Ошарашенный Егор уставился на алую книжку с золотым двуглавым орлом на обложке. Таких толстых томов он даже в руках никогда не держал. А тут возьми да прочитай!
Егор скорчил жалкую физиономию и взмолился:
— Товарищ капитан, а может, вы мне тоже того… просто между ушей дадите да я пойду?
— Читай! Книга нудная, но тебе в самый раз. И запомни! Как прочтешь, проверю, что ты понял. Не понравится, будешь читать сначала. Мне спешить некуда.
Соловей растянул рот в садистской ухмылке и довольно потянулся на стуле. Затем, демонстративно не замечая Егора, он принялся перекладывать стопу дел на рабочем столе. Цезарь обрадовался тому, что его никуда не тащат и не гонят, а в кабинете сухо и прохладно, развалился у Егора под стулом, почувствовал под носом ароматный хозяйский носок и сочно захрапел. А Егору ничего не оставалось делать, кроме как раскрыть кодекс и начать читать. Было желание просто подремать над книгой, делая вид, что изучаешь, но угроза капитана о проверке прочитанного не давала расслабиться.
— Вслух читать?
— Нет. По стойке «смирно» я тебя тоже ставить не буду. Читай молча и спрашивай, если чего не понимаешь.
— А я уже не понимаю. Почему, к примеру, у этого сокола две головы? — Егор ткнул пальцем в орла на обложке. — Он что, вертел головой, когда фотографировали? Или третьего ищут?
— Да я тебя!.. — Соловей покраснел, но быстро взял себя в руки и закончил: — Тоже мне, патриот! Читай. — Затем он встал из-за стола, закрыл сейф на ключ, убрал с глаз все бумаги, повертел головой, проверяя, не осталось ли чего лишнего, и произнес: — Я отлучусь по делам, а ты изучай.
Капитан еще раз осмотрелся и вышел из кабинета. Егор проводил его удивленным взглядом и раскрыл книгу.
— «Уголовное законодательство Российской Федерации состоит из настоящего Кодекса…» — забубнил он и сразу почувствовал, как слипаются глаза.
А тут, как назло, из-под стула, приняв его чтение за колыбельную песню, добавив на октаву выше, захрапел Цезарь.
Егор тяжело вздохнул и забормотал дальше, водя пальцем по странице:
— «Настоящий Кодекс основывается на Конституции…» Блин, какой мрак!
Соловей периодически заходил в кабинет, брал какой-нибудь документ и исчезал, не обращая на Егора ни малейшего внимания. Так прошел час, затем другой. Вдруг под стулом заерзал Цезарь и, высунув сонную морду, уставился на хозяина.
— Понимаю, — простонал Егор. — Тебе выгуляться пора. Потерпи. Сейчас наш мучитель вернется, я у него отпрошусь на улицу выйти. — Затем со злостью добавил: — Ничего, придет и наша улица на ваш праздник!
Как в воду глядел.
Он перевернул следующую страницу кодекса и зевнул.
— «Основанием уголовной ответственности является совершение деяния…» Господи, кому это интересно?
Егор отбросил кодекс на стол и вздохнул: как начался день, так и заканчивается. Вот и не верь после этого во всякие линии судьбы и прочие предзнаменования. Сегодня все над ним издеваются.
Вдруг в нос Егору ударила мощная волна жуткой вони. Он удивленно огляделся и схватился за сердце. Примостившись между шкафом и сейфом, выпучив глаза, Цезарь сосредоточенно накладывал кучу.
— Ты что наделал? — прошептал Егор, едва справившись с заклинившим дыханием. — Он же нас обоих убьет. — От вони резало глаза, и, помахав, разгоняя воздух, перед носом ладонью, он добавил: — Ну ты, брат, силен. Только что теперь делать?
Но Цезарь не испытывал ни малейших угрызений совести, встряхнул головой, увидев на полу солнечный зайчик, проскочивший между штор, расположился в нем, блаженно зажмурился и приготовился продолжить прерванный сон.
Егор же от страха был на грани потери сознания. К горлу подкатил ком, руки, не находя места, задрожали крупной дрожью, в глазах потемнело.
Он с тихим стоном растекся по стулу и обреченно констатировал:
— Нам конец!
Неожиданно в коридоре раздались шаги, и Егору в стул будто подали разряд тока. Он вскочил, заметался между шкафом и столом, затем увидел старую подшивку газет «Щит и меч», вырвал пачку страниц и принялся убирать зловонную кучу. Из урны, стоявшей под столом, Егор выхватил пластиковый пакет и спрятал туда следы преступления. Потом, засунув пакет под ноги, схватил кодекс и рухнул на стул.
Соловей распахнул дверь и замер, будто врезался головой в стену. Лицо его брезгливо вытянулось, и, прокашлявшись, он спросил:
— Ох ты господи! Что это?!
Егор виновато пожал плечами и, выгораживая Цезаря, смущенно ответил:
— Это у меня от вашего уголовного кодекса живот пучит.
Соловей задержал дыхание, пересек кабинет, раздвинул шторы, открыл форточку, затем не выдержал и распахнул настежь окно.
— Никифоров! Ты не человек — ты животное! Фу-у… даже забыл, чего от тебя хотел. Так, вспомнил, слушай! — Соловей говорил, стоя к Егору спиной и хватая через окно воздух, как рыба. — Передай Зарембе…
— Товарищ капитан, да не знаю я, где он!
— Заткнись и не перебивай! В прошлый раз ты мне то же самое говорил. Передай Зарембе!.. — Соловей набрал в легкие побольше воздуха и развернулся к Егору: — Передай ему, чтобы обязательно мне позвонил. Скажи — разговор есть, по тому вопросу, что он просил. Пусть звонить не боится, я его уже не ловлю. А теперь выметайся отсюда быстрее, а то у меня противогаза нет.
— Да-да! — радостно засуетился Егор. — Я уже начал движение! Я уже в пути!
Он шустро схватил поводок и бросился к выходу, пряча за спиной пакет. С видом ошпаренного рака Егор вылетел на улицу и там наконец-то довольно вздохнул полной грудью, все еще не веря, что оказался на свободе.
— Так ему и надо! — Он ликующе заржал и потрепал Цезаря за шею. — Будет знать, как доставать нас всякой ерундой! А ты тоже молодец! А то сидели бы мы с тобой с этим сатрапом до полуночи.
Он двумя пальцами поднял перед собой пакет, огляделся в поисках урны, но ее рядом не оказалось, и у Егора мелькнула шальная мысль оставить пакет под дверью отделения. Затем он подумал, что это уже будет перебор. Вдруг у них здесь стоит камера? Не оберешься потом греха!
«Ладно! — Он снисходительно улыбнулся, оглянувшись на красную табличку. — Мы им и так неплохо отомстили».
Они торжествующе засеменили вдоль тротуара, заставляя встречных прохожих переходить на противоположную сторону улицы. Цезарь вилял хвостом и сосредоточенно обнюхивал углы, а Егор улыбался и, гордо задрав голову, глядел на всех свысока, размахивая пакетом, будто школьник портфелем. На пути показался торговый ларек. Взглянув через стекло холодильника на запотевшие банки с пивом, Егор вдруг осознал, как он невыносимо хочет пить! Похлопав по карманам и услыхав звон монет, он занял очередь за вмиг притихшими и нервно косившимися на Цезаря школьниками.
За Егором, раскачиваясь на нетвердых ногах, пристроился небритый мужик с набрякшей и раскрасневшейся физиономией. Он обдал Егора перегаром и, споткнувшись о пса, схватился за угол ларька, уставившись на Цезаря взглядом, полным тоски и печали.