– Ричард, – вскрикнула его жена, – что ты задумал?
Он посмотрел на нее остановившимся взглядом:
– Пожалуйста, Юлия, не выводи меня из терпения. Я знаю, что я делаю.
– Прислушайтесь к вашей жене, доктор Ведеберг, – попробовал остановить его Нольтинг, но ответом ему был только стон молодого полицейского, на шее которого выступила темная капелька крови.
– Оружие, рации, мобильники – все сюда.
Нольтинг кивнул, взял коробку и осторожно вытряс ее, так что выпал даже стиропор, затем положил внутрь свой револьвер, свой мобильный телефон и свою рацию. Он хотел ее выключить прежде, чем положить внутрь, но Ведеберг закричал:
– Не выключайте ее! Вы что, за дурака меня принимаете?
Двое других полицейских тоже сложили все свое оружие в коробку. Иоганнес положил сверху свой мобильный телефон, который был прикреплен на поясе, рядом с кожаной поясной сумкой, и поэтому слишком бросался в глаза.
– Теперь вот тот телефон.
Комиссар с яростью схватил офисный телефон, стоявший на одном из столов, хотел выдернуть шнур, но Ведеберг нетерпеливо приказал:
– Просто вырвите его из стены. У меня нет времени.
Достаточно было быстрого рывка, чтобы аппарат с легким шумом отделился от кабеля. Комиссар положил телефон в коробку.
– Хорошо. Теперь поставьте коробку на землю и подтолкните ее ко мне. Но осторожно!
Нольтинг выполнил то, что сказали. Доктор Ведеберг отпустил свою жертву, направил дуло револьвера ему в затылок и приказал:
– Медленно наклонись и подними коробку.
Вольфганг видел, как дрожали руки у молодого полицейского, когда он выполнял приказ. Все, что здесь происходило, никак не укладывалось у него в голове. Что его собственный отец так себя вел и говорил такие вещи… как настоящий преступник. Он чувствовал, как холодный ужас парализовал его, как только он понял, что именно могло произойти в следующие минуты.
Отец отошел вместе со своим пленником, который нес коробку, к двери в лабораторию и открыл ее локтем. Вольфганг слышал, как глубоко вздохнул комиссар Нольтинг, когда дверь в лабораторию открылась и стал виден коридор. Он понял. Снаружи были еще другие полицейские, которые могут вмешаться, как только поймут, что именно здесь происходит.
– Поставьте картонку снаружи перед дверью, – приказал его отец. Молодой полицейский, которого он все так же держал на прицеле, повиновался.
Где-то в одном из длинных коридоров института хлопнула дверь.
– Иоганнес? – позвал доктор Ведеберг.
Мужчина с кудрявой бородой, которого все газетчики Германии и Италии знали под именем Томмазо Конти, неохотно поднял глаза.
– Да?
– Всего этого не должно было произойти, ты же понимаешь. Всей этой ситуации, да и тогдашнего несчастного случая тоже. Если бы ты не был всегда таким… упрямым. Черт, я же всегда хотел для тебя только самого лучшего.
Иоганнес пренебрежительно посмотрел на него.
– Все это не больше чем пустая болтовня, отец.
Вольфганг чувствовал, как стоящий рядом с ним комиссар Нольтинг весь подобрался, словно пантера перед прыжком, нацелившаяся на добычу. Четырехугольник коридора в открытой двери зиял, как раскрытая пасть хищного животного.
– Болтовня, да. Хм. Ну, как хочешь. – Он попятился к двери, держа перед собой молодого полицейского.
Затем, когда он уже стоял снаружи, а его заложник все еще был внутри, он изо всей силы пихнул его в спину. От неожиданности полицейский сделал несколько шагов внутрь. Дверь со скрипом захлопнулась. Скрежет снаружи не сулил ничего хорошего. Комиссар поспешил к двери, попробовал открыть ее, но она не поддалась. Он обернулся к молодому полицейскому:
– Вы в порядке?
– Да, все нормально, – кивнул тот, растирая себе шею.
– Хорошо. – Нольтинг подошел к окну, раскрыл его и осмотрел узкий, огибающий этаж пожарный балкон. – Да это просто гениально! – Он перегнулся через парапет: – Мюллер? Штайниц? Давайте сюда!
Иоганнес тем временем уже подбежал к другому окну, раскрыл его и вылез наружу. Вольфганг последовал за ним, хотя внутри у него все похолодело от страха. Балкон, задуманный для экстренных случаев, был очень узким, его хлипкие перила из тонкой стали можно было назвать какими угодно, только не надежными. Отсюда, сверху, здание института казалось гораздо ниже, чем снизу.
Внизу, между освещенными фонарями островками света в зарослях кустарника и на узких пешеходных дорожках, послышались чьи-то шаги. Из кустов вышли несколько мужчин в темных кожаных куртках и полицейских фуражках.
– Комиссар Нольтинг, – крикнул один из них, едва разборчиво за шумом проходящей недалеко трассы, – это вы?
– Да, – взревел комиссар в ответ, – перекройте все входы и выходы, Штайниц! Ведеберг бежал, и он вооружен. Быстро!
Один из полицейских заговорил что-то в свою рацию, другие побежали, на ходу вынимая из кобуры револьверы.
– Сколько в этом здании входов? – обратился Нольтинг к одному из ученых, все еще стоявших рядом с ним.
Мужчина, блондин с тонкими волосами, но на удивление густыми бровями, задумался.
– С фасада – главный вход, загрузочная площадка на выходе к Ганс-Шпееман-штрассе… отдельный вход к зверинцу… конечно, подземная парковка. Да и лестница в котельную.
– Другими словами, швейцарский сыр. Вот черт побери, – проворчал комиссар. Он накинулся на своих служащих, которые все еще стояли в ожидании приказа: – Ну что, никто из вас не соизволит наконец открыть дверь?
Началась суматоха. Один из полицейских пролез на запасную лестницу и перебрался в соседнюю комнату, вооружившись тяжелой чугунной подставкой для инструментов. Но и та дверь была, как полагается, закрыта.
– Не может такого быть, – застонал Нольтинг, – так взломайте ее, в конце концов. Или попробуйте залезть в следующую комнату.
Снизу прибыли новые полицейские машины, с включенными мигалками и сиренами. Оттуда посыпались полицейские. Мигающий голубой свет освещал мирный парк перед институтом, превращая его в место действия какого-то кошмара.
Тем временем Свеня тоже пролезла в окошко и, трясясь от страха и холода, встала рядом с Вольфгангом. Она осторожно посмотрела вниз, через решетку, у которой они стояли:
– Черт, здесь здорово высоко.
Иоганнес наклонился к ним и шепотом сказал:
– Пошли. Этот балкон построен на случай пожара, а значит, он должен вести на пожарную лестницу. Давайте исчезнем. Все остальное – дело полиции.
– Они ведь уже принялись за дело, да? – боязливо спросила Свеня.
– Конечно. Это их работа.
– Тогда чего мы ждем?
Иоганнес поспешил вперед, ища выход на пожарную лестницу. Вольфганг и Свеня последовали за ним, но шли они гораздо медленнее, для страховки одной рукой держась за перила, а другой придерживаясь за оконные карнизы, боясь, что вся эта железная конструкция в действительности шаткая, как и кажется на первый взгляд.