— Sabah el-kheir! Доброе утро!
Вульф приложил палец к губам, а затем — ладони к щеке, показывая, что человек спит, и кивнул на спальню.
— Прошу прощения, — прошептал почтальон.
Вульф махнул ему, чтобы убирался.
Из спальни не доносилось ни звука.
Интересно, не встревожило ли Смита приветствие почтальона? Скорее всего нет, решил Вульф. Ведь почтальон мог крикнуть «доброе утро», даже если никого не видел, — просто рассудив, что, раз люк открыт, значит, дома кто-то есть.
Любовники в соседней комнате снова зашевелились, и Вульф вздохнул свободнее.
Он перебрал ключи, нашел самый маленький и приставил его к замку на портфеле.
Готово!
Алекс открыл другой замок и поднял крышку. Внутри лежала твердая папка, полная бумаг. «Пожалуйста, только не меню!» — взмолился Вульф про себя. Он открыл папку и, взглянув на верхний лист, прочел:
«Операция „Абердин“.
1) 5 июня, на рассвете, силы союзников перейдут в крупномасштабное контрнаступление.
2) Атака будет развиваться в двух направлениях…»
Вульф оторвался от бумаг.
— Боже мой, — прошептал он. — То, что надо!
Возня в спальне усилилась. Алекс слышал скрипение кровати, и ему даже показалось, что лодка начала покачиваться в такт. Времени оставалось немного.
Документ, попавший в руки Вульфа, оказался очень подробным. Вульф не знал точно, как у британцев работает эта цепь, но, вероятно, планы битв составлялись генералом Ритчи в штабе, расположенном в пустыне, а затем отсылались в Каир, в генштаб, на утверждение Окинлеку. Планы наиболее важных сражений должны обсуждаться на утренних собраниях в штаб-квартире, посещать которые, видимо, входило в обязанности Смита. Вульф снова спросил себя, какой же отдел размещается в здании без вывески на Шари Сулейман-паши, в которое Смит возвращался каждый день после полудня; но эту мысль пришлось оставить на потом. Времени мало, а ведь еще нужно сделать записи.
Алекс бросился разыскивать карандаш и бумагу, ругая себя за то, что не подготовил все необходимое заранее. Он обнаружил блокнот и красный карандаш в одном из ящиков, уселся рядом с портфелем и углубился в чтение.
Основной корпус сил союзников сосредоточивался в квадрате, который они называли «Колдрон». Контрнаступление 5 июня должно было осуществить прорыв блокады. Планировалось начать его в 5.20 утра с массированной бомбардировки восточного фланга Роммеля в районе кряжа Аслаг, при поддержке четырех артполков. Предполагалось, что артобстрел сомнет силы противника и подготовит почву для наступления 10-й Индийской дивизии, снятой из района границы. Как только они прорвутся через оборонительный рубеж при кряже Аслаг, 22-я армейская танковая бригада, пройдя через образовавшуюся брешь, возьмет Сиди-Муфтах, в то время как 9-я Индийская дивизия пойдет следом и закрепит успех.
Между тем 32-я армейская танковая бригада при поддержке пехоты атакует северный фланг Роммеля при горном кряже Сидра.
Добравшись до конца доклада, Вульф вдруг понял, что был так увлечен чтением, что не обратил внимания на крик майора Смита, достигшего кульминации в своем любовном экстазе. Теперь же он отчетливо услышал, как кровать скрипнула и две пары босых ног прошлепали по полу.
Вульф напрягся.
— Дорогой, налей мне немного шампанского, — сказала Соня.
— Подожди минутку…
— Я не хочу ждать.
— Я чувствую себя довольно глупо без штанов, милая…
«Сдались ему эти штаны!» — подумал Вульф.
— Ты мне гораздо больше нравишься без одежды, — заявила Соня. — Выпей со мной шампанского, а натянуть шорты всегда успеешь!
— Твое желание — закон.
Вульф успокоился. Она, конечно, может сколько угодно скулить и жаловаться, делает она все как надо!
Алекс быстро просмотрел оставшиеся бумаги. Попасться в такой момент было бы неразумно: Смит просто находка, а убивать курицу, как раз когда она снесла первое золотое яичко, не в правилах Вульфа. Он быстро записал приводящиеся в докладе цифры: в атаке примут участие 400 танков, 330 из них на восточном направлении и только 70 — на северном. Генералам Мессерви и Бриггсу поручено создать совместный штаб, а Окинлек требовал — в довольно раздраженном тоне, как показалось Алексу, — наладить тщательную разведку и тесное взаимодействие между пехотой и танковыми войсками.
Пока он строчил, за шторой с громким хлопком вылетела пробка. Вульф облизал губы: нужно успеть воспользоваться моментом. Интересно, как скоро Смит выпьет свое шампанское? Он быстро уложил бумаги в папку, а папку — обратно в портфель и запер замки. Связку ключей он убрал в карман шорт, затем встал с пола и посмотрел сквозь занавески.
Смит сидел в постели в нижнем белье с бокалом в одной руке и сигаретой в другой. Вид у него был довольный. Сигареты он, видимо, носил в кармане рубашки: и слава Богу, будь они в карманах шорт, не избежать неприятностей…
На какой-то момент Вульф оказался в поле зрения Смита. Алекс отшатнулся от маленькой щели. Услышав, как Соня сказала: «Налей мне еще, пожалуйста», он снова прильнул к прорези. Смит взял ее бокал и повернулся к бутылке. Теперь он находился к Вульфу спиной. Алекс просунул шорты через занавески и бросил их на пол, как можно дальше. Соня видела это и встревоженно подняла брови. Вульф убрал руку. Смит подал Соне стакан.
Вульф прошел на кухню, залез в шкаф и скрючился на полу. Интересно, сколько придется ждать, пока Смит уберется? В сущности, ему было все равно, сколько: главное, что он напал на золотую жилу! Через полчаса Алекс увидел, как Смит, одетый, выходит в гостиную. К этому моменту у шпиона уже изрядно затекли ноги. Соня вышла за Смитом со словами:
— Тебе обязательно уходить так рано?
— Боюсь, что да. Сейчас не самое удобное для меня время, знаешь ли. — Майор помолчал. — Честно говоря, все дело в портфеле. Мне нельзя таскать его с собой. Если я буду приходить к тебе в полдень, это может стоить мне работы. Понимаешь, из генштаба я должен идти прямо к себе. Ну, сегодня я нарушил правило — очень уж боялся опоздать… Поэтому я сказал в генштабе, что у меня ленч в штаб-квартире, а там сказал, что перекушу в конторе. В общем, в следующий раз я прямо помчусь в контору, брошу портфель и прибегу сюда — если ты не против, моя крошка.
«Ради Бога, Соня, скажи что-нибудь!» — мысленно взмолился Вульф.
— Сэнди, моя домработница приходит после полудня, мы не сможем побыть наедине.
Смит нахмурился.
— Черт! Значит, нам придется встречаться по вечерам.
— Но у меня работа… а после выступлений я должна оставаться в клубе и развлекать посетителей. И потом, не могу же я каждый вечер сидеть за твоим столиком — мне не нужны сплетни…
В шкафу было очень жарко. Вульф вспотел.