянется слишком долго. Что сейчас происходит в лаборатории?
Джайкер, увидев мой жест, тоже взглянул на свои часы.
— Кажется, это была скверная идея,— пробормотал он.
Возможно, Оба и ее конвоиры уже возвращаются назад. Я слышал тихий шорох, с которым вращались лопасти вентилятора. Газ не имеет ни цвета, ни запаха, и мы скорее всего не успеем герметизировать модуль — едва мы вдохнем яд в первый раз, как тут же потеряем сознание. Если Обе удалось захватить кислородные маски, она разобьет ампулу в тот момент, когда поднимется переборка, отделяющая модуль от осевого тоннеля. Тогда она, возможно, успеет надеть маски на нас.
Я жадно ловил малейший шорох. Приглушенный рокот кондиционера, едва различимая вибрация работающих машин. Больше ничего.
Переборка оставалась неподвижной. Время остановилось. Пространство между биологической лабораторией и нашим модулем стало бесконечным. — Ей не удалось провести этих парней,— шептал Джайкер.— Нельзя было все сваливать на нее... Я заставлял себя дышать. Мое тело отказывалось смириться с мыслью, что любой вдох может оказаться последним. Горло сдавил такой спазм, что мне приходилось усилием воли проталкивать туда
Воздух.
Снова взгляд на часы. Слишком долго. Все это длится невыносимо долго. Тишина. Мне хотелось разбить часы об стену. Секундная стрелка и не думала сдвигаться со своего места. Наверняка сели батарейки.
Я снова прислушался и снова ничего не услышал. Казалось, станция вымерла.
Внезапно включился видеоэкран. Это было подобно удару тока по оголенным нервам. Мы снова увидели Халида. Но куда делся его прежний лоск! Теперь его лицо было лицом разъяренного дикаря.
Нет, мордой взбесившегося зверя. Он кричал, точнее, вопил, брызгая слюной прямо в камеру:
— Карр, жалкий лжец! Вы — песье отродье, сын шлюхи! Вам не удастся помешать нашей миссии! Я поверил вам и ошибся! Я не послушался своего внутреннего голоса, своего инстинкта, и ошибся! Вы все об этом еще пожалеете! Слышите, вы пожалеете, вы поймете, что я был слишком мягок с вами, слишком милосерден! Вы узнаете, что я могу быть жестоким, могу быть безжалостным!
Его лицо занимало почти весь экран, так что нельзя было понять, в каком помещении он находится. Мы смотрели на него, как кролики на удава.
Неожиданно Халид поднес к объективу кулак, в котором была зажата злосчастная ампула с ядом.
— Это лекарство было так необходимо вашему командиру? Поистине, он страдает странной болезнью — такой, которую лечат ядом. Значит, вы решили поиграть со мной, обвести меня вокруг пальца? Вы все — лжецы, и вы пожалеете о своей лжи, клянусь бородой Пророка!
Слова Халида вновь всколыхнули во мне воспоминания. Что-то важное. Но что? Сейчас не было времени разбираться. Момент был критический — это я ясно сознавал. Прежде мне казалось, что немец Ральф куда опаснее Халида. Немец был тупым, не рассуждающим, кровожадным животным. Но мне казалось, с Халидом можно договориться, он способен прислушаться к голосу разума, Сейчас я осознал свою ошибку. Ральф — помешанный на убийствах психопат, но он — ягненок по сравнению со своим главарем. Ральф сумасшедший, но он все же остается в границах нашего мира. Но Халид был фанатиком до мозга костей, а значит, не человеком и даже не животным. Сейчас он казался демоном из ада или космическим чудовищем.
И тут он внезапно успокоился. Отвратительная гримаса ушла с его лица, а голос снова стал холоден, как полярные льды.
— Я надеюсь, у вас хороший обзор. Смотрите внимательно. Я запишу то, что сейчас произойдет и буду повторять эту запись до тех пор, пока вы не поймете, что отныне я — хозяин этой станции и всякий, кто осмелится нарушить мой приказ, умрет.
