Не обманул, надо же. Он стоял там, внутри, головой к Сварогу, как спокойный конь в стойле…
Размером примерно с рослого коня, Горлорг все же на привычного коня походил мало: очертания туловища, ног, шеи в общем, напоминают конские, и весьма. Однако круп примерно до половины боков покрыт темно-желтыми круглыми плитками, каждая в концентрических, тонких черных линиях и больше всего похожа на черепаший панцирь, только плоский. Все остальное тело, и ноги, и шея покрыты кудрявой черной шерстью, напоминавшей каракуль. Ноги заканчиваются не копытами, а тремя толстыми пальцами, покрытыми теми же плитками, только размером уже с монету (а на спине и боках — с блюдце). Длинная массивная морда больше похожа на черепашью — совершенно черепаший клюв, на вид роговой. Грива черная, словно бы аккуратно подстриженная густой щеткой. Хвост тоже черный, но куцый, длиной в пару ладоней, этаким конусом.
И все же это диковинное создание отчего-то не вызывало отвращения. Никак нельзя сказать, что оно уродливо, монструозно — Горлорг красив какой-то своей, совсем другой красотой навсегда исчезнувшего, невообразимо древнего мира. Почему-то так и чувствовалось.
— Так вот ты какой, северный олень… — пробормотал Сварог, стараясь не делать лишних движений.
Горлорг неотрывно уставился на него огромными желтыми глазами с вертикальным кошачьим зрачком. Решительно невозможно определить, какие эмоции это создание сейчас испытывает: неизвестно, какое у него выражение морды, когда оно злится, радуется, скучает — Демон и в эти детали не вдавался…
Сварог стоял неподвижно. Горлорг, не сводя с него глаз, притопнул правой передней ногой и, не разевая пасти, испустил нечто вроде короткого вороньего карканья. «Господи, пронеси», — подумал Сварог, осторожно сделал шаг вперед, еще один, еще… Встал рядом с шеей, и клювастая черепашья морда тут же повернулась к нему, шумно понюхала. В голове промелькнуло: сейчас как цапнет, зараза…
Прядая высокими, шерстистыми, похожими больше на собачьи ушами, Горлорг вновь каркнул — и Сварог каким-то озарением ощутил исходящее от животного недоумение: ну да, впервые в жизни увидел человека, и неизвестно еще, кто кому кажется более диковинным…
Не похоже, чтобы собирался кусануть. Пахло от него странновато: никакого смрада, обычный запах чистой шерсти и здорового тела животного, но непривычный, незнакомый. Так могло бы пахнуть Время…
Ну что же, значит, по всем правилам, коли пока что идет согласно обещанному? Сварог извлек кинжал из ножен и легонько черканул острием там, где наказывал Демон: аккурат в том месте, где роговая морда смыкалась с кучерявой шерстью на шее. Горлорг чуть заметно встрепенулся — но остался стоять спокойно. Там, где кольнул Сварог, медленно выступила капля темно-синей крови размером с крупную вишню. Приободрившись, Сварог полоснул себя острием кинжала по мякоти большого пальца левой руки и, когда выступила достаточно большая капля крови, прижал руку к шее диковинного коня, потер, смешивая красную и темно-синюю кровь. Опустил руку. Ранка была покрыта смесью неопределенного цвета — как и то место на шее Горлорга.
Спохватившись, бросил кинжал в ножны, поднял левую руку к морде. Черепаший клюв слегка приоткрылся, выполз широкий синеватый язык, прошелся по руке Сварога. Исчезли и смешавшаяся кровь, и сама ранка. Ага! Сварог провел пальцами правой руки по конской шее, там тоже исчезли и кровь, и ранка.
Облегчение оказалось таким, что ноги едва не подкосились, и недолгое время имела место противная дрожь в коленках. Заработало!
— Ну что, животина? — спросил он севшим голосом. — Провели боевое слаживание?
