А если Великобритания потерпит поражение? Грядет финансовый кризис, а с ним безработица и нищета. Рабочий класс подхватит клич отца Этель, все будут кричать, что им не позволяли участвовать в голосовании по поводу войны. Гнев народа, обращенный против власть имущих, будет безграничен. Марши и демонстрации перейдут в бунты. Всего чуть больше века прошло с тех пор, как парижане казнили своего короля и многих дворян. Не поступят ли так и лондонцы? Фицу представилось, как его, связанного по рукам и ногам, везут на телеге к месту казни под радостные вопли толпы. И что еще хуже, он мог себе представить, что та же самая ожидает Мод, тетю Гермией, Би, Малыша… Он прогнал кошмар из головы.
Ну и взрывная же девчонка эта Этель, подумал он со смесью сожаления и восхищения. Когда его гостью во время речи Ллойда Джорджа вывели с галереи, он сгорал от стыда, и в то же время она нравилась ему еще больше.
Жаль, что она разозлилась и на него. Он последовал за ней, нагнал в главном вестибюле, а она на него набросилась, обвиняя в том, что из-за него и таких, как он, война будет продолжаться бесконечно. Она говорила так, что можно было подумать, будто каждого солдата, погибшего в Франции, убил Фиц собственной рукой.
На этом и закончилась история с домиком в Челси. Он послал ей пару писем, но она не ответила. Это разочарование оказалось для него болезненным. Когда он думал, как прекрасно мог бы проводить с ней время в этом уютном гнездышке, у него щемило сердце.
Однако некоторое утешение у него было. Би приняла его упрек близко к сердцу. Теперь она радостно встречала его на пороге спальни, предлагая свое благоухающее тело, словно они только что поженились. В конце концов, она была хорошо воспитанная дама знатного рода и знала, для чего существует жена.
Размышляя об уступчивой графине и неотразимой суфражистке, он вошел в старое здание Адмиралтейства и увидел на своем столе полурасшифрованную немецкую телеграмму.
Она была озаглавлена: «Берлин — Вашингтон. 16 января 1917 года».
Фиц машинально взглянул на последнюю строку, чтобы узнать, от кого телеграмма. В конце стояло имя «Циммерман».
Это разожгло его любопытство. Телеграмма от министра иностранных дел — послу в Соединенных Штатах! Фиц начал карандашом писать перевод, ставя прочерки и вопросительные знаки в местах, которые расшифровать не удалось.
«Совершенно секретно. Довожу до вашего сведения, с тем, чтобы вы передали премьер-министру (Мексики?) через хххх безопасным путем».
Вопросительные знаки обозначали группы цифр, в значении которых уверенности не было. Шифровальщикам приходилось гадать. Если они правы, то эта шифровка предназначалась немецкому послу в Мексике. Ее просто направили через посольство в Вашингтоне.
Мексика, подумал Фиц. Странно.
Следующее предложение было расшифровано полностью.
«Мы намерены 1 февраля начать тотальную подводную войну».
— О господи! — воскликнул Фиц. Этого они со страхом ожидали, и вот теперь перед ним лежало реальное подтверждение — и стояла дата!
«Мы попытаемся удержать США, несмотря ни на что, в состоянии нейтралитета. Однако в случае неуспеха мы предложим (Мексике?) союз на следующих условиях:
Вместе вести войну.
Вместе заключить мир».
— Союз с Мексикой? — сказал себе Фиц. — Американцам солоно придется!
«хххх Вы немедленно и совершенно секретно сообщите президенту Каррансе о вышеизложенном, хххх и в то же время быть между нами и Японией посредником.
хххх беспощадное ведение подводной войны предоставляет нам возможность заставить Англию заключить мир в ближайшие месяцы. Подтвердите получение».
Фиц поднял голову и встретился взглядом с юным Карвером, который — как он теперь заметил — был сильно взволнован.
— Вы, должно быть, читаете шифровку Циммермана?
— То, что можно прочитать, — сказал Фиц спокойно. Он лучше умел владеть собой. — А почему расшифровка так отрывочна?
— У них новый шифр, мы его еще не довели до ума. Но сообщение сенсационное, не так ли?
Фиц снова взглянул на свой перевод. Карвер не преувеличивал. Это было очень похоже на попытку Германии заполучить Мексику в союзники против Соединенных Штатов. Действительно сенсация.
Может быть, этой телеграммой удастся разозлить президента Соединенных Штатов настолько, чтобы он объявил Германии войну.
У Фица застучало в висках.
— Правда, — сказал он. — Я сейчас же покажу это Мигалке Холлу.
У капитана Уильяма Реджинальда Холла, директора отдела морской разведки, был хронический лицевой тик, потому он и получил это прозвище; однако с мозгами у него все было в порядке.
— Но он начнет задавать вопросы, и мне нужно знать, что отвечать. Когда вы расшифруете это полностью?
— Для изучения нового шифра потребуется несколько недель.
Фиц застонал от разочарования. Разгадка нового шифра с нуля кропотливая работа, и торопить шифровальщиков не следовало.
— Но как я понял, — продолжал Карвер, — сообщение должно идти из Вашингтона в Мехико. А там до сих пор пользуются старым дипкодом, который мы расшифровали еще год назад. Может, мы сможем получить тот вариант?
— Может, и сможем! — обрадовался Фиц. — У нас есть человек в телеграфном агентстве Мехико. Когда мы объявим об этом всему миру… — размечтался он.
— Мы не можем этого сделать! — встревожился Карвер. — Нельзя, чтобы немцы узнали, что мы перехватываем их сообщения.
Он прав, понял Фиц. Это вечная проблема разведслужб: как воспользоваться информацией, не скомпрометировав источник.
— Но это настолько важно, что мы могли бы рискнуть, — сказал он.
— Сомневаюсь. Слишком много надежной информации получено через этот отдел. Никто не позволит так рисковать.
— Да быть того не может, чтобы мы получили такую информацию — и нам не позволили ею воспользоваться!
— В нашей профессии так бывает, — пожал плечами Карвер.
К такому удару Фиц был не готов. Вступление Соединенных Штатов в войну могло привести к скорой победе. Конечно же, это стоило любых жертв. Но он знал об армии достаточно, чтобы понимать, что есть люди, готовые проявить гораздо большую храбрость и изобретательность, защищая свой отдел, чем редут. К возражениям Карвера следовало отнестись серьезно.
— Нам нужна легенда, — сказал Фиц.
— Давайте скажем, что сообщение перехватили американцы, — сказал Карвер. Фиц кивнул.
— Оно должно идти из Вашингтона в Мехико — значит, можно сказать, что правительство Соединенных Штатов получило его от телеграфной компании «Вестерн юнион».
— Компании «Вестерн юнион» это может не понравиться.
— Да и черт с ней! Давайте подумаем, как извлечь из этой шифровки максимум пользы. Отдать правительству, чтобы они сделали сообщение? Передать американцам? Или какой-то третьей стороне?