Джип врезался в стену дома и застыл с работающим мотором. Пользуясь тем, что джип отвлекает внимание стрелков, Чиф прополз к тому окну, за которым должен был находиться убитый им автоматчик. Он рассчитывал на то, что людей в доме не слишком много и вряд ли будут сажать по несколько стрелков к одному окну. Окно было открыто, Чиф подтянулся и резко перебросил тело через подоконник, мгновенно откатился от окна и вскочил, держа в обеих руках по револьверу. Ему повезло: в помещении никого не было, кроме мертвеца со страшной черной дырой вместо левого глаза. В доме очень сильно пахло дымом, но дышать еще можно было свободно. Чиф перевел дыхание и, плотно прижавшись к стене, почти не дыша, приоткрыл дверь в коридор. Оттуда повалили клубы дыма, но никакого движения Чиф не заметил. Прижимаясь к стене, совершенно беззвучно он выскользнул в коридор. Соседняя дверь по его расчетам должна была вести в комнату, где находился второй автоматчик. Чиф беззвучно подкрался к двери, пнул ее ногой и, резко пригнувшись, чтобы не попасть под возможный выстрел, прыгнул в комнату.
Как в замедленной съемке высокий человек у окна поворачивался ему навстречу, поднимая короткий десантный автомат. Чиф бросился на пол и выстрелил в силуэт у окна из обоих своих револьверов. Автоматчик закричал и повалился на спину, поливая очередями потолок. Чиф отполз в сторону, чтобы не попасть под случайную пулю. Парень был уже мертв, это было видно по его перекошенному белому лицу и широко открытым пустым глазам, но продолжал стрелять, рефлекторно нажимая спусковой крючок автомата. Наконец наступила тишина, особенно гулкая после грохота стрельбы. Чиф поднялся, вынул из мертвых рук автомат и, перезарядив его, повесил на плечо. На подоконнике он нашел гранату. Осмотрев комнату, он увидел на стене большое, почти в рост человека зеркало. Он открыл дверь в коридор, убедился, что там никого нет, вытащил в коридор зеркало и тяжелый стул с высокой спинкой. Наискосок по коридору была еще одна дверь, из-за которой слышались голоса. Чиф поставил стул против этой двери, прислонил к нему зеркало, установив его под углом к двери и резким толчком распахнул дверь. В комнате было четверо мужчин; один из них стоял с автоматом в руках у окна, выходящего к подъездным воротам, остальные трое хлопотали возле открытого люка в подпол, поднимая оттуда оружие и какие-то тщательно упакованные свертки и коробки. Рядом с люком громоздилась уже солидная груда таких свертков, видимо, приготовленных к эвакуации.
Когда открылась дверь, все четверо повернулись к ней и, приняв в полутемном дверном проеме отражение Чифа в зеркале за живого человека, открыли огонь. Зеркало разлетелось на мелкие осколки, но Чиф успел рассмотреть все, что нужно. Он бросил внутрь гранату и ворвался в комнату, поливая автоматным огнем те места, где перед взрывом были люди. Когда дым рассеялся, он увидел четыре искрошенных трупа. Снизу, из подпола, донеслись какие-то звуки. Он бросил в люк вторую гранату, быстро захлопнул крышку и перетащил на нее тяжелый ящик, видимо, с оружием или боеприпасами.
В коридоре послышались быстрые шаги, Чиф мгновенно схватил окровавленную пятнистую куртку одного из убитых, бросился на пол вниз лицом и накрылся курткой мертвеца. В комнату вошли двое. При виде горы трупов один из них громко охнул, а другой выругался. Этого было достаточно: не поворачиваясь, Чиф дважды выстрелил из револьвера на голос, мгновенно перекатился и вскочил, изготовившись к стрельбе. Один из вошедших, плечистый, накачанный молодой парень, корчился на полу, с простреленным горлом, но второй, высокий худой пожилой мужчина с темным морщинистым лицом и голубыми выцветшими глазами, был ранен в правое плечо, рука висела плетью, Чиф направил на него ствол револьвера, но прежде, чем он успел нажать на спуск, мужчина бросил ему в лицо какой-то сверток. Чиф непроизвольно отшатнулся и потерял драгоценную долю секунды, за которую противник одним прыжком преодолел разделявшее их расстояние и схватил его за горло левой, здоровой рукой. Чиф попытался сбросить руку, но противник был так невероятно силен, что отвести его руку было не легче, чем согнуть рельс. В глазах начинало темнеть, силы оставляли Чифа. Боковым зрением он увидел, что на пороге появился еще один человек. Увидев борющихся, он поднял пистолет, чтобы добить слабеющего Чифа, но тот, собрав в комок всю свою волю, последним напряжением сил развернул своего противника, подставив его под выстрел, как живой щит. Он даже не расслышал выстрела, но почувствовал, как слабеет железная хватка на его горле. Вдохнув полной грудью, он придержал раненого врага, чтобы тот не упал раньше времени, и толкнул его на человека в дверях, сам же мгновенно откатился в сторону, подхватил с пола чей-то пистолет и несколько раз выстрелил в сторону двери.