Коротко каркнув, Горлорг опустил ему морду на плечо. Ясно было, что все в порядке. Сварог посмотрел направо: там, и точно, лежали седло с уздечкой чуточку непривычного вида, но, судя по всему (да и вспомнив скелет), ноги и задница прежнего хозяина не особенно отличались от человеческих, так что проблем не будет. И седло, и уздечка — из черной, тонкой, хорошо выделанной кожи, украшены накладками золотого цвета: то ли неведомые буквы, то ли просто орнаменты.
Заседлать Горлорга оказалось не труднее, чем обычного коня, и уздечку надеть оказалось так же легко. Удила наличествуют: значит, конек с норовом… Ну да, а последнюю манипуляцию следует, проделать, уже сидя в седле, иначе останешься тут один, а он радостно умчится…
Подтянув предварительно под свою ногу массивные, вроде бы серебряные стремена, Сварог привычно вскочил в седло. Крепко сжав левой рукой поводья, взял свободно болтавшийся ремешок с затейливым крючком золотого цвета — а может, и золотым — и решительно защелкнул его в налобной бляхе, прочно державшейся на двух боковых ремешках.
Все вокруг окуталось туманом, Сварог крепко стиснул ногами конские бока, ухватил поводья обеими руками и вовремя: Горлорг рванулся вперед, будто пущенная из лука стрела, так, что неумелого наездника моментально вынесло бы из седла.
Туман рассеялся, по обе стороны появились знакомые деревья со светло-коричневыми стволами и темно-сиреневыми кронами, под странными копытами Горлорга мелькали уложенные «елочкой» серые каменные блоки. И сероватое, словно затянутое облачной хмарью небо без солнца над головой. И закругленные серые бордюры по обе стороны. И «верстовые столбы». Древние Дороги!
Горлорг шел галопом, то и дело испуская длинное, переливчатое карканье, в котором чудилась радость, даже ликование. Ну да, это все-таки живое существо, и реакции у него те же, что у застоявшегося на конюшне скакуна, слишком долго лишенного простора.
Понимая это, Сварог дал коню время отвести душу, проскакать, по прикидкам, пару-тройку лиг — а потом принялся помаленьку натягивать повода, останавливать. Совершенно как обычные кони, Горлорг поначалу артачился, но Сварог довольно быстро привел его к порядку, пустил шагом, удовлетворенно подумав: мы как-никак Гэйры-лошадники, у нас не забалуешь…
Недовольно, утробно фыркая, поматывая головой, Горлорг все же послушно двигался шагом — тут, конечно, и удила свою роль сыграли, не одно лишь умение Сварога обращаться с норовистыми лошадьми. Вокруг, как и в прошлый раз, стояла тишина. Ну вот, теперь надо сосредоточиться и делать, как учил Демон, — не обманул все-таки, реликт радужный…
Положив правую ладонь на голову коня, меж ушей, он как можно более четко постарался вспомнить то место — каменную плиту с загадочным знаком, вертикальную строчку из семи иероглифов пониже, лесенку из трех невысоких каменных ступенек. Чтобы так и встала перед глазами…
Горлорг встрепенулся, дернулся всем телом, ударил передними ногами по камню, с коротким карканьем резко развернулся, едва ли не на месте, помчался в противоположную сторону — похоже, сработало… Сначала шел просто галопом, потом сорвался на такую скорость, что верстовые столбы, казалось, пролетали мимо, как густой частокол, — а скорее всего, так оно и было, с невероятной прытью несся конь, по обе стороны вместо деревьев тянулись лишь смазанные полосы. Ну да, конечно, Конь Древних Дорог, это его места, он здесь, как рыба в воде… Время от времени Горлорг испускал короткое ликующее карканье — да и Сварога подмывало вопить от восторга оттого, что все сложилось так здорово. Он удержался только потому, что не знал, как отреагирует на человеческие крики конь: ничего, свыкнемся, приладимся, получше узнаем привычки друг друга…