– Почти наверняка. Как ты знаешь, шпионы сниматься не любят, но в школе шпионами не становятся. Надо посмотреть у Мидлтона, может, найдем какое-нибудь фото Иглы в юности.
Теперь они шли мимо большой воронки от бомбы, совсем рядом с парикмахерской. Само заведение не пострадало, но традиционная – в полоску, красная с белым – вывеска была разбита вдребезги, и осколки лежали на тротуаре. В окне выставлено объявление: «Гладко бреем – приходите и убедитесь сами».
– Но как мы его узнаем? – продолжил Блогс, – ведь никто его не видел.
– Нет, видел. В пансионе миссис Гарден на Хайгейт его знали отлично.
* * *
Дом викторианской постройки стоял на холме. Казалось, он смотрит на Лондон. Он был из красного кирпича, и Блогс подумал даже, что дом, возможно, сердится, видя какие разрушения приносит городу война. На холме прекрасный прием из эфира. Игла наверняка жил здесь на последнем этаже. Блогс задумался, какие сообщения он передавал отсюда в смутные дни 1940 года: вероятно, координаты авиа- и сталелитейных заводов, информацию об обороне побережья, политические сплетни, сообщал о противогазах повсюду, о бомбоубежищах, мешках с песком, моральном духе населения, о результатах бомбежек… «Так держать, ребята, молодцы, вот вы и Кристину Блогс угрохали…» Стоп, хватит об этом.
Дверь открыл пожилой мужчина в черном жакете и полосатых брюках.
– Доброе утро. Я инспектор Блогс из Скотланд-Ярда. Хотел бы поговорить с хозяином, если можно.
Блогс заметил страх в глазах мужчины, но тут откуда-то из глубины коридора появилась молодая женщина и сказала:
– Входите, пожалуйста.
В покрытом плиткой холле пахло мастикой. Блогс повесил полушинель и шляпу на вешалку. Старик куда-то исчез, женщина повела Блогса в комнату отдыха. Комната была обставлена богато, в старом викторианском духе. На маленьком передвижном столике стояли бутылки виски, джина и хереса – все непочатые. Женщина села в широкое цветастое кресло, положила ногу на ногу.
– Почему старик вдруг испугался, когда узнал, что я из полиции? – спросил Блогс.
– Это мой свекор. Он – немецкий еврей, попал в Англию в 1935 году, спасаясь от Гитлера, а уже в 1940 англичане отправили его в концентрационный лагерь. Свекровь тогда покончила жизнь самоубийством. Сейчас его только что освободили из лагеря с острова Мэн. У него письмо от короля, в котором приносятся извинения за вынужденные лишения и неудобства.
– У нас нет концентрационных лагерей, – возрази Блогс.
– Нет? Это мы их и придумали. В Южной Африке. Вы что, не знаете? Мы так кичимся нашей историей, демократией, но не хотим замечать нелицеприятных фактов.
– Мне больше по душе другой пример.
– Какой?
– В 1939 году мы так не хотели замечать тот факт, что в одиночку нам не справиться с Германией – и посмотрите, что получилось.
– Это как раз то, что говорит мой свекор. Он не такой желчный, как я. Ладно, чем мы можем помочь Скотланд-Ярду?
Блогсу начало нравиться спорить с этой милой женщиной, поэтому он с сожалением перешел к делу, ради которого, собственно, пришел.
– Четыре года назад в вашем доме произошло убийство.
– Ну и что? Ведь это случилось давно.
– И тем не менее, за данное время открылись новые обстоятельства.
– Да, я в курсе того, о чем вы говорите. Прежнюю хозяйку убил один из ее жильцов. Мой муж купил дом у ее душеприказчика – наследников, в сущности, не было.
– Меня интересует, где сейчас все квартиросъемщики, которые жили здесь в то время.
– Ясно. – Вся настороженность и враждебность полностью исчезли с ее умного лица. Женщина стала вспоминать. – Когда мы поселились в доме, жильцов было трое – все они въехали сюда еще до убийства: отставной морской офицер, торговец и юноша из Йоркшира. Юноша позже ушел в армию – он до сих пор пишет нам. Торговца призвали на службу, и он погиб в море. Я это знаю совершенно точно, ибо получила известия сразу от двух из пяти его жен. А капитан третьего ранга все еще тут.
– Тут!!! – Это уже был кусочек удачи. – Я бы хотел его как можно скорее увидеть.
– Нет проблем. – Она встала. – Он, правда, сильно постарел. Я провожу вас.
Они поднялись по покрытой дорожкой лестнице на второй этаж.
– Пока вы будете с ним беседовать, я поищу последнее письмо с фронта от того юноши. – Женщина постучала в дверь.
Какая, однако, любезная, подумал Блогс и криво усмехнулся, представив мину на лице его хозяйки, если бы к ней вдруг заявились из полиции.
Из комнаты ответили:
– Открыто.
Блогс вошел. Капитан сидел на стуле у окна, на коленях лежало теплое одеяло. На нем был блейзер с воротником, галстук, очки. Блогс обратил внимание на редкие волосы, серые усы, кожа старческая, в складках, на лице, которое когда-то наверняка было волевым, морщины. Комната выглядела жилищем человека, живущего своими воспоминаниями – на стенах развешаны картины с изображением парусных судов, секстант, телескоп, его собственная фотография мальчиком на борту английского военного корабля «Винчестер».
– Взгляните сюда, – сказал капитан, не поворачивая головы. – Интересно, почему этот парень до сих пор не во флоте?
Блогс подошел к окну. Рядом с домом он увидел фургон булочника с запряженной в него лошадью. Пока фургон разгружали, старая кобыла понуро стояла, уткнувшись носом в торбу. Парень оказался блондинкой с короткой стрижкой, в брюках. У нее был изумительный бюст. Блогс засмеялся.
– Это женщина в брюках, – сказал он.
– Разрази меня гром, действительно! – воскликнул капитан. – Что за времена настали! Женщины – в штанах.
Блогс представился.
– Мы снова ведем дело об убийстве, совершенном в этом доме в 1940 году. Насколько я осведомлен, вы жили здесь одновременно с главным подозреваемым лицом – неким Генри Фабером.
– Точно! Чем могу помочь?
– Вы хорошо знали Фабера?
– Конечно. Высокий такой, темноволосый, говорил красиво, спокойный. Одежонка, правда, не ахти – но по одежде вообще нельзя судить о человеке. Он мне даже чем-то нравился, я был не прочь познакомиться с ним поближе, но он этого сам не хотел. Думаю, тогда ему было столько же, сколько вам сейчас.
Блогс улыбнулся – он привык, что ему давали на вид больше лет, чем было на самом деле, просто из-за того, что он уже детектив из полиции.
– Хотите знать мое мнение? – продолжил капитан. – Уверен, что убийца не Фабер. Уж в чем в чем, а в людях я разбираюсь – это обязательно, иначе просто нельзя быть командиром корабля. Скажу вам так – если он сексуальный маньяк, то я Герман Геринг.
Блогс слушал старика, и сомнения лезли в душу. Он отметил про себя блондинку в штанах, ошибку в определении возраста… и в итоге пришел к удручающему выводу. Вслух же Блогс произнес: