Директорский сынок понял, что дело — дрянь, и пора уносить ноги. Он рванул к машине, но успел сделать только несколько шагов. Его опередили: один уцелевший в перестрелке боевик уже уселся за руль, второй плюхнулся на заднее сиденье, помогая вползти в салон раненому. Максим вскочил на ноги, бросился им наперерез — эти пусть уматывают, черт с ними, не упустить бы «щенка очкастого». А тот уже добежал до машины и даже схватился за ручку дверцы. Выстрел грохнул неожиданно даже для Максима, и он тут же рухнул на грязный, покрытый сажей и копотью снег, вжался в него. Вскочил через мгновение, но поздно — иномарка была уже далеко. А директорский сынок с простреленной грудью лежал на боку и не двигался. Все правильно, все по «законам»: привел «друзей» в засаду, получи ответку. Максим выбежал на поле битвы, нагнулся, тронул лежащего на снегу человека за плечо и перевернул его на спину. Все, готов, можно даже пульс не проверять, и так понятно. Как и с остальными — Максим осмотрелся, быстро обыскал каждого, две запасные обоймы к «Макарову» убрал в карман своей грязной, пропахшей бензином куртки. Можно подвести итог: пятеро убитых, один ранен, двоим удалось уйти. Бульдозеры, плюс самосвал, плюс три автомобиля можно не считать — от техники не осталось ничего, только груды обгоревшего металла. Максим еще раз обошел поле боя, глянул мельком на труп директорского сынка. Черт, как неудачно получилось, но кто ж знал, что «щенок очкастый» заявится сюда в такой компании. «Охрана», ясное дело, уже далеко, и в город они теперь вернутся нескоро, если вообще вернутся. Хорошо, конечно, хоть ненамного, но тут все же почище будет. А этот…
«Я тебя трогать не собирался. Папаше своему спасибо скажи. Ему наука будет — с бандитами дело не иметь. Они дрессировке не поддаются, тут даже деньги не помогут».
Хотя какая уж тут наука, есть горбатые экземпляры, которых только ортопедическая могила исправит, а среди разнокалиберных начальничков и директоров мелких контор таких почему-то особенно много. Если работягу простого не кинул — день прожит зря.
Максим вспомнил старую историю, еще из прошлой жизни. Ленка тогда устроилась на работу к одному такому «мутному» директору в сомнительную лавочку, о чем потом сильно пожалела. Дяденьку того как только не «благодарили» обиженные им строители: и башку проламывали, и в подъезде резали, и два раза стреляли в него, и машину сжигали. Даже вторую группу инвалидности человеку «подарили», но все без толку. Директор тот, как стойкий оловянный солдатик на одной ноге, все равно свою линию гнул. Построят дом, а он работягам впаривает: мол, деньги не перечислили, ждите, и люди ждали год-два, три, но ничего не дожидались. Ну не мог он себя в руках держать при виде денежных знаков. Для него проще было с переломами и пробитой головой полежать в больнице пару месяцев, чем зарплату людям отдать. И допрыгался-таки, нашли его в припаркованной рядом с домом машине с дыркой в башке.
Максим осмотрелся еще раз. Все, дело сделано, надо уходить. Между воротами, въездом на территорию дачного поселка, и полем битвы осталась полоса чистого, не тронутого гарью и кровью снега. Как «нейтралка» — на ней ни следов, ни стреляных гильз. Эту загадку пусть специально обученные люди разгадывают. Дачников опросят, конечно, но тут и дураку понятно, что пенсионеры здесь ни при чем. «Спишем на конкурентную борьбу двух противоборствующих строительных фирм». Максим вдоль забора по канаве, проваливаясь в снег, побежал к лесу. Этот поселок останется неприкосновенным очень долго: вряд ли директор строительной фирмы решится повторить захват. Весть о побоище разнесется быстро, и грамотные люди сразу сообразят, что этих стариков лучше не трогать. Иначе вместо прибыли можно поиметь жирный минус в итоговом балансе. И не только в денежном выражении.
