– Об этом можно не волноваться. Судебного расследования не будет.
Им пришлось пролезть в дом через разбитое окно на кухне. За столиком сидела женщина, держа на коленях ребенка. Блогс улыбнулся ей. Он сделал это непроизвольно, ибо сразу не смог подобрать слов для разговора.
Блогс бегло огляделся. Все вокруг напоминало поле боя. Он увидел заколоченные оконные рамы, забаррикадированные двери, следы потухшего пожара, собаку с перерезанным горлом, ружья, поломанные перила, топор, воткнутый лезвием в подоконник, и рядом два мертвых скрюченных пальца.
«Что же это за женщина, которая сейчас молча сидит за столом?» – подумал он.
Матросам дали задания. Один стал прибирать в доме, освобождая двери и окна, другой чинить проводку, менять предохранители, третий готовить чай.
Блогс сидел за кухонным столиком напротив женщины и внимательно смотрел на нее. Он видел перед собой грубую, отнюдь не украшающую ее тело мужскую одежду, мокрые волосы, испачканное в земле лицо. И тем не менее, незнакомка была прелестна со своими очаровательными янтарными глазами и тонким милым личиком.
Фред добродушно улыбнулся малышу, тихо заговорил с его мамой.
– То, что вы сделали, для нас исключительно важно. Когда-нибудь мы обязательно расскажем вам все подробности. Сейчас же мой долг задать вам два вопроса. Простите, ради Бога, мою настойчивость, вы можете отвечать?
Она пристально посмотрела ему в глаза, утвердительно кивнула головой.
– Фаберу удалось связаться с подводной лодкой по радио?
Лицо женщины осталось безучастным. Казалось, она не расслышала или не поняла вопроса.
Блогс сделал паузу, порылся в кармане брюк, нашел там ириску.
– Можно, я предложу мальчику хоть конфетку? Бедняга, он, наверное, голоден.
– Спасибо. – Люси понемногу приходила в себя.
– Ну так что же, Фабер успел дать сигнал субмарине?
– Он назвался Генри Бейкером.
– Хорошо, пусть Бейкер. Так успел или нет?
– Нет. Я сделала короткое замыкание, и передатчик отключился.
– Да, очень ловко с вашей стороны. И каким образом вы это сделали?
Она показала на пустой патрон от лампы на потолке.
– Взяли отвертку, да?
– Нет, до этого я не додумалась. Пришлось пальцами.
Блогс смотрел на нее в полном изумлении, не в состоянии поверить ее словам. Это ведь сознательно… нет, стоп, хватит эмоций, нужно выбросить все лишнее из головы. Но снова не давала покоя мысль: что же это за женщина?
– Так, понятно. Теперь скажите, мог ли кто-нибудь на всплывшей субмарине видеть, как он спускается со скалы?
Люси задумалась, сосредоточенно нахмурила лоб.
– Вряд ли, из люка никто не появлялся, в этом я точно уверена. А можно было наблюдать за ним в перископ?
– Нет. Это хорошие, очень хорошие новости, то, что вы говорите. Выходит, они не знают, что его… устранили. Во всяком случае… – Блогс поспешил сменить тему. – Хочу похвалить вас. Вы держались молодцом, хотя многое пришлось вытерпеть. Такое выпадает отнюдь не каждому мужчине, даже на передовой. Ничего, сейчас все позади. Мы отправим вас и мальчика на материк. Надо немного подлечиться, отдохнуть.
– Да.
Блогс обратился к старшему команды.
– У нас здесь есть какой-нибудь транспорт?
– Конечно. Вон там, за деревьями, стоит «джип».
– Хорошо. Отправьте мать с ребенком на мол и помогите им сесть в лодку.
– Есть.
Фред опять повернулся к женщине. Он неожиданно почувствовал к ней огромный прилив чувств, одновременно нежность и восхищение. Сейчас она выглядит хрупкой и беззащитной, хотя, несомненно, в иных обстоятельствах это сильный и мужественный человек. К тому же, она явно красива. Осторожно коснувшись ее руки, он удивил не только ее, но и себя.
