Бах! Бах! Миша дал первый почти над лодкой, а второй уже вдогон. Бах! Этот патрон зря сжёг, не доставал, видно было.
Четыре штуки! Йх-ха! Пошла жара!
Плюнув на лежавшую неподвижно свинью — ай, молодца, первым выстрелом по месту попал, без добора! — мы развернулись и пошли подхватывать медленно плывущую по течению пернатую добычу.
— Может, это всё-таки гуси, а? — неуверенно предположил боцман, двумя руками удерживая повыше очередную тушу килограммов в шесть, типа пусть стечёт, меньше воды натечёт в лодку. Наивно это, впереди погрузка свиньи, а там…
— Пусть уж будут утками, в надежде, что местные гуси ещё больше порадуют камбуз своими размерами и количеством мяса.
Забрав эту добычу, вернулись за береговой. Как можно было предположить, свинарник благоразумно свалил.
— Хорошо ты ей, Герман, башку развалил, крепкий патрон.
— Так и не хотел в корпус, кто её анатомию знает. Влупишь по такой наобум, потом всё мясо будет в желчи и дерьме. Посмотрим сначала.
Знаете, я, пожалуй, года два так не упахивался, как с этой полосатой свиньёй. Килограммов сто пятьдесят живого веса тащили через густые заросли и какие-то коряги, принесённые рекой в высокий паводок, матерясь при этом так, что поблизости вся листва скатывалась в трубочки.
— Может, здесь бутор вывалим? — предложил я метров через десять, без особого интереса разглядывая полоски на шкуре: тёмно-коричневые и цвета слоновой кости. — Полегче будет. Башку можно отсечь, копыта.
— Нам… Такого… Не простят, — тяжело дыша, предупредил боцман, уставший ничуть не меньше моего. — Верёвку, сука, взять забыл! Плохо, когда торопишься.
Не простят, он прав. Изучать будут. На «Темзе» уже сформировалось что-то типа научной группы, куда вошли профессор, Нина и краеведша. У всех троих в ноутбуки закачаны кучи справочного материала по профилю, и не только. У меня тоже баз предостаточно, но, боюсь, в ближайшие лет сто они тут не понадобятся. Хотя как знать.
— Да и Аля… Убьёт, что ты! — продолжил Миша. — Из кишок колбас накрутит, ливер пустит на паштеты. Механик за шкуру зацепится, сразу вспомнит, что его баптист когда-то скорняком подрабатывал… Головизна, опять же, уши копчёные, холодец. Короче, не вариант, придётся тащить.
Без окраски, размеров и клыков — свинья и свинья, пятак знакомый до слёз. Интересно, какие же тут «виннипухи»? Звать по рации подмогу с верёвкой не кошернилось; сами допёрли и закинули тушу в «Баджер», один хрен потом отмывать.
Пш-шш…
— Охотгруппа, вы как? — раздался из моей «моторолы» голос капитана.
— Взяли одну красавицу! Еле закинули. И четырёх уток. Едем!
— Ну, с почином! Я тоже побаловался удачно… посмотрите.
Тушу на борт втаскивали с большим интересом и радостью, а мы с боцманом как бы устало стояли у лееров и снисходительно поглядывали на остальных гражданских, скупо рассказывая слушателям, как трудно записным охотникам бить столь свирепую и смышленую дичь.
Альфия уже была тут как тут, сноровисто командовала девчатами про тазы, вёдра с водой, разделочные ножи, подвесной крюк, большую клеёнку и кучу тряпок — прямо на корме собирается разделывать, сама.
— Всё мясо испортите, — заявила она сразу. — Не помню случая, чтобы охотники всё строго по ГОСТу разобрали. А это порционность! Вот мальчишки пусть помогут, поучатся, скоро пригодится.
Рыбина, которую выловил капитан, более всего походила на огромного карпа. Особой экзотики в облике не наблюдалось, разве что яркая окраска резала глаз, и очень крупная чешуя с перламутровым отливом вызывала ассоциацию с чем-то океанским.
— Не кистепёрая, — первым делом опытно заявил боцман. Знаток реликтовых пород, смотрю!
— А она не ядовитая? — спросил я, уважительно глядя на полупудовый трофей.
— Так вот же… — смутился шкипер. — Хороший вопрос! Механик предложил баптисту дать попробовать, того ничто не берёт. А для страховки — водочку внутря.
— Чистоты эксперимента не будет, — резонно возразил боцман с не спадающей авторитетностью в голосе. — Под спирт многие ядовитые темы прокатят! Эка хитрость.
— Ну, на основные яды мы с Ниной, я думаю, проверить сможем, — заявил профессор, — а там видно будет. Запах, кстати, вполне нормальный.
На том и порешив, все разошлись. Я же направился на корму, где начиналась разделка, и успел к самому интересному. Повариха, убрав «дыхалку» и бутор, уже вскрыла грудину и теперь через разрез аккуратно сливала кровь в большой таз. Мальчишки стояли рядом, все в бурых пятнах, с ножиками и бледным видом.
— Вот хорошо, что вы подошли! — обрадовалась Аля. — Помогите на крюк поднять, обваливать начнём.
Всем кагалом подняли и закрепили тушу.
— Бардак какой-то, — тихо шепнул Леха, стоя за спиной. — Бойню устроили рядом с боевым постом. Куда это годится?
Быстро они тут повзврослеют, быстро.
— А негде… Не на верхнюю же палубу тянуть, — пояснил я так же тихо.
Тем временем Альфия с каким-то азартным огоньком посмотрела на притихший мужской коллектив, спокойно отрезала тонкий пласт мяса и сунула в рот.
Третий пацанёнок, имени которого я ещё не знал, кинулся к борту, перевешиваясь через ограждение. А я только хотел спросить про пригодность дичины к употреблению!
— Вкусно! — резюмировала она уверенно с набитым ртом. — Что вы так смотрите, отличное здоровое парное мясо, я сразу по запаху поняла. Всё, идите, Герман, по своим делам, не мешайте мальчикам. Итак, детишки-шалунишки, смотрите…
Вот и ещё один педагог появился. И эти уроки станут очень востребованными!
Чувствуя себя полным гадом и стукачом, я заглянул к Нине и сообщил, что повариха уже пожирает свинью, без прокрутки и маринада, живаком. К моему удивлению, доктор ни капли не удивилась.
— Ничего не могу с ней поделать! У меня ведь комплекты есть для проверки на трихинеллёз и прочее. Мужики наши частенько какую-нибудь дичь бьют на берегу, и каждый раз вот так! В начале сезона кусок сырой медвежатины отведала, представляете? И ведь никогда не ошибается, а порой сразу говорит, что мясо плохое, по виду и запаху. Ладно, сейчас пойду…
— Вы уж меня не выдавайте! — взмолился я. — А то отравит за ужином до поноса.
— Вы всё сделали правильно! — строго сказала врачиха. — Не бойтесь, не выдам, сама сейчас признается.
И она неожиданно подмигнула настолько игриво, что я забыл, куда собирался идти дальше.
…Отошла «Темза» легко, споро, с откровенной радостью, хотя механик долго глядел на ржавую любимицу с грустью. Украли всё, что могли, добыли всех, кого увидели. Кроме кайманов, но они пока не в приоритете.
Вода в большой реке без названия была несравненно чище, чем в Аракаре. Какое-то время бурая лента, получившая свой цвет из-за биологических остатков, которые приток собирает после дождей, текла, не смешиваясь с водой великой, судя по всему, артерии. В этих соседствующих экосистемах разный грунт, разные растительный и животный миры.