Максим добрался до леса, пробежал, не останавливаясь, через заросли орешника, выбрался на насыпь над федеральной трассой. Застыл на мгновение, осмотрелся и сбежал вниз, двинулся вдоль дороги к городу. Потом остановился, поднял руку и через десять минут уже ехал по направлению к городу в кабине грузовой «Газели». Он быстро заметил главную странность дорожного движения на этом участке дороги — среди машин преобладали мусоровозы. Один за другим, колоннами — пустые навстречу, груженые — попутно, они двигались по обеим полосам дороги сплошным потоком. Легковушки протискивались между ними, машины помощнее тащились следом. Всего на обратный путь у Максима ушло около двух часов, причем почти полтора из них они простояли в пробке. Хорошо, что на улице холодно, и окна можно не открывать. Но даже через щели в кабину просачивалась вонь от гниющих отходов, ее не мог перебить даже запах дешевых сигарет.
— Видал? — водила ткнул пальцем куда-то вбок и одновременно вверх. — Восемьдесят метров утрамбованного дерьма. С других городов области его сюда тащат, с Москвы, — водила затянулся глубоко, выдохнул струю сизого дыма. — Как дом многоэтажный. Там ни ограды нет, ни забора, ни площадки дезактивации и санобработки. Сейчас еще ничего — зима, а летом вообще беда, хоть из дому не выходи. Дорога от полигона одна, идет через город, машины на колесах эту дрянь привозят, она высыхает, пылища вонючая тучами летает. А уж если здесь загорится что — туши свет, сливай воду.
— А закрыть его не пытались? — спросил Максим, глядя в окно. Они как раз проезжали мимо края площадки мусорного полигона, которая находилась выше уровня проезжей части дороги, и плотные, «вековые» залежи мусора были отлично видны снизу. Над ними кружили стаи воронья, а в глубинах, наверняка, водились насекомые и грызуны. Максима невольно передернуло от отвращения, он отвернулся, уставился на дорогу через лобовое стекло.
— Еще как пробовали, аж два раза. Первых пробовальщиков у гаражей нашли, один даже жив остался. Только не соображает ничего, и говорить разучился. Так и живет теперь, как овощ. А вторые пропали — ушли из дома и не вернулись. Может, где-то там и лежат, — водила ткнул пальцем в пространство у себя за спиной. — Там столько всего закопать можно. И не найдет никто.
— Да уж, — согласился Максим. При грамотном подходе к делу и умении уговорить директора полигона закрыть глаза на кое-какие мелочи, гигантская свалка вполне могла подойти на роль братской могилы.
«Газель» съехала на обочину и остановилась. Максим расплатился с водителем, выскочил из кабины, махнул ему на прощание рукой и быстро зашагал к дому, прикидывая на ходу, что будет делать дальше. Пока все складывалось не совсем так, как он планировал. А может, оно и к лучшему — попытаться сохранить анонимность до последнего момента и «представиться» Стрелкову лично, когда они встретятся один на один.
Квартирная хозяйка позвонила в тот же день, но уже поздно вечером, и, извиняясь, попросила Максима оставаться. Все внезапно изменилось, никто на поселок больше не покушается, полиция усиленно ищет устроивших у ворот разборки бандитов. Максим женщину внимательно выслушал, порадовался вместе с ней, что проблема успешно разрешилась, и пообещал с квартиры не съезжать. «Бандитов они ищут. Ищите-ищите, фиг найдете» — Максим ухмыльнулся злорадно, прокручивая в голове еще раз события сегодняшнего утра. Что, собственно, произошло? Вышел кто-то из лесу, бросил пару бутылок с зажигательной смесью и был таков. Гастарбайтеры отзвонились и благоразумно сбежали куда подальше, «бойцы» по вызову приехали, и что уж они там с директорским сыном не поделили — никто теперь не узнает. Так что — концы в воду. Директор строительной фирмы сам виноват, соображать надо, с кем связался. Ладно, эта тема закрыта. Дальше-то что?