Грохот выстрелов стих. Чиф поднялся, оглядываясь. Все побоище заняло, должно быть, не больше минуты, но Чифу показалось, что он постарел лет на десять. Он отдышался и осмотрел убитых. Кастета среди них не было. В пылу схватки он не заметил, как комната наполнялась дымом, в коридоре из-за дыма уже почти ничего не было видно. Он осторожно выглянул в коридор, и тут же прогремела автоматная очередь.
«Господи, да сколько же их тут!»
– Эй, ты, смертник! – раздался из коридора хриплый голос.
Чиф узнал голос Кастета.
– Эй, ты! Ты меня знаешь, меня все знают. Не тебе со мной тягаться. Кончай свой спектакль. Я тебя не трону. Мое слово железно, это все знают. Мне нужно кое-что взять в той комнате, где ты сидишь. Хоть ты, сволочь, и положил моих ребят, хоть ты, гад, и Пантелея ухлопал – я тебя не трону. Договоримся по-людски. Я тебе еще и денег дам, много денег. Мне только надо у тебя там кое-что взять, пока дом не сгорел. Или – или. Иначе ты отсюда не выйдешь.
– А ты иди сюда. Иди и возьми, что тебе надо. И посмотрим, кто из нас отсюда выйдет, а кто – нет.
– Ну ладно, падло. Я тебе предложил. Сам виноват.
Наступила тишина, только со стороны горящего крыла дома доносился гул пламени и треск рушащихся перекрытий. Чиф насторожился. Кастет явно готовил какой-то сюрприз. Оглядевшись, он поднял с пола одного из убитых бойцов и посадил его в кресло посреди комнаты, так, чтобы от двери и из окна нельзя было разглядеть сразу его лицо, а сам, с автоматом в руках, лег в углу комнаты за ящиком с оружием, держа под прицелом дверь, но посматривая и на окно.
Дышать становилось все труднее. В томительном ожидании прошло несколько минут. Чиф, казалось, весь превратился в зрение и слух. Вдруг в коридоре перед самой дверью раздался взрыв, и в ту же самую долю секунды перед окнами возник, словно упав с небес, человек с автоматом, и открыл огонь по трупу в кресле. Чиф мгновенно выпустил очередь в окно. Человек за окном выронил автомат, но не упал. Чиф снова и снова стрелял в него, но, казалось, пули не достигают цели. Расстреляв полный магазин, Чиф внимательно вгляделся в свою мишень. Это был Кастет. Он уже был мертв, а не падал потому, что висел против окна на веревке, спущенной с чердака.
Чиф встал и размял затекшие мышцы. Дело было сделано. Кастет предал его, и, несмотря на всех своих людей, несмотря на всю свою охрану и «крутизну», он получил по заслугам. Теперь надо было уходить. Пламя подвигалось все ближе и ближе. Однако что же так нужно было Кастету в этой комнате? Чиф начал торопливо вскрывать сложенные посреди комнаты свертки и коробки. В некоторых были оружие и боеприпасы, в большинстве – аккуратно упакованные в полиэтиленовые пакеты золотые и серебряные украшения, столовое серебро – разрозненные, разномастные вещи, наверняка награбленные по десяткам квартир. Чиф не взял ничего из этих вещей, каждая из них могла быть в розыске, на каждой была чья-то кровь… Конечно, не ему было говорить о пролитой кем-то крови, мало кто пролил столько крови, сколько он, но какое-то чувство брезгливости охватывало его при мысли о краденых и награбленных вещах. Правда, когда в одном из свертков ему попалась упаковка долларов, он сунул ее в карман: денег у него не было, а нужно было выбираться из этой передряги, уносить ноги из страны и ехать к сыну в Англию. Но что же все-таки нужно было здесь Кастету?