Хотя для Картера не было большой разницы, через какой шлюз Марк попадет на базу. Вот если бы получилось установить ловушку, например самострел с бластером, то было бы обидно. Но в том и проблема, что Марка убивать нельзя. Слишком важные данные у него в голове. Если бы не это, все было бы значительно проще. А так дисбаланс сил получается. Марк может пристрелить Тима сразу, как только отправит депешу, а вот у Картера руки останутся связанными. Хорошо еще, если в переносном смысле слова.
Пробираясь по коридорам, залитым тусклым аварийным светом редких химических светильников, Тим все яснее понимал, насколько сложная ему предстоит задача. Но отступать было поздно, и планы менять тоже поздно. Да и не на что их менять.
Союз с Марком, пусть и столь извращенный, был единственным реальным шансом отправить весточку Груверу. А ее обязательно надо было отправить. Просто жизненно необходимо. Иначе беды не миновать. Шеф понервничает пару дней в неизвестности, да и отправит сюда усиленную разведывательную группу без прикрытия. И тогда люди полягут точно, и полягут лишь потому, что не была вовремя отправлена необходимая информация. Так что отправить ее нужно, даже если при этом из кожи придется вылезти.
Рубка дежурного предназначалась для обслуживания пятью офицерами, поэтому разобраться со всеми органами управления за короткий срок казалось немыслимым – сотни сенсоров, индикаторов, клавиш… Пришлось брать консультацию у Марка. Тот объяснил по связи, где искать нужную группу контроллеров. Наконец Тиму удалось активировать створки ангара для посадки летающих машин. Индикаторы показали штатную работу системы.
– Все нормально, – передал Марк. – Створки разошлись, сажусь.
После посадки Картер вернул шлюз в запертое состояние. Оставалось ждать Марка. Хорошо, что тот не знал о том, что знал Тим. Ведь Марк не мог догадаться о контакте Картера с Риком, а следовательно, понятия не имел о раскрытии сути его личности и о характере информации в его голове. Знай он об этом, было бы сразу понятно, что Тим не заинтересован в его смерти. А пока получалось, что они на равных. Забавно…
Марк знал о ценности известных ему сведений, но не догадывался, что об этом известно еще и противнику. И это неизбежно заставит его осторожничать, а возможно, и ошибаться, находясь на поводу у этой осторожности. То есть совершать действия, выгодные скорее противной стороне, чем ему самому.
Насколько все же такая объективная вещь, как реальность, зависит от таких субъективных факторов, как количество наших знаний о ней! Стоит изменить баланс известного и неизвестного, как тут же реальность меняется, причем вполне объективно, и заставляет совершать другие действия, имеющие вполне объективные последствия. Правду говорят, что кто владеет информацией, тот владеет миром. Сейчас недостаток знаний Марка был как нельзя более удачен для Тима. И это состояние надо постараться как можно дольше сохранить.
Минут через десять в коридоре, ведущем к диспетчерской рубке, появился Марк. Тим увидел его на обзорных дисплеях, составляющих стену перед широким подковообразным пультом управления. Командир спасателей был облачен в скафандр, к поясу был пристегнут короткоствольный бластер среднего калибра, а в руке он держал излучатель потяжелее, положив его на плечо. В другой руке Картер разглядел небольшой контейнер. В нем терпеливо ждал своего часа антенный коммуникатор и связанный с ним клавиатурный модуль.
Добравшись до двери, Марк открыл ее и вошел в диспетчерскую рубку. Держался он очень уверенно, к тому же чувствовалось, что он неплохо знает устройство базы и держит в уме хотя бы приблизительную схему расположения ее помещений. Тим же об этом имел самое приблизительное представление.
– Антенна стоит целехонькая, – вместо приветствия произнес командир спасателей. – И я рад, что для тебя стала очевидной необходимость вызвать подмогу. Все, геройствовать больше не хочется?
Марк облокотил тяжелый излучатель о край пульта, а сам плюхнулся в свободное кресло.
– Не пойму, какой тебе резон от десанта, – признался Картер.
– А что, любопытно? – усмехнулся спасатель.
– Просто хочется хоть немного все связать в голове, а то крыша едет. Я далек от мысли, что мы по одну сторону баррикады…
– Это с чего такая уверенность? Только от того, что я тебя вырубил?
– Да нет, меня больше расстроило, что ты оставил меня и Марину на растерзание зомби.
– Ах, это… – Марк виновато развел руками. – А может у меня быть личная неприязнь конкретно к тебе и к Марине? Может, ты мне не нравишься, но я на стороне Империи тем не менее.
Полушутливая речь Марка озадачила Тима. Зачем он это говорит? Так, похохмить? Но не очень подходящая обстановка для этого. Попытаться уверить противника в собственной лояльности? Это уж надо совсем быть ненормальным, чтобы на это рассчитывать после произошедшего. Неужели он думает, что хихоньки да хахоньки могут привести к примирению с человеком, едва не погибшим по его милости? Нет, не похоже, Марк ведь не дурак даже сам по себе, а с внедренной личностью Гранта тем более. Или… Или как раз в этом проблема? Может, личности все-таки конфликтуют каким-то образом, вызывая не совсем адекватное поведение? Тогда еще один страх должен владеть Марком – страх, что собеседник заметит эту неадекватность, а то и использует в своих целях.
Тим решил взять эту догадку на заметку. Но поток бесполезных шуток все равно надо было прервать.
– Хватит юродствовать, – с неприязнью произнес Картер. – Не нашутился еще? Я знаю, что ты враг. Не понимаю почему, но сомнений у меня нет. И я тебе честно об этом говорю. Но поскольку наши цели по каким-то непонятным причинам временно совпадают, то имеет смысл создать столь же временную коалицию. А потом поглядим…
– Что поглядим? – Марк скривил губы в усмешке. – Чья возьмет?
– Может, и так, – спокойно ответил Тим. – Знать бы еще, что тобой движет, что заставляет идти против Империи и какая тебе от этого может светить выгода…
– Перетопчешься, – обрезал его спасатель. – Мне тоже много чего про тебя интересно.
– Может, займемся обменом в таком случае? – не скрывая иронии, поинтересовался Картер.
– Я бы, может, и занялся, но веры тебе нет, да и ты мне вряд ли поверишь. Но кое-что я все же постараюсь из тебя вытянуть. Иначе просто не будет никакой, даже временной коалиции. Иначе я просто брошу тебя тут, и подыхай. Сам справлюсь. Рано или поздно тебя все равно хватятся и пришлют сюда силы, способные ликвидировать Гранта. У меня железное терпение, я подожду, если что. Поэтому отнесись к моему вопросу серьезно.
– Слушаю очень внимательно, – усмехнулся Тим.
– Скажи мне честно, ты что, сумасшедший?
– В смысле? – растерялся Картер. Он готов был задать тот же вопрос Марку, но никак не ожидал его в свой адрес.
– В самом прямом. Тебя из психушки завербовали в разведку? И каков диагноз? Склонность к суициду? Поясни, будь любезен. Иначе я вообще не могу с тобой общаться. Ты совершаешь поступки, которые лежат далеко за пределом моего понимания. Так не будет действовать нормальный, вменяемый человек. Глядя на тебя, я всерьез допускаю, что на некоторые задания разведка отправляет клинических психов, способных сделать такое, на что обычный человек никогда не пойдет. Если ты псих, скажи честно. Я перестану ломать голову и искать логику в твоих поступках. Ну?