Жаркая молния пронзила чресла Дмитрия, куда более сильная, чем в каюте, когда ему удалось увидеть сливочно-белую кожу ее грудей, выглянувших из-под кружева сорочки. Не будь он так возбужден в тот момент, наверняка не разозлился бы так сильно на несвоевременное появление Анастасии. И не будь Дмитрий так раздражен на сестру, несомненно, скорее заметил бы отсутствие пичужки или понял бы из ее слов, что она задумала.
Ни Дмитрий, ни Кэтрин не сознавали, как идет время, хотя оба не сказали ни единого слова. Зато остальные… Лида была потрясена появлением князя в подобном виде — босым, в одном халате. И сразу же метнулся к англичанке, которую горничная даже не заметила до сих пор. Правда, ее действительно не так-то легко заметить!
Однако матросы вряд ли согласились бы с мнением девушки. Длинные волосы, развевающиеся по ветру, и простое платье, обтягивающее упругие, задорно торчащие вверх груди, сделали ее объектом самого пристального внимания. И при появлении князя не одно обветренное лицо расплылось в понимающей улыбке. Зрелище, которое они представляли, было чрезвычайно непристойным, чтобы не сказать больше: нога Кэтрин поднята на поручень, юбки задрались, обнажая колено и узкую щиколотку. Кроме того, со стороны казалось, что князь дерзко ласкает стройную ножку, прижимая к себе пленницу.
Кэтрин умерла бы от стыда, увидев себя в эту минуту и зная о нескрываемо похотливых взглядах команды. Ее безупречные манеры, чувство собственного достоинства, пристрастие к скромным нарядам и сдержанному стилю — никаких огромных декольте! — вызывали неизменное почтение у лиц противоположного пола. Кроме того, дома она пользовалась неограниченной властью и уважением, смешанным, правда, с некоторым страхом.
Конечно, природа не наградила ее высоким ростом и величественной фигурой, зато Кэтрин обладала настоящим генеральским нравом и при случае не раз брала командование на себя. Она отлично знала, как принизить мужчину, низвести его до степени последнего ничтожества высокомерным взглядом, заставить ощущать себя жалким, никчемным существом. С другой стороны, Кэтрин умела успокоить, утешить и ободрить любое раненое самолюбие, пригладить взъерошенные перышки и вселить в мужчину чувство неизменной уверенности в себе. Она по праву гордилась тем, что способна сохранять самообладание в любой ситуации, справиться с любым мужчиной… пока не встретила Дмитрия. Но никогда Кэтрин и в голову не приходило, что она может возбудить в ком-то вожделение.
То, что случилось в прошлую ночь, не стоило принимать в расчет — ведь ее попросту одурманили мерзким зельем. А то, что происходит сейчас, касается лишь ее одной — или так она по крайней мере считала. Кэтрин была настолько поглощена бурей, бушующей в ее душе, что совершенно не имела представления о том, что творится с Дмитрием.
Правда, именно князь очнулся первым, понял, в каком положении очутились они оба и почему он так поспешно примчался сюда. Нагнув голову, он хрипловато-ласкающим голосом прошептал, почти касаясь губами ее уха:
— Пойдешь сама или мне тебя отнести? И почему-то почти пожалел, что сказал это. Дмитрий не удивлялся тому, что девушка молчит и за все это время ни разу не шевельнулась, хотя следовало бы поинтересоваться, в чем дело. Не в ее характере так быстро смиряться с неудачей, недаром ведь она устроила такой блестящий спектакль в каюте. Значит, при случае она способна и притвориться!
Кроме того, Дмитрий не знал, как много потерял, не увидев в этот момент ее лица, иначе сразу понял бы, что она не настолько равнодушна к нему, как хочет казаться. Но теперь, почувствовав, как при звуках его голоса Кэтрин мгновенно застыла, как попыталась отстраниться, Дмитрий тут же вспомнил, что перед ним не какая-то пустоголовая девчонка, а крайне умная женщина, и отнес ее молчание за счет новой готовящейся уловки.
— Не будь я так занят в тот момент, наверняка заподозрил бы что-то неладное, слыша, как мило ты величаешь меня «милордом» и рассыпаешься в вежливостях.
Голос потерял хриплые нотки, хотя по-прежнему оставался ласкающим.
— Но сейчас меня ничто не отвлекает, малышка, так что никаких фокусов!
Кэтрин снова безуспешно попыталась вырваться.
— Отпустите меня!
Никаких просьб, никакого умоляющего взгляда. Сухой беспрекословный приказ.
Дмитрий широко улыбнулся. Ему отчего-то нравилась роль надменной аристократки, которую продолжала разыгрывать девушка, и он был доволен, что она еще не отказалась от этой роли, доволен потому, что такое поведение совершенно не пристало скромной служанке.
— Ты не ответила на мой вопрос, — напомнил Кэтрин Дмитрий.
— Предпочитаю остаться здесь.
— Тебе этого никто не предлагал.
— Тогда я требую немедленной встречи с капитаном. Дмитрий хмыкнул и, сам того не сознавая, слегка стиснул девушку.
— Снова претензии, дорогая? Что заставляет тебя считать, будто этим ты чего-то добьешься?
— А ты просто боишься позволить мне поговорить с ним, верно? — взвилась девушка. — Я ведь могу и закричать! Конечно, не очень это красиво, зато имеет некоторые преимущества.
— Пожалуйста, не нужно.
Дмитрий, не в силах сдержаться, затрясся от смеха.
— Сдаюсь, Катя, но лишь потому, что ты обязательно пустишь в ход любую хитрость, лишь бы добраться до бедняги.
Кэтрин не поверила князю, даже когда тот, подозвав одного из матросов, послал его за капитаном. Но увидев приближавшегося к ним офицера, охнула, сообразив, в каком виде стоит на палубе: юбки все еще задраны, ноги обнажены!
— Пусти меня немедленно! — прошипела она Дмитрию. Он тоже совсем позабыл, что по-прежнему сжимает ее ногу, — совершенно инстинктивный жест, вовсе не рассчитанный на то, чтобы удержать Кэтрин. Он неохотно разжал пальцы, но не убрал руку, позволяя ей медленно скользнуть по бедру девушки, и услыхал, как та резко втянула в себя воздух при столь намеренной вольности. Однако Дмитрий ни на секунду не пожалел об этом, даже когда Кэтрин, круто развернувшись, разъяренно уставилась на него.
Князь с невинным видом поднял брови и, почти не скрывая усмешки, коротко представил подошедшего. Сергей Миронов, коренастый мужчина среднего роста, лет около пятидесяти, с сединой, проглядывавшей в каштановых волосах и бороде, и в безупречном синем с белым мундире, был явно раздражен тем, что его так неожиданно оторвали от дел.
Кэтрин ничуть не сомневалась, что перед ней капитан корабля, хотя ей не очень понравилось почтение, которое он выказывал Дмитрию.
— Капитан Миронов… как бы мне получше объяснить вам… Она нерешительно посмотрела на Дмитрия, неожиданно сообразив, что не может громко и перед всеми обвинить в преступлении русского князя… по крайней мере русский капитан вряд ли станет ее слушать.
— Совершена ужасная ошибка. Я обнаружила… что не могу сейчас уехать из Англии.
— Тебе придется говорить помедленнее. Катя. Сергей немного знает французский, но только когда на нем говорят не слишком быстро.