— Пожалуй, я пойду переоденусь к обеду.
Князь Андрей проводил его в отведенную ему комнату. Дженкинс уже достал из багажа и выгладил вечерний костюм. Фиц начал раздеваться. Он чувствовал себя глупцом. Он подверг себя и Би опасности. Фиц уже составил себе впечатление о положении дел в России, но доклад, который он напишет, вряд ли стоит риска, на который он пошел. Он позволил жене уговорить себя поступить так, как хочет она, а это всегда ошибка. Они сядут на первый же утренний поезд, решил он.
Револьвер лежал на туалетном столике, рядом с запонками. Он проверил его и зарядил патронами «Веблей» 4,55 калибра. Но в вечернем костюме некуда было его положить, и в конце концов Фиц сунул его в карман брюк, отчего одежда некрасиво топорщилась.
Он позвал Дженкинса, велел убрать костюм, в котором приехал, и зашел в комнату Би. Она стояла у зеркала в одном белье и примеряла колье. Она выглядела еще более соблазнительно, чем обычно: ее грудь и бедра показались ему более пышными, и Фиц вдруг подумал, уж не беременна ли она. Ему вспомнилось, что утром у нее был приступ тошноты — в автомобиле, по дороге на вокзал. Он вспомнил ее первую беременность, и его мысли унеслись в то время, теперь казавшееся ему самым счастливым, когда у него были и Би, и Этель, а война еще не началась.
Он хотел сказать ей, что им придется уехать завтра же утром — но взглянул в окно и осекся.
Окно выходило на сторону парадного входа, с видом на парк и поля за ближайшей деревней. Внимание Фица приковала толпа крестьян. С гнетущим предчувствием он подошел к окну и всмотрелся.
Через парк к дому шло около сотни человек. Несмотря на то что был еще день, многие несли пылающие факелы. Кое у кого Фиц заметил винтовки.
— Блин! — вырвалось у него.
Би это шокировало.
— Фиц! Ты что, забыл, что я здесь?!
— Ты посмотри в окно!
— О боже! — ахнула она.
— Дженкинс! — крикнул Фиц. — Дженкинс, вы здесь?
Он открыл дверь в свою комнату и увидел камердинера, вешавшего его дорожный костюм. Тот испуганно взглянул на него.
— Мы в смертельной опасности, — сказал Фиц. — У нас пять минут на то, чтобы уехать. Беги в конюшню, запрягай и подавай карету со двора — как можно быстрее.
Дженкинс уронил костюм на пол и бросился вон.
Фиц повернулся к Би.
— Накинь пальто, любое, и надень удобные туфли, потом иди по задней лестнице на кухню и жди меня там.
К ее чести, истерики не было: она просто сделала то, что сказано.
Фиц вышел из комнаты и, хромая, со всей возможной скоростью пошел в спальню князя Андрея. Шурина там не было, Валерии тоже.
Фиц пошел вниз. В вестибюле стояли Григорий и еще несколько парней из прислуги. У них был испуганный вид. Фицу и самому было страшно, но он надеялся, что ему удается это скрывать.
Князя с княгиней он нашел в гостиной. В ведерке со льдом стояла открытая бутылка шампанского, рядом — два наполненных бокала, но к ним никто не прикоснулся. Князь Андрей стоял у камина, Валерия — у окна, глядя на приближающуюся толпу. Фиц подошел к ней. Крестьяне были почти у дверей. У нескольких было огнестрельное оружие, остальные несли ножи, молотки и косы.
— Георгий попытается их урезонить, — сказал князь Андрей. — Но если у него не получится, придется мне самому говорить с ними.
— Ради бога, Андрей! — воскликнул Фиц. — Время разговоров прошло. Надо бежать, немедленно!
Прежде чем князь Андрей успел ответить, в вестибюле раздались громкие голоса.
Фиц подошел к двери и чуть приоткрыл ее. Он увидел, что Георгий спорит с высоким молодым крестьянином с пышными усами: он догадался, что это и есть Егоров. Вокруг стояли мужчины и несколько женщин, некоторые держали факелы. Через входную дверь протискивались все новые. Их местный диалект Фицу было трудно разобрать, но одна фраза прозвучала несколько раз: «Мы будем говорить только с князем!»
Князь Андрей тоже это услышал и мимо Фица прошел в холл.
— Не надо! — воскликнул Фиц, но было поздно. Когда князь появился перед толпой в своем вечернем костюме, раздались насмешки и улюлюканье. Перекрывая шум, он крикнул:
— Если вы все сейчас спокойно разойдетесь, может быть, особой беды и не случится.
— Беда случится только с тобой! — крикнул Егоров. — Ты — убийца моего брата!
Фиц услышал, как Валерия тихо сказала:
— Мое место рядом с мужем.
И прежде чем он успел ее остановить, вышла в холл.
— Я не собирался его убивать, — сказал князь Андрей. — Но он был бы жив, если бы не нарушил закон и не пошел против закона!
Внезапным быстрым движением Федор перевернул винтовку и ударил князя Андрея прикладом в лицо.
Князь качнулся, прижав к щеке ладонь.
Крестьяне злорадно загалдели.
— Вот что ты сделал с Иваном! — крикнул Федор.
Фиц схватился за револьвер.
Федор поднял винтовку над головой. На один бесконечный миг трехлинейка зависла в воздухе как топор палача. Потом он опустил ее могучим ударом на голову князя. Раздался ужасающий треск ломаемых костей, и князь Андрей упал.
Валерия пронзительно закричала.
Фиц, стоя в дверях за полуприкрытой дверью, большим пальцем взвел курок, нажал предохранитель на левой стороне барабана и прицелился в Егорова; но вокруг его цели столпились крестьяне. Они начали бить и пинать князя, лежавшего без сознания на полу. Валерия рвалась ему на помощь, но не могла пробиться сквозь толпу.
Крестьянин с косой ударил по портрету сурового деда Би и рассек холст. Еще один выстрелил в люстру, и она разлетелась на множество звенящих осколков. Занавески внезапно вспыхнули: должно быть, кто-то поднес к ним факел.
Фиц бывал на поле боя и знал, что благородство следует сдерживать трезвым расчетом. Он понимал, что одному ему не спасти князя Андрея, но вытащить Валерию, возможно, удастся.
Он сунул пистолет в карман.
И шагнул в холл. Всеобщее внимание было сосредоточено на поверженном князе. Фиц схватил Валерию за талию, поднял и понес назад, в гостиную. Его больная нога горела огнем под этой ношей, но он лишь стиснул зубы.
— Пустите! — кричала она. — Мы должны его спасти!
— Мы уже не можем его спасти! — сказал Фиц. Он приподнял золовку и перекинул через плечо, уменьшая вес на больную ногу. В это время мимо пролетела пуля — так близко, что он услышал свист. Он оглянулся и увидел, что в них, радостно скалясь, целится из пистолета верзила в солдатской форме.
Он услышал второй выстрел и почувствовал толчок. На миг он подумал, что его задело, но боли не было, и он рванулся к двери, ведущей в обеденный зал.
Он услышал, как солдат заорал: «Держите ее! Уйдет!»