Она поднялась ему навстречу так, что ему пришлось попятиться, и еще приспустила простыню.
— Спасибо! — Жеманно улыбнувшись, она захлопнула люк.
У Вульфа вырвался вздох облегчения.
Шаги почтальона стихли.
— Дай-ка мне простыню, — потребовал Вульф.
Соня снова осталась обнаженной.
Вульф вынул нож изо рта Смита и отрезал небольшой кусок материи. Скомкав ее, он заткнул этим кляпом майору рот. Смит не сопротивлялся. Вульф убрал нож в петлю под мышкой и встал. Смит закрыл глаза с видом человека, смирившегося с поражением.
Соня взяла брусок и встала рядом с поверженным майором, готовая его ударить, а Вульф отправился на палубу. Указанный Соней шкафчик находился на носу. Внутри лежал тонкий, но прочный канат, который, по всей видимости, использовался для швартовки судна, когда оно еще не было превращено в плавучий дом. Вульф вынул веревку, она как раз годилась для того, чтобы крепко связать кому-нибудь руки и ноги.
Снизу донесся голос Сони, перешедший в крик, на лестнице послышались шаги.
Вульф выронил веревку и резко обернулся. Из люка на палубу выскочил Смит, в одних трусах.
Значит, не таким уж обессиленным он был, а Соня, должно быть, промахнулась или просто не смогла его ударить.
Вульф кинулся через палубу к трапу, чтобы отсечь беглецу путь на берег. Смит повернулся, подбежал к другому борту и прыгнул в воду.
Вульф выругался и быстро огляделся, нет ли на палубах соседних яхт случайных свидетелей. Вокруг не было ни души — время сиесты, на пустой набережной одиноко сидел «нищий» (Кемелю придется с ним разобраться), вдалеке виднелась удаляющаяся фигура какого-то мужчины. По реке, как минимум в четверти мили от них, двигались две фелюги, за ними медленно ползла паровая баржа.
Вульф кинулся к борту и увидел, что Смит вынырнул, жадно хватая ртом воздух, протер глаза и огляделся. Судя по тому, как неуклюже он барахтался, плавал майор неважно. Неумело загребая руками, он старался отдалиться от яхты. Вульф отступил на несколько шагов назад, разбежался и тоже прыгнул за борт, стремясь обрушиться на противника всем весом своего тела.
На несколько минут воцарилось смятение. Вульф нырнул, пытаясь удержать врага под водой. В какой-то момент Алекс понял, что ему не хватает кислорода, оттолкнул Смита и вынырнул на поверхность.
Глотнув воздуха, Вульф протер глаза. Смит кашлял и отплевывался прямо перед ним. Вульф дотянулся до его головы обеими руками, рванул на себя и изо всех сил надавил. Смит извивался как рыба. Вульф схватил его за шею и начал топить, при этом сам он постоянно уходил под воду, но все же не давал Смиту показаться на поверхности.
«Сколько времени нужно, чтобы утопить человека?» — лихорадочно соображал Вульф, удерживая конвульсивно дергающегося майора. Тому наконец-то удалось освободиться. Голова его показалась над водой. Вульф попытался ударить его. Удар достиг цели, но вода уменьшила его силу. Между судорожными вздохами Смит кашлял и отхаркивался, Вульф и сам наглотался воды. Он снова ринулся на Смита: на этот раз, схватив его сзади, он сдавил ему горло одной рукой, а другой толкнул его голову под воду.
Господи, только бы никто не увидел, мысленно взмолился Алекс. Смита не было видно, колени Вульфа упирались в его спину. Стараясь высвободить свою голову из железных объятий противника, майор извивался, лягался и брыкался, как мог. Вульф только крепче сжимал тиски и удерживал его под собой.
Тони же, ублюдок, тони!
Он почувствовал, как челюсти Смита разомкнулись, тот захлебнул воды, и движения его стали неистовыми. Вульф не смог удержаться на поверхности и, понимая, что сам долго не протянет, зажмурил глаза и задержал дыхание. Казалось, что Смит ослабевает. «В его легких, должно быть, полно воды, — подумал Вульф, — что же он не тонет?» Через несколько секунд Алекс почувствовал, что вот-вот захлебнется.
Воспользовавшись тем, что движения Смита стали слабее, Вульф разжал железные объятия, всплыл и глотнул воздуха. Целую минуту он просто восстанавливал дыхание. Смит стал неподвижным грузом в его руках. Работая ногами, Вульф поплыл к плавучему домику, не выпуская Смита. Голова майора всплыла на поверхность, но признаков жизни он не подавал.
Вульф добрался до борта. Соня, уже одетая, стояла на палубе.
— Никто не видел? — спросил Вульф, задрав голову.
— Думаю, нет. Он мертв?
— Да.
Вульф прислонил тело Смита к борту и начал размышлять. «Если я отпущу труп, его найдут где-нибудь поблизости, первым делом начнется обыск плавучих домов. Но не могу же я протащить тело через пол-Каира, чтобы спрятать его подальше отсюда».
Вдруг Смит дернулся и выплюнул воду.
— О Боже, он жив!
Алекс снова затолкнул майора под воду. Сколько же можно его топить… Он отпустил Смита, вынул нож и нанес удар. Смит слабо трепыхался под водой, поэтому Вульфу никак не удавалось точно направить нож. Мешала вода. Смит бешено заколотил руками и ногами, вспенившаяся вода окрасилась в розовый цвет. Наконец Вульф схватил майора за волосы и быстрым движением перерезал ему горло.
Вот теперь он точно мертв.
Вульф отпустил безжизненное тело Смита и убрал нож. Вода вокруг них стала багрово-красной. «Я плескаюсь в крови», — подумал Алекс и почувствовал отвращение к себе. Труп относило течением. Вульф привлек его обратно. Слишком поздно он сообразил, что утонувший майор мог просто упасть в реку по неосторожности или в пьяном виде, тогда как труп с перерезанным горлом свидетельствует о насильственной смерти. Теперь тело необходимо надежно спрятать.
— Соня! — позвал он.
— Мне плохо.
— Возьми себя в руки. Нам нужно отправить труп на дно.
— О Господи, в воде столько крови.
— Да послушай же меня! — Ему хотелось наорать на нее, но приходилось понижать голос. — Принеси… принеси веревку! Скорее!
Соня на секунду исчезла из поля зрения и вернулась с веревкой. Она ничего не соображает, понял Вульф, придется отдавать ей четкие приказания, сама она не додумается.
— Теперь возьми портфель Смита и положи в него что-нибудь тяжелое…
— Тяжелое… но что?
— Ну, что у нас есть тяжелого? М-м… книги! Книги тяжелые… но недостаточно… А! Бутылки! Полные бутылки шампанского. Набей его портфель бутылками с шампанским.
— Зачем?
— Черт, перестань дрожать и делай, что говорят.
Соня снова исчезла. Сквозь иллюминатор он видел, как она спустилась по лестнице в гостиную. Она двигалась очень медленно, как во сне.
Да пошевеливайся же, жирная стерва!
Она обвела комнату невидящим взглядом и, не убыстряя движений, подняла с пола портфель. Затем прошла в кухню и открыла холодильник с таким видом, как будто никак не могла решить, что бы такое приготовить на ужин.