— Да. Мамина семья из штата Коннектикут.

— И как долго вы там пробудете?

— Родители собираются оставаться там, по крайней мере, до конца войны, но может случиться и так, что насовсем.

— Однако, насколько я понимаю, вы сами не хотите уезжать?

— Естественно, нет, — твердо сказала она. — Я хотела бы остаться в Англии и сражаться. Фашизм — угроза всему человечеству, сейчас такое время, что нельзя отсиживаться, и я хочу внести свою лепту в борьбу. — Маргарет начала много и с чувством говорить о Гражданской войне в Испании, но Гарри слушал ее вполуха. Его внезапно посетила мысль, от которой захватывало дух и учащенно билось сердце. Ему пришлось сделать усилие, чтобы сохранить нормальное выражение лица.

Черт побери, а ведь когда кто-то бежит из страны в самом начале войны, то наверняка берет с собой все самое ценное.

Естественно. Перед угрозой наступающего противника крестьяне срываются с мест и гонят перед собой скот. Евреи, убегая от нацистов, зашивают в одежду золотые монеты. После революции 1917 года в России в Европу хлынуло немало русских аристократов, вроде княгини Лавинии, так вот, многие вывезли с собой знаменитые пасхальные яйца работы Фаберже.

Лорд Оксенфорд, несомненно, учитывал, что он может не вернуться назад. С другой стороны, британское правительство постаралось сделать все, чтобы во время войны богатые слои населения не могли переводить свои деньги за границу. Оксенфорды знали, что могут навсегда потерять свои ценности в Англии, поэтому, скорее всего, прихватили то, что можно унести с собой.

Разумеется, здорово рискуешь, когда у тебя в багаже драгоценности, да еще целое состояние. Ну, а если разобраться, где риск меньше? Отправить по почте? Нанять курьера? Или вообще оставить дома, чтобы их потом конфисковало правительство, обвинив тебя в измене, разграбили немцы либо «экспроприировала» взбунтовавшаяся «чернь»? Нет, исключается, Оксенфорды, безусловно, взяли с собой фамильные драгоценности.

А самое главное, с ними должен быть знаменитый «Делийский комплект».

От одной этой мысли у Гарри перехватило горло.

«Делийский комплект» по праву считался центром, жемчужиной превосходной коллекции старинных ювелирных украшений, принадлежавших леди Оксенфорд. Он состоял из трех предметов, так называемая тройка: колье, серьги и браслет, усыпанные рубинами, бриллиантами, в золотой оправе. Рубины из Бирмы, большие, с тонкими гранями, великолепного оттенка, просто красавцы. Еще в восемнадцатом веке их привез в Англию генерал Роберт Клайв, воевавший в колониях и прозванный за свои победы «Индийским», оправу делали королевские ювелиры.

По слухам, «Делийский комплект» стоил четверть миллиона фунтов стерлингов — баснословную сумму.

И вот сейчас это сокровище находится где-то рядом, в самолете.

Профессиональные воры редко крадут на пароходе или в воздухе — уж больно ограничен круг подозреваемых. Гарри находился в еще более трудном положении — он изображал из себя американца, путешествовал по фальшивому документу, находился в бегах, напротив него в кресле сидел полицейский. В такой ситуации гоняться за чужими драгоценностями безумие, дело не только опасное, но и, откровенно говоря, почти неосуществимое.

С другой стороны, больше такого шанса не будет. Получить в свои руки такое богатство — значит решить все проблемы. Конечно, за четверть миллиона фунтов комплект не продать, но подешевле, скажем, за двадцать пять тысяч, уйдет моментально. А это все-таки больше ста тысяч долларов.

При мысли о таких деньгах пересохло в горле. Он смог бы жить в достатке до конца своих дней. Да только что думать о деньгах, когда от каждой из этих вещиц просто дух захватывает. Он живо представил, как его пальцы нежно гладят каждый предмет, поднимают, подносят ближе к свету: восхитительная огранка рубинов, чистые, прозрачные как слеза бриллианты, россыпь мелких камней в обрамлении, великолепно подобранный ансамбль, чудо ювелирного искусства, способное любую женщину, даже Золушку, сделать поистине королевой.

Гарри знал, что больше никогда не будет так близко к подобному сокровищу. Никогда.

Надо выкрасть его, несмотря ни на что, решил он. Да, риск огромен, но не нужно забывать, что пока что ему везло.

— Боже мой, вы меня совершенно не слушаете, — обиженно произнесла Маргарет.

Ее слова заставили его очнуться. Он понял, что слишком далеко ушел в мир грез, фантазий и иллюзий. Пора возвращаться на землю.

— Простите, ваш рассказ так увлек меня, что я замечтался.

— Я знаю. И, судя по вашему лицу, вы мечтали о ком-то, кого любите.

Глава 8

Нэнси Линеан в нетерпении ждала, когда же наконец сядет в кабину и новенький желтенький самолетик Мервина Лавси поднимется в воздух. А он тем временем продолжал давать последние указания человеку в твидовом костюме — похоже, это был старший мастер на его фабрике. Из разговора она поняла, что у Мервина неприятности, профсоюз грозит забастовкой.

Когда они закончили, он обратился к Нэнси.

— Понимаете, у меня работают семнадцать инструментальщиков, и, надо же, каждый со своим сдвигом.

— Что вы выпускаете?

— Разные вентиляционные устройства — пропеллеры для вертолетов и самолетов, судовые винты и так далее. Все, где есть лопасти. Однако техническая сторона дела не самое сложное. Меня больше беспокоит человеческий фактор. — Он снисходительно усмехнулся. — Но вам наверняка не интересны все эти проблемы производственных отношений.

— Почему же, как раз наоборот. Я тоже с этим сталкиваюсь, у меня фабрика в Штатах.

Он был совершенно поражен.

— И какая же фабрика?

— Обувная, мы выпускаем в день пять тысяч семьсот пар.

Без сомнения, цифры произвели на него впечатление, но он, очевидно, почувствовал себя немного ущемленным.

— Поздравляю. — В его голосе прозвучали одновременно насмешка и восхищение. Из этого Нэнси сделала вывод, что его дело намного меньше.

— Вообще-то, правильнее было бы сказать, что я бывшая владелица фабрики, — сказала она с оттенком горечи в голосе. — Мой родной брат интригует против меня и пытается без моего ведома продать компанию. Вот, собственно, почему я так спешу перехватить клипер, — при этом она бросила беспокойный взгляд на самолет.

— Обещаю вам, что вы успеете. Моя «бабочка» доставит нас туда за час до вылета.

Она искренне надеялась, что он прав. Механик спрыгнул с лестницы.

— Все готово, мистер Лавси.

Он взглянул на Нэнси.

— Джон, найди ей шлем. Она не может лететь в своей шляпе, голову простудит.

Нэнси поразил его решительный тон. Еще минуту назад они, казалось, мило беседовали, теперь он ведет себя по-хозяйски, занят делом и не проявляет к ней ни малейшего интереса. Нэнси не привыкла к такому отношению со стороны мужчин. Может быть, она не так уж и соблазнительна, так сказать, на любителя, но, во всяком случае, мужики ее всегда замечали, да и характером ее Бог не обидел. Мужчины часто относились к ней покровительственно, но ни один из них не вел себя с ней с таким безразличием, как Лавси. Однако сейчас ей было не до возмущения. Она бы примирилась с гораздо большим недостатком, чем грубость, только бы поскорее добраться до своего негодяя-братца.