– Где я?
– В Мемориальной больнице Портера.
Джереми чуть приоткрыл глаза и увидел, что над ним парит лицо Джима Донга. Голова Джима была перевязана, лицо в синяках.
Джереми с трудом сел в постели. В комнате пахло антисептиками и свежими простынями. Все вокруг медленно плыло по кругу. Голова болела, в ушах стоял шум. Он увидел, что у кровати сидит Херкимер Вейн с забинтованной грудью под пиджаком и повязкой на левой руке.
На стуле у стены сидела Гвинн Ллуэлин, стиснув руки на коленях. На щеках у нее блестели слезы. Джереми ткнул пальцем в ее сторону.
– Вы умерли.
Вейн заморгал глазами.
– Надеюсь, что нет.
– Но… Взрыв… Конференц-зал…
Вейн покачал головой.
– Нет. Погибли все остальные.
– Все остальные, – повторил за ним Джереми. Все до единого. Разорваны в клочья, как тряпичные куклы. Он попытался с грустью подумать о Джеффе, Пенни, Генри, о других, но не почувствовал ничего, кроме огромной радости от того, что не оказался в их числе. Он снова взглянул на Гвинн.
– Все, кроме вас, – сказал он.
Она смутилась.
– Я вышла помыть руки.
– Это был взрыв газа, – осторожно сказал Донг. – В теленовостях говорили, что из-за халатности.
– Утечка? – Он вспомнил грохот взрыва, сильнейший удар, подбросивший его в воздух, качнувшиеся стены и расщепленные двери. Будь они немного тоньше…
– Сегодня утром допрашивали Бренду, – сказала Ллуэлин. – Она смутно помнит, что как будто когда-то говорила хозяйственникам про запах газа. И что давала заявку на ремонт.
– Значит, Бренда уцелела?
– Мелкие ушибы и царапины, – сказал Донг. – Она свалилась под стол, это ее спасло. Ей повезло. Нам всем повезло.
– Да, – сказал Джереми. – Ведь мы все должны были находиться в той комнате.
Он обвел всех глазами и понял, что они это прекрасно знают. Вейн медленно потер руки. Ллуэлин смотрела на Донга, который отошел от кровати и тоже уселся у стены, откинув назад голову и закрыв глаза.
– Кто-нибудь из вас верит, что это был несчастный случай? – спросил Джереми.
Ллуэлин медленно покачала головой. Вейн мрачно взглянул на него.
– В новостях упоминалось Общество Бэббиджа. Они сказали, что мы занимались изучением бомонтовской распечатки, но что газ подтекал еще до того, как была образована группа.
Джереми обменялся взглядом с Ллуэлин.
– Если это подтверждают документы, значит, так оно и есть.
Он почувствовал, что в его голосе прозвучала горечь.
– На группы в Стэнфорде и Чикаго никто не покушался, – добавил Вейн.
– Никто, – сказал Донг. Он открыл глаза и вызывающе посмотрел на них. – Но там не было Джима Тран Донга, который занимался математической стороной дела, верно? Как и положено гуманитариям, они не подумали о математике. – Он отвел глаза в сторону. – И, как выяснилось, правильно сделали.
– Это была глупость, – задумчиво произнес Вейн. – Подложить бомбу. Большая глупость. Как бы ни объясняли это официально, обязательно возникнут подозрения. – Он потряс головой. – Как могло так долго просуществовать Общество, которое делает такие глупости?
– Я бы не стал называть это просто глупостью, – парировал Джереми.
Вейн взглянул на него.
– Глупость и злоба не исключают друг друга, – сказал он. – Часто они связаны.
– Что, Вейн, продолжаем умные рассуждения? – саркастически заметил Донг.
– А никому из вас не пришло в голову, – вмешалась Ллуэлин, – что мы четверо, кто уцелел после первого покушения, неминуемо становимся мишенью для следующей попытки? И что это та самая больница, из которой исчез Деннис Френч?
Она нервно сжимала и разжимала кулаки.
– Я почти ни о чем другом и не думал с тех пор, как пришел в себя, – сказал Донг.
Сердце у Джереми забилось чаще. Они придут за ним сюда. Он знал это. Стоит только подождать, и они придут и утащат его туда же, куда утащили Денниса.
– Они знают, где мы, – сказал он.
Вейн встал и принялся ходить взад и вперед по комнате. Джереми видел, что на лбу у него выступили капельки пота. Он то и дело опасливо озирался по сторонам. Правой рукой он растирал пальцы левой, торчавшие из-под повязки.
– Мы должны что-то сделать, – сказала Ллуэлин.
Вейн остановился недалеко от двери и провел здоровой рукой по металлической дверной раме.
– Вас не найдут, – сказал он наконец.
Донг бесстрастно смотрел на него. Ллуэлин поджала губы.
– Как вы можете это говорить, Херкимер? Мы тут просто живая мишень.
– Я хочу сказать, что вас здесь не найдут. – Он повернулся к ней. – В больничных документах написано, что вы погибли при взрыве.
Наступило молчание – каждый пытался осмыслить его слова.
– Хитро придумано, – сказал наконец Джереми. – А вы не боитесь слишком часто прибегать к этому способу?
Вейн со слабой улыбкой взглянул на него и смущенно сказал:
– Не судите нас слишком строго. Мы к таким вещам не очень привыкли.
Ллуэлин удивленно посмотрела на них и спросила:
– О чем вы говорите?
Джереми кивнул в сторону Херкимера Вейна.
– Я полагаю, что ваш приятель – агент Общества Бэббиджа.
Вейн поднял брови.
– О боже мой, конечно нет!
Казалось, он шокирован.
– Джереми, на что вы намекаете?
– Он намекает на то, – жестко сказал Донг, – что доктор Вейн знает больше, чем говорит. – Он повернулся к историку. – Он намекает на то, что доктор Вейн чертовски удачно устроил так, чтобы задержаться и не войти в ту комнату.
Вейн нахмурился.
– А я с таким же успехом мог бы указать на то, что и вы, и мистер Коллингвуд тоже задержались и не вошли в ту комнату. И что доктор Ллуэлин удачно вышла из нее как раз вовремя. Если бы у меня был более подозрительный характер…
Гвинн резко поднялась со стула.
– Прекратите, Херкимер! – В голосе ее прозвучало раздражение. – Это оскорбительно. Мы все здесь друзья. – Она отвернулась к стене, делая вид, что разглядывает циферблаты приборов, и продолжала: – Когда взрыв потряс здание, я бросилась назад и… и там просто бойня была. – Она снова повернулась к ним, и Джереми увидел, что ее раскрасневшееся лицо залито слезами. – Херкимер, вас ударило дверью. Хотите, я вам расскажу, как выглядела другая сторона этой двери? Чем она была намазана, как бутерброд маслом? Я говорю «чем», потому что разобрать, кем это было раньше, не мог бы уже никто.