– Что-нибудь есть? – спросил Квернер.
– Проверяем, – сообщил один из экспертов. – Много отпечатков пальцев, но пока не ясно, кому они принадлежат.
– У погибшего в кармане было очень много денег, – сообщила женщина, – около двадцати тысяч евро. Но их не взяли.
– Сколько денег там было? – не понял Дронго немецкие слова.
– У него было очень много денег, – перевел Квернер, – двадцать тысяч евро наличными. И убийца не взял деньги.
– Двадцать тысяч евро наличными – это не так уж и много для подобных бизнесменов, – возразил Дронго. – Он собирался принимать дочь президента своей страны и ее мужа, посла в Германии; наверное, собирался что-нибудь купить, куда-то их повести… В таких случаях лучше иметь наличные деньги.
– Но убийца их не взял, – упрямо повторил Квернер.
– Это было понятно с самого начала, – кивнул Дронго. – Посмотрите на часы убитого. Они стоят как минимум пятьдесят тысяч евро. Убийца их тоже не тронул. Что еще нашли у погибшего в карманах?
Квернер перевел вопрос.
– Кредитные карточки, записную книжку, с которой мы будем работать, два презерватива, – деловито сообщила женщина. – Тоже интересно – человек приходит на новогодний бал со своей супругой, имея в кармане два презерватива.
– Мужчины бывают предусмотрительны в подобных случаях, – мрачно заметил Дронго.
– У него были еще таблетка аспирина, карточка-ключ от его номера, пачка жвачки и какие-то ключи, – добавила эксперт.
Дронго взглянул на погибшего. Всегда трудно смотреть на подобное зрелище, особенно когда видел человека живым. Он отвернулся, нахмурился и задумчиво произнес:
– Убийца сильно рисковал…
– В каком смысле? – не понял Квернер.
– Погибший был сильным человеком, спортсменом, который даже здесь по утрам совершал свои пробежки. А убийца, теперь уже точно понятно, был не случайный маньяк и не какой-то неизвестный грабитель, который оказался в отеле. Это был расчетливый тип, знавший, где ждать свою жертву. Но почему ножом? Ведь это огромный риск. Галимов был высокого роста, сильный, имел мощные руки борца. Он легко мог перехватить нож. Убийца невероятно рисковал. Продумать такой план и так глупо рисковать. Что-то здесь не сходится, герр Квернер.
– Убийца был уверен, что сумеет подойти достаточно близко, – предположил Квернер.
– Все равно огромный риск. Легче было ударить по голове тяжелым предметом, а потом перерезать горло. У него нет на голове шишки или гематомы?
– Нет, – ответил эксперт, – мы ощупывали голову. Никаких видимых следов. Все нормально. Но точно скажут только патологоанатомы. Насколько мы можем судить, его ударили только ножом.
– Женщина не смогла бы нанести такой удар, – предположил Квернер, глядя на погибшего, – здесь должен быть очень сильный мужчина.
– Его помощник Руслан был также его телохранителем, – сообщил Дронго, – и еще один телохранитель поднялся наверх – майор службы безопасности Баграмов. Но его арестовать вы не сможете, даже если у вас будут веские основания. У него дипломатический паспорт.
– Но хотя бы переговорить с ним мы можем? – буркнул Квернер. – Я думаю, что вы напрасно спустились. Здесь либо дипломаты, либо близкие знакомые погибшего. Расследование может зайти в тупик. Это скажется на вашей репутации.
– Не нужно думать о моей репутации. Я сам о ней позабочусь. Но все-таки почему убийца так рисковал?
Они вышли в коридор, плотно закрыв за собой дверь. Квернер взглянул на Дронго.
– Что вы думаете делать сейчас? С кем хотите переговорить?
– Прежде всего с фройляйн Вурцель. Но я хотел бы переговорить с ней наедине, без свидетелей.
– Можно узнать, почему?
– Конечно, можно. Я уже два дня смотрел на эту группу, понимая, что здесь зреет нечто не очень хорошее. И прислушивался к их беседам, словно чувствуя, что здесь может произойти трагедия. Вчера вечером я обратил внимание на длительное отсутствие погибшего и его представителя в Европе – фройляйн Вурцель. Я спустился вниз и начал искать их. А затем прошел именно сюда…
– Интуиция?
– Не думаю. Скорее расчет. Здесь самое тихое место, и многие не знают, что туалеты здесь за углом. Их не видно из зала. Я вошел в мужской туалет и услышал характерные стоны…
– Они занимались сексом? – в упор спросил Квернер.
– Мне показалось, что да. Во всяком случае, они были вдвоем. Я, конечно, сразу вышел.
– И вы думаете, что после этого она его заколола?
– Нет. Разумеется, нет. После этого они поднялись в зал ресторана, причем он, правильно просчитав реакцию некоторых женщин, поднимался по лестнице один, чтобы его видели, тогда как фройляйн Вурцель поднялась с первого этажа на второй в кабине лифта и вошла в зал ресторана почти никем не замеченной.
– А убийство произошло позднее?
– Гораздо позднее. Но интересно другое. Убийство произошло именно здесь, где он встречался со своей сотрудницей. Возможно, это ревность кого-то из мужчин, кому нравилась фройляйн Вурцель. Возможно, это ревность кого-то из женщин, кто мог быть близким другом погибшего. А еще большая возможность, что это спланированное убийство.
– Похоже, что так. И вы хотите прямо сейчас переговорить с фройляйн Вурцель?
– Да. Пока никто не рассказал ей о подробностях случившегося. Если вы, конечно, разрешите.
– Но вы не знаете немецкого.
– Она хорошо говорит по-русски.
– В таком случае идите, – согласился Квернер, – а мы начнем допрос свидетелей. Кто был его заместителем в компании?
– Вице-президентом компании был Иосиф Александрович Яцунский. Он как раз там, в коридоре, вместе со своей супругой. И хорошо говорит по-немецки. Вам не понадобятся переводчики.
Они поднялись на второй этаж, и Квернер прошел в кабинет. Дронго подошел к Веронике, сидевшей на стуле.
– Простите, мисс, – сказал он по-английски, – я могу с вами переговорить?
– Да, – улыбнулась она, – вы, наверно, адвокат. Я почему-то так и думала. У вас такой чудесный парфюм, и вы очень элегантно одеты.
– Спасибо. Давайте пройдем в другой конец коридора.
– Меня будут искать.
– Нет, я получил разрешение старшего инспектора.
Они отошли на значительное расстояние. Вероника оглянулась, открыла сумочку.
– Так хочется курить, но в помещении отеля запрещено, – пожаловалась она. – Зачем вы меