— …Мама пекла лепёшки, готовились к празднику, у брата сегодня день рождения. Так вкусно пахло! И тут начали стрелять! Мама сразу закричала, чтобы мы бежали в лес…
Так и не заметил, как подошла Нина, лишь почувствовал резкий запах нашатыря.
— Ростоцкий, детей отпустите. Гера, руки разожми.
Не могу разжать. Да уберите вы эту вату!
— Спокойней, спокойней. Не пугай их… Альфия, помоги же ему встать, раз хочет! Герман, ты можешь сам идти? Аля!
Я кивнул.
Слева спокойно текла Оранжевая, русло которой к востоку почти сразу уходило за поворот. Вокруг было всё так же красиво и спокойно: жарило солнышко, в лесу мирно чирикали сволочные тропические птахи, над кустами повисали маломерки-колибри, а на небесной синеве яркие белые облака медленно отступали под натиском тёмных туч.
Дождь… Приходи уж. Смывай давай.
— Я к капитану.
Хиросима. От Дугласа не осталось ровным счетом ничего, кроме футбольного поля. На том месте, где прежде стояли деревянные дома, где дворы прикрывались хоть и жидкими, но всё же садиками, где вдоль единственной улицы посёлка гуляли странные чёрные курицы и пятнистые свиньи, теперь раскинулась шахматная доска вонючих чёрных пятен. Остались фундаменты примитивных каменных очагов и навал недогоревших обугленных бревен, вокруг которых лежала серая пыль.
Что-то не могу стоять, ноги дрожат.
По страшному пепелищу в одиночестве бродил кочегар, ковыряя носком резинового сапога кучи пепла и каких-то железяк. Вот он нагнулся, поднял и показал находку — чудом уцелевший гриф от незнакомого музыкального инструмента. Федя спокойно обтер его рукавом и понес ко мне. Присел рядом.
— Слышь, командир, ты мне шпалер дай какой-нибудь. Или арбалет хотя бы, как у этого чувака из Манауса, Кости. Если что, впрягусь, зацепило реально.
Именно слова Липпо встряхнули меня. Если уж баптист… Вместо ответа я кивнул, встал и тяжело пошел по тропинке к берегу. Остановился и бросил сквозь зубы:
— Все впряжёмся.
…В рубке было шумно.
Кто-то постоянно вызывал шкипера или друг друга по рации, торопливо заходил и уходил, советовался, то и дело звонил бортовой телефон. Стюардесса Оленька, пыхтя, заносила, исправляла и дополняла на листах бумаги описания событий, действий и принятых решений — потом всё это будет внесено в судовой журнал. Капитан по рации связался с Манаусом, с нашими, ибо радиостанция губернатора всё ещё «срочно чинится». Губернаторский катер уже вышел к нам, на борту находятся двое полицейских, два пограничника и работник местной сигуранцы, какой-то Рупрехт. Я слышал это имя, когда меня вкратце знакомили со структурой власти. Сам губернатор остался в городе, где по тревоге подняты все силы, объявлена повышенная готовность, если не чрезвычайное положение.
— Ну и имечко. Посмотрим, что он тут напрупрехтит, — саркастически бросил шкипер.
Тела убитых стащили в одно место и присыпали землёй, это единственный способ хоть как-то сохранить их. Барийцы предложили сразу городить погребальный костёр и кремировать всех без исключения, чтобы не ставить в бывшем посёлке столь страшное кладбище — потом никто не поселится на стрелке. Может, в этом и есть своеобразная житейская мудрость, но Илья Александрович такое дело категорически не разрешил, пусть вопрос похорон власти решают. Мы свою задачу выполнили.
— Записывай, Оль. Так, значится, идём дальше… Дай гляну. Парусная шхуна или джонка, ориентировочно пятнадцати-восемнадцати метров длиной. Пришла, скорее всего, из Оранжевой, на Лете никто её не видел, иначе закричали бы, на берегу народу было много — приход любого судна в посёлках и деревнях всегда целое событие… Ушла на юг, уже поздним вечером, надо опрашивать жителей посёлков по всему берегу. Хотя, если ночью шли… Не догнать уже, сколько времени прошло. Ладно. Записала?
Экипаж на борту, все в шоке, на обед почти никто не пошёл.
Ничего из уцелевшего барахла не попало на борт «Темзы», теперь это наследство Бари, ближайшего населённого пункта, нам разъяснили, что так с древних времён повелось. Пусть мужики выгребают, отмывают, пользуются. Негритят забираем с собой и везём в Манаус, там видно будет, — здесь беспризорных детей нет, всех пристраивают к делу.
— Теперь следующее. Использовалось огнестрельное оружие, в том числе и нарезное…
Нарезняк у нападавших имелся, и далеко не один ствол. Наряду с гладкими стволами. Я не эксперт, тут криминалист нужен. Старосту точно пристрелили из пистолета или револьвера, в упор. Оружие охраны миссии бандиты забрали, разжившись «глоками». Эти-то орлы как проспали? Сколько зверьков парни сумели завалить? Охранников нашли в разных местах, с многочисленными огнестрельными ранениями, они успели повоевать.
В этом плане версия одна: приехали знакомые Нзимбе люди. Поэтому и шухера никто сразу не поднял. Я даже допускаю, что охранникам миссии какое-то время отводили глаза местные, желая всё решить тихо, пока сами же не погибли по-тупому. Нападавшие могли принять решение спонтанно — хотели, например, вальнуть одного лишь старосту, включились, а потом поняли, что теперь надо зачищать всех, келейно не получится, с миссией не договоришься и не запугаешь. Староста, в свою очередь, мог вынашивать свои планы, вплоть до устранения главаря приехавших и захвата судна.
Впрочем, всё это домыслы. Для анализа нужны дополнительные сведения, а их нет.
В рубке появился профессор.
— «Баджер» возвращается, уже видно.
Лодку капитан посылал в Веннес, чтобы оповестить скандинавов. Зверьки ушли на юг, и всё же… Как северяне теперь жить будут в такой дали? Всё, нет у них соседей, кончились, уж какие были… «Караул» никому не крикнешь, за ближней помощью не сбегаешь. Рацию им надо ставить, однозначно.
— Я и раньше не понимал Арвидсона, — признался шкипер. — Какого лешего в такую даль забираться?
— Они и на Земле повыше многих забрались, — невесело усмехнулся я. — Удобно, видать. Речка впадает чистая, земли много.
— А где её тут мало? — буркнул проф, сам на себя не похожий.
— Ништяк плывущий ловится, Володя. Они самые первые претенденты.
— Ну, тогда это единственный стоящий мотив, — отметил он.
Бензин или золото. Вот два основных суперресурса Кристы.
Что-то они не поделили, либо Нзимба кинул не того, кого следует прокидывать на таких кусках. Вполне может быть, что он доложил крыше о нашем разговоре, заёрзал или же начал выдвигать какие-то дополнительные условия. Поплатился весь посёлок.
— Следующее… Оля, не тесни ты так строки, не разберешь потом ничего! Переверни лист! Точное число налётчиков неизвестно, по словам детей, на берегу видели не меньше десятка. Белые, азиаты, индейцы. Один негр болтался у воды, лодки дырявил. Короче, весь комплект, полный зверинец… Ну это-то не надо писать!
Сразу появилась версия, что нападение было затеяно именно с целью похищения дочери губернатора. Шантаж, экономический или политический, выкуп — тут несложно накидать варианты. Однако мне казалось, и мужики поддержали, что уж больно топорно это бы выглядело. Ещё неизвестно, что получишь в итоге, стоит ли лить такую кровь? Понимают же они, что губернатор поставит всю округу на уши, использует все ресурсы, подключит все связи по городам. Так что же им было надо? Нет ясности причин столь кровавого интереса. Кроме золота разве.