— Да? — Долгов удивлённо посмотрел на ершистого лейтенанта. — Может, тогда скажешь, какая автономность нашего атомохода?
Максим стал лихорадочно перебирать в памяти проекты лодок. 671-ый проект, кажется, что-то около трёх месяцев.
— Не парься, салага! — Долгов равнодушно посмотрел на парадную форму Максима и потрогал болтающийся на ремне кортик. — Вот это сними, его ты будешь видеть только на праздники. Но праздников бойся, потому что праздник для моряка — всё равно, что свадьба для лошади: голова в цветах, а жопа в мыле. Так что будь проще, лейтенант. А насчёт автономности, так реактор перезаряжается раз в десять лет. Лодка — вечна! Это мы её слабое звено и можем болтаться в море столько, сколько хватит жратвы или пока не съедет крыша. Так что у тебя будет уйма времени подумать и о жизни, и о службе, и о том, какое ты дерьмо, потому что не даёшь лодке проявить все её возможности, заставляя простаивать у причала в ожидании, когда ты соизволишь подтереть собственные сопли!
Долгов отвернулся и пошёл в рубку, оставив стоять обескураженного Максима на причале у трапа. Уже с палубы он крикнул:
— Ну чего стоишь столбом, юноша бледный, со взором горящим? Топай на лодку!
«Какая противная рожа! — возмущенно думал Максим, с трудом перетаскивая доверху набитую сумку по узкому трапу. — И угораздило же с таким столкнуться в первый день службы!»
Он улыбнулся и перевернулся на другой бок. Визгливо скрипнули нары. Жизнь удивительная и непредсказуемая штука. Её юмор и фантазия потрясают. Вот сейчас он влип в ошеломительную ситуацию, а спасает его та препротивнейшая рожа! И нет сейчас у него друга надёжней и верней, чем Толик Долгов.
В дверь камеры громко постучали, и в коридоре послышались голоса. Затем они перешли на крик. Вскочив с нар, Максим прислушался. Кто-то громко и отборно матерился. Потом до его слуха донесся звук возни за дверью. Ключ в замочной скважине провернулся, и потрясённый Максим увидел на пороге майора Дрожина. Из-за его спины выглядывали два незнакомых солдата с длинными винтовками с примкнутыми штыками.
— Я же говорил, что мы с тобой ещё встретимся! — ухмыльнулся майор.
И от этой ухмылки у Максима по спине поползли мурашки.
Во все времена совещания — это что-то безумно скучное и нудное. Долгов убедился в этом в очередной раз. Даже интересную тему можно испоганить так, что безнадёжно потеряешь всякую нить понимания и в конце концов уснёшь. Вначале он с интересом, и в душе ехидно хихикая, слушал версии флотских начальников о загадочных торпедных следах и, наверняка, коварных подводных лодках. Затем их гадание на кофейной гуще его утомило, и он начал откровенно зевать. Взглянув лишь раз на расчерченную всеми цветами радуги схему атаки конвоя, которую повесил на всеобщее обозрение начальник штаба, Долгов понял, что на серьёзный анализ и деловой разбор рассчитывать не приходится. Моряки явно старались перетащить одеяло победы на себя. А постоянно упоминаемый начальником разведки фактор присутствия третьей силы воспринимался, скорее, как досадное недоразумение. Вроде бы и очевидное, но уж очень невероятное и никому ненужное.
Долгов привычно свесил голову на грудь и уже начал тихонько посапывать, как вдруг, подводя итог совещанию, встал вице-адмирал Арсений Головко. Толик протёр глаза и заставил себя прислушаться. Командующий отметил, что подробностями атаки немецкого конвоя заинтересовались в Москве, и на Северный флот уже выехал нарком флота Кузнецов. А потому сегодняшнее совещание следует считать репетицией серьёзной комиссии. Всем службам подготовить обстоятельные доклады, а не гадать, как это было сегодня!
«Правильно, правильно! Так их! — ухмыльнулся Долгов. — А то галиматью какую-то несёте. Никто толком задуматься не хочет».
Но дальше вице-адмирал обронил фразу, от которой у Толика противно ёкнуло под сердцем.
«Для детального разбора обстоятельств, — командующий поморщился, видно было, что этот визит ему тоже не по душе, — выезжает нарком внутренних дел Берия, с группой офицеров НКВД».
Долгов нервно заёрзал на стуле. А вот это уже серьёзно! Сюда едет сам Берия, и с ним, наверняка, не меньше двух вагонов энкавэдэшников! При таком раскладе старшему лейтенанту Фёдорову остаётся жить не более двух суток, пока поезд не прибудет на Мурманский вокзал. Кто-то из москвичей наверняка лично знает настоящего Фёдорова, а если и нет, то опытный чекист по двум предложениям в милой беседе сразу поймёт, что перед ним ряженое пугало, а не старший лейтенант госбезопасности. Это здесь, на Севере, из-за нехватки людей его проверили поверхностно, положившись на надёжность документов да на слова моряков с танкера, и сразу подключили к работе. А с москвичами такой номер однозначно не пройдёт.
С трудом дождавшись окончания совещания, Долгов ринулся к выходу, расталкивая в стороны чёрные мундиры. Выскочив в фойе, он неожиданно столкнулся с Велло Ярви. Было видно, что эстонец его поджидал и, заметив, бросился наперерез.
— Товарищ старший лейтенант! Я за вами!
— Что стряслось?
Долгов увидел, что все вокруг останавливаются и к ним прислушиваются. Схватив старшину за рукав, он оттащил его в сторону. Обычно флегматичный эстонец был не на шутку взволнован, а за спиной на ремне висел длинноствольный карабин, и Толику пришла мысль, что Берия — это ещё не самое страшное, что ему предстоит сейчас узнать.
— Горбуна выкрали!
— Что?! — Долгов с силой тряхнул Велло за плечи. — Кто?! Как?!
— Майор Дрожин.
— Дрожин? Что ты несёшь? Как он мог его забрать из отдела НКВД?! Где вы все были? Почему ты ещё живой и не пристрелил Дрожина?
— Виноват, товарищ старший лейтенант! Меня не было в отделе.
— А остальные? Где были остальные? Где был Кузьмич, Иванов, Тарасов?
— Так получилось, что остался один часовой.
Долгов почувствовал, что в душе у него закипает буря. Это же надо такому случиться, что Максима выкрал этот крикун из политотдела! Дрожина он никогда всерьез не воспринимал и считал безобидным рупором партии, основным предназначением которого было горланить на митингах.
— Как же так получилось?! Я вам всем морды поразбиваю! Все у меня под суд пойдёте! Быстрей в политотдел, пока его дальше не перепрятали!
— Товарищ старший лейтенант, майор Дрожин повёз Горбуна не в политотдел. Были свидетели, что он с двумя солдатами повезли Горбуна за город.
— Блин! Этого ещё не хватало!
«Неужели этот придурок решился на самосуд!» — испугался Долгов.
— Живо в машину! Куда они его повезли?
— В сторону залива. Товарищ старший лейтенант, вы должны на это взглянуть.
Толик остановился и посмотрел на картонную папку в руках Ярви. Это была папка с досье на майора Дрожина. Такие у них в отделе имелись на каждого офицера флота. На кого-то потолще, на кого-то потоньше, но были на всех.
— Как только это произошло, я сразу бросился в архив, взглянуть в дело Дрожина.