– Когда вы очутитесь в больнице и пройдет несколько дней, возможно, все вокруг покажется вам серым и унылым. Не волнуйтесь, просто вы поправляетесь. И, если не возражаете, я навещу вас. Доктора скажут, когда можно. Хотел бы поговорить еще, но не раньше, чем вы отдохнете. Ладно?
Женщина улыбнулась. Улыбка как-то притягивала, согревала.
– Вы очень добрый.
Она встала, взяла ребенка на руки, вышла из дома.
– Добрый… надо же… подметила, – шептал Блогс, почему-то волнуясь. – Вот так и сказала. Изумительная женщина!
Он поднялся наверх в спальню, подошел к передатчику, настроился на частоту службы наблюдения и оповещения.
– Говорит Штормовой остров, прием.
– Да, Абердин, слышим вас хорошо, продолжайте.
– Соедините меня с Лондоном.
– Минутку, ждите. – Сначала длинная пауза, затем знакомый голос: – Годлиман, слушаю.
– Перси. Дело сделано. Мы поймали… того контрабандиста. Человек мертв.
– Прекрасно, прекрасно. – Годлиман едва скрывал радость. – Он связался с товарищем?
– Почти точно, нет.
– Неужели? Отличная работа. Поздравляю.
– Меня как раз не за что. Когда я добрался сюда, все было кончено, оставалось лишь прибраться.
– Кто?..
– Женщина.
– Будь я проклят, не может быть! И что… что она собой представляет?
Блогс вздохнул, расплылся в улыбке.
– В двух словах не расскажешь, Перси. В общем, герой.
На том конце, сидя у аппарата, Годлиман тоже улыбался. Он хорошо понял Фреда.
Гитлер стоял у распахнутого окна, смотрел на живописные горы. Серая форма в складку еще больше подчеркивала его усталость и уныние. Прошлой ночью к нему приходил врач.
Вошел адмирал Путткамер, отдал честь, спросил что-то насчет здоровья.
Гитлер не отвечал. Он обернулся, выжидающе взглянул на своего адъютанта. Его круглые блестящие глаза всегда заставляли Путткамера чувствовать себя неуютно.
– Иглу подобрали?
– Нет. В месте, где назначили встречу, возникли осложнения. Английская полиция весьма некстати охотилась за контрабандистами. Впрочем, как выяснилось, Игла там не появлялся. Несколько минут назад от него поступила шифровка. Вот она. – Путткамер протянул фюреру листок машинописного текста.
Гитлер взял бумагу, надел очки, начал читать:
«ИДИОТЫ НЕ СМОГЛИ ОБЕСПЕЧИТЬ ВСТРЕЧУ Я РАНЕН ПЕРЕДАЮ ЛЕВОЙ РУКОЙ ПЕРВАЯ АМЕРИКАНСКАЯ ГРУППА АРМИЙ СОСРЕДОТОЧЕНА В ВОСТОЧНОЙ АНГЛИИ ГОТОВА К ВЫСТУПЛЕНИЮ КОМАНДУЕТ ГЕНЕРАЛ ПАТТОН ВКЛЮЧАЕТ ДВАДЦАТЬ ОДНУ ПЕХОТНУЮ ПЯТЬ БРОНЕТАНКОВЫХ ДИВИЗИЙ ПРИБЛИЗИТЕЛЬНО ПЯТЬ ТЫСЯЧ САМОЛЕТОВ МНОГО ДЕСАНТНЫХ КОРАБЛЕЙ В ЗАЛИВЕ УОШ РАЙОН ВЫСАДКИ КАЛЕ ДАТА ОПЕРАЦИИ ПЯТНАДЦАТОЕ ИЮНЯ ПРИВЕТ ВИЛЛИ».