Лицо Японца стало еще бледнее, хотя казалось, что дальше уже некуда.
– Он здесь? Я не ошибся?
– Похоже на то, – ответил Снайпер, кивнув на Артема. – Я перехватил мыслеобраз этого парня, уж больно громко он думает. Сдается мне, тот, за кем ты пришел в этот мир, совсем неподалеку. И ты об этом знал, когда принялся размораживать своего робота. Твой злой гений неплохо обставился, верно? И даже с твоими навыками подобраться к нему оказалось невозможно. А еще для обслуживания этого «Т-2222» одного человека явно мало. Так нам или все-таки тебе нужен этот робот?
– Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, – произнес Виктор. – Клянусь Пустотой, не я натравил на вас роботов и мутантов того ненормального ученого. Но я предвидел, что так может получиться, и предпринял определенные меры. В конце концов, вы все живы и сидите здесь…
– Не все, – перебил Снайпер.
Японец внимательно посмотрел на старого друга.
– Увы, война есть война, и ты это знаешь не хуже меня. И все-таки ответь – я не ошибся? Тот ученый – это действительно он?
Снайпер кивнул:
– В этом мире его зовут профессор Кречетов.
– Кого он еще убил?
– Моего ученика.
– Не знаю, что бы сделал мой Учитель, если б узнал, что кто-то убил меня, – покачал головой Японец.
– Зато я знаю, – отрезал Снайпер. – Взрывпакет, конечно, в живот я ему совать не буду, но пулю в лоб он точно заработал.
– Значит, я не ошибся, и наши цели совпадают, – произнес Японец.
– Но сначала с тебя обещанное ведро воды, иначе вы сами будете управлять своим ходячим танком, – безапелляционным тоном произнесла подруга Снайпера.
* * *
– Ты не поверишь!
Голос говорившего звенел от нервного возбуждения.
– Оборудование, которое я раскопал в подземной лаборатории, позволяет делать ДНК-диагностику, и я только что получил результаты исследований! Так вот, дискретность его генов… хорошо, объясню проще. В общем, с ДНК этого… эээ… теперь уже не человека, а мутанта неплохо поработали. У него завышены все среднестатистические показатели – скорость реакции, мышечная сила и масса, прочность скелета, обучаемость… Перечислять долго. Короче, это искусственно выведенный суперсолдат. Но это еще не все! Как я понимаю, уже много позже после рождения в него был внедрен чужеродный ген, вообще не свойственный человеку!
– И что в этом особенного?
Второй голос был бесцветным и равнодушным:
– Собакоголовые тоже есть результат смешивания генов человека и волка. Однако мы с вами уже давно не удивляемся этому очевидному факту.
– Да нет же, Феб, вы не понимаете! Любое вмешательство в генотип дает негативные побочные эффекты. У собакоголовых постоянные проблемы с обменом веществ, пусть не такие ярко выраженные, как у дампов, но тем не менее. К тому же их интеллект оставляет желать лучшего. Они почти не способны мыслить логически, принимать самостоятельные решения. Они умеют только убивать…
– Ну да. Это и есть как раз то, что требуется от суперсолдата.
– Потому они и дохнут пачками при любом более-менее серьезном боестолкновении, а уж про то, чтобы управлять сложной техникой, и речи нет. А этот уникум взял от скрещивания генов только самое лучшее, причем без заметных негативных эффектов. По крайней мере мне их обнаружить не удалось…
Голоса плавали где-то далеко, словно обрывки предутреннего тумана, потревоженные ветром, – еще немного, и растворятся в черноте ночи, которая лишь отступила немного, но еще далеко не сдала свои позиции. Сознание того и гляди снова рухнет в темень небытия, которое – вот оно, черным саваном покачивается совсем рядом, поджидая строптивую жертву.
– Кажется, он приходит в себя.
– Удивительная живучесть! Поразительно! С такими ранами… Не зря я приказал брать его живым любой ценой. Кстати, в него выстрелили последней оставшейся ампулой с мгновенно действующим снотворным моего изобретения, которую я принес еще из своего мира, м-да… Думаю, еще неделя исследований – и я смогу понять, каким образом этот мутант…
– Какая неделя, профессор? Завтра «Аконкагуа 5А» будет собран окончательно, роботы поддержки готовы к атаке, два союзных клана нео – тоже. Маркитанты только что доставили груз биологического топлива, осталось лишь заправить нашу стальную армию и выступить на Кремль.
– Однако весьма гротескно будет выглядеть сия картина – боевые роботы Последней Войны рядом с шайкой волосатых обезьян, наконец-то освоивших производство примитивных осадных машин. До сих пор мне кажется, что мы зря убили столько времени, обучая этих мартышек осадному искусству.
«Так вот кто научил нео строить требучеты и катапульты», – пришла вялая мысль…
– Тем не менее в войне любое подспорье не помешает, – заметил обладатель второго голоса, которого собеседник назвал Фебом. – Так что давайте не будем терять времени. Если ваш суперсолдат не сдохнет от ран во время перевозки в автоклавную, думаю, из него после трансформации может получиться неплохой командир отделения собакоголовых.
– Эх, такой экземпляр – и на переработку…
– Что делать, господин Кречетов. Когда идет война, наука смиренно плетется за ней следом, ожидая своего часа.
– Увы, но, похоже, вы правы. Арх, отвези этот экземпляр в автоклавную и проследи за процессом.
– Да, профессор, – раздался третий голос.
– Молодец! Смотрите, Феб, такой молодой и уже такой способный! Только вчера пришел к нам и уже практически полностью освоил производство собакоголовых! Думаю, после того как мы возьмем Кремль, имеет смысл предпринять экспедицию в те места, откуда он родом, – ученые нам понадобятся.
– Давайте сначала разберемся с Кремлем, профессор. У нас толковых рабов не хватает, а вы про ученых толкуете…
Голоса отдалялись. Данила чувствовал, что его куда-то везут, но не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Только глаза удалось приоткрыть немного, причем с неимоверным трудом.
Над головой медленно проплывали лампы, горящие тусклым светом. Грязные, засиженные квазимухами, затянутые в стальную сетку. Хорошо живут, гады, электричество у них везде…
Дружинник скосил глаза. Ну точно. Связан по рукам и ногам, словно мумия со старой картинки. Ремни добротные, кожаные, не разорвать никакими силами. Тем более что сил-то почти и не осталось. Плюс еще дополнительно несколько ремней поверх той вязки удерживают неподвижное тело на железной каталке, смахивающей на длинный противень для жарки. И что дальше будет, уже понятно, видели на Зоне ЗИЛ. Привезут в автоклавную, кожу снимут заживо, тело растворят до биомассы, а потом, как говорил неведомый профессор, из нее слепят перспективного собакоголового.
Данила закрыл глаза и принялся «прозванивать» организм, как учил его в свое время отец Филарет. Голова гудит от удара, похоже, легкая контузия, но это мелочи. Руки шевелятся, ноги тоже. Пробитый бок болит, но терпимо…