Она обернулась на голос. Рослый плотный мужчина в расстегнутой спортивной рубашке широкими шагами направлялся в ее сторону, кого-то окликая. За ним виднелся патрульный полицейский, который взялся за свою кобуру. Несколько детишек с любопытством оглянулись.
Что происходит? Сара повернула голову. На той стороне сверкающего пруда стоял человек с пистолетом. Он держал его обеими руками, широко расставив ноги. Пистолет был направлен на нее. На нее!
Сара не успела ни о чем подумать – сработал инстинкт самосохранения. Она кинулась вбок, между колоннами Греческого Театра, и плашмя упала на землю. «Не может быть!» Последовал еще один хлопок и визг пули, отскочившей от камня. Послышались крики. Она проползла до конца колоннады. Сердце ее отчаянно колотилось. Рискнуть выглянуть? Но, может, он только и ждет, когда она высунет голову. А вдруг он уже бежит сюда! Прятаться или удирать? Она должна это знать.
Сара осторожно выглянула из-за колонны, и увидела, как человек с пистолетом повернулся и выстрелил в подходившего к нему рослого мужчину. Пуля попала ему прямо в рот, из затылка фонтаном брызнули кровь, мозг и осколки костей. Удар отбросил мужчину назад, он упал навзничь, уставившись раскрытыми глазами в небо.
Человек с пистолетом повернулся и взглянул на Сару. Люди вокруг бежали кто куда. Он поднял пистолет. Полицейский окликнул его. Он уже вынул свой револьвер и направил его на убийцу. Тот молниеносно развернулся и выстрелил. Полицейский попятился и быстро нажал на курок два раза подряд. Убийца дернулся и осел на землю. Полицейский упал на колени, схватившись за живот.
Издалека послышался вой приближавшихся сирен. Цепляясь за колонну, Сара поднялась на ноги и окинула взглядом парк. Вокруг царила паника. Кто-то еще бежал, другие уже остановились. Женщина поддерживала тело первого мужчины, с рыданиями прижимая его к себе. Он, несомненно, был мертв. Возможно, он спас Саре жизнь, когда отвлек внимание убийцы. Как его угораздило напасть на вооруженного человека? По-видимому, он просто не знал, что у того пистолет: звуки выстрелов были совсем слабыми из-за глушителя.
Сара перевела взгляд на убийцу. Он лежал без движения. К нему подошел какой-то молодой человек и уставился на тело. Бело-голубая птица спорхнула откуда-то сверху, наклонила головку налево, потом направо и клюнула труп в лицо.
Сара почувствовала, как к горлу подступает ком. Она отвернулась, и ее стошнило. Желудок сжимали нестерпимые, выворачивающие наизнанку спазмы. Когда рвота закончилась, она пошарила в сумке, нашла платок и вытерла рот. На платке осталась кровь со щеки, оцарапанной осколками камня.
Сара словно оцепенела. Чувства ее притупились, яркую картину парка она видела где-то далеко-далеко, как будто смотрела не в тот конец подзорной трубы, и все звуки казались приглушенными. Она повернулась и пошла в сторону Четырнадцатой улицы. Где-то краешком сознания она понимала, что должна остаться и подождать полицию. «У тебя шок, – произнес внутренний голос. – Ты не в себе».
Она уже пересекла Чероки и шла позади Монетного двора, когда сзади подъехала машина и остановилась, взвизгнув тормозами. Сара резко обернулась, все ее тело напряглось, сердце на секунду замерло.
Морган опустил боковое стекло машины.
– Быстро, – сказал он. – Лезь внутрь.
Она удивленно посмотрела на него, потом обошла машину и села с ним рядом. Морган ездил на старом «шевроле» непонятного цвета и неизвестного года выпуска. Захлопнув за собой дверцу, Сара съежилась на сиденье и обхватила себя руками.
Морган потряс ее за плечо.
– Сними жакет. И красный бант тоже.
– Что?...
– Делай, что тебе говорят. – Он включил передачу, не дожидаясь, послушается ли она. Сара молча стянула жакет и развязала бант. Он был ярко-красный, как кровь. Ее затрясло.
Морган сунул ей блокнот.
– Надень темные очки и заткни карандаш за ухо. Чтобы не выглядеть чернокожей деловой женщиной элегантной наружности.
Сара повернулась к нему.
– Зачем?...
– Затем, что про такую женщину только что передавали по полицейскому радио. Сказали, что какой-то маньяк расстреливает на выбор людей в парке, и, судя по описанию, одна из его мишеней очень похожа на некую особу, которая только что побывала у меня.
На Четырнадцатой улице разрешено только одностороннее движение – на восток. Сара увидела, что они направляются обратно к парку. Ее желудок снова сжался, она затрясла головой.
– Я сообразил, что ты себя чувствуешь не лучшим образом, и отправился тебя искать.
– Ох, спасибо.
– Да уж.
Полиция перегородила дорогу и направляла поток машин на Бэннок-стрит. Морган проворчал что-то про себя и повернул. Опустив стекло, он подозвал одного из полицейских.
– Эй, что здесь происходит?
Сара отвернулась в другую сторону. Она чувствовала, что по щеке у нее опять потекла кровь.
– В парке была перестрелка, сэр, – ответил полицейский.
– Кто-нибудь пострадал?
– Не знаю.
– Из «Ньюс» кто-нибудь там есть?
– Да, сэр. Только что подъехали репортер и фотограф.
– Ладно, спасибо. – Морган поднял стекло и поехал дальше по Бэннок.
– Ты ему не сказал, кто я.
– Он не спрашивал.
– Они меня ищут.
– Значит, найдут. Ничего, потерпят до завтра.
– Морган, почему ты поехал меня искать?
Он повернулся к ней и улыбнулся.
– Чтобы не упустить сенсацию, разумеется. Интервью из первых рук: очевидец рассказывает о крупнейшем происшествии года.
– Сенсацию – и все?
На этот раз он даже не посмотрел на нее.
– Конечно все.
– Морган, а что бы ты делал, если бы полицейский сказал, что никого из «Ньюс» там нет?
– Как что? Прицепил бы на шляпу карточку «Пресса», и мы с тобой пошли бы делать материал вместе. Как в старые добрые времена.
– Морган, но если бы мы пошли туда, кто-нибудь мог меня узнать!
Он повернулся к ней, изобразив на лице удивление.
– Да ну? А я-то думал, что все люди похожи друг на друга.
Сара ничего не могла поделать – ей вспомнились первые дни их совместной репортерской работы, когда они все время разыгрывали друг друга без всякой жалости. «Блэк-энд-Уайт Рэг» – черная и белый. Она рассмеялась, но смех тут же перешел в рыдания.
Морган Граймз жил на Капитолийском холме в бестолково построенном старом доходном доме, превращенном в кооперативный еще в семидесятые годы. Морган провел Сару черным ходом. Они поднялись на третий этаж и пошли по коридору, напоминавшему лабиринт. Он впустил ее в квартиру и запер за собой дверь.