Халид отошел в сторону, и мы увидели, что он находится в биолаборатории. И он был там не один. Посреди разгромленного помещения висела Оба. Ее глаза были полны страха, руки безвольно повисли вдоль тела. Ральф висел позади нее, накрутив ее волосы на одну руку, а другой удерживая у ее виска револьвер. Ее докторский чемоданчик был распахнут, и в воздухе реяло облако из бинтов, ампул, шприцев. Ральф изо всех сил дернул Обу волосы, и она закричала. В этот момент я внезапно вспомнил, как она рассказывала о мужчине, который ждет ее в домике у моря. Он будет ждать напрасно. Оба никогда больше не увидит моря. Лицо Халида — последнее что ей суждено увидеть в жизни. Железная хватка Ральфа — последнее, что она почувствует. Халид кивнул, и Ральф выстрелил. Тело Обы вздрогнуло. Выстрел был неслышным, но голова женщины внезапно деформировалась, как будто по ней ударили паровым молотом. И хотя она уже, вне всякого сомнения, была мертва, Ральф выстрелил во второй раз. Может быть, он продолжал стрелять, но экран внезапно померк.
Последним, что я успел увидеть, была гримаса нечеловеческого восторга, исказившая лицо Ральфа. Он наслаждался совершенным убийством. Он был счастлив.
Прошло примерно полчаса. На станции было тихо. До нас доносились только непонятные шорохи и скрип. Казалось, что пираты сооружают какие-то машины или устройства. За работой они переговаривались — мы слышали голоса, но не разбирали слов. Мы терялись в догадках, пытаясь понять, что еще замыслил Халид. Наконец переборка, отделяющая наш модуль от тоннеля, поехала вверх. На этот раз все четверо пиратов ожидали нас снаружи, поигрывая своими револьверами. «Откуда нам такая честь?» — невольно подумал я.
— Я принял решение,— торжественно начал Халид.— На борту этой станций осталось лишком Много игрушек, о которых я ничего не знаю. Значит, слишком опасно Оставлять вас здесь. Прошу вас, господа...
Повинуясь его жесту, мы осторожно выплыли в осевой тоннель, опасаясь Неосторожным движением спровоцировать стрельбу.
— Теперь сюда,— распорядился Халид, указывая на главный шлюз в конце тоннеля.
— Что это значит? — Морияма повернулся к главарю пиратов.— Вы хотите сбросить нас в открытый космос?
— Не волнуйтесь так, командир, это вредно для вашего сердца,— съязвил бандит.— Я собираюсь всего лишь отправить вас на борт нашего корабля. Это единственное место, насчет которого я уверен. Вы не найдете там ничего, что может быть использовано против нас. Прошу вас.
— Вы будете гореть в аду, Халид,— уверенно сказал Морияма.
Ральф клацнул предохранителем, и мы с командиром поспешили открыть внутренний люк шлюза. Затем мы вскрыли наружный люк станции и наружный люк пиратского корабля. В лицо нам ударила струя холодного воздуха. Третья ступень ракеты «Ариан-5» никогда не предназначалась для перевозки людей. Там отсутствовали кондиционеры и система обогрева, и пираты наверняка успели здорово замерзнуть, пока летели сюда. Ким и Ёсико уже были на корабле — спасаясь от холода, они прижимались друг к другу.
Только здесь мы смогли по достоинству оценить безрассудство Халида и его приятелей. Только сумасшедший фанатик, ведомый целью, которая казалась ему великой, мог решиться путешествовать в подобном корыте. Это был стальной цилиндр, снабженный простейшей системой очистки и регенерации воздуха. В центре цилиндра стояли четыре кресла, закрепленные прямо на стальных балках каркаса. Перед одним из кресел на стене был укреплен щит — вероятно, бывший пульт рулевого управления. Пираты безжалостно выдрали его прямо «с мясом» — сейчас оттуда торчали лишь разноцветные обрывки кабелей. Освещения не было — лишь слабый свет восходящего над Землею Солнца лился из четырех крошечных люков технического осмотра. — Мой Бог,— прошептал Джайкер, качая головой.— По доброй воле я бы никогда не решился сесть на такое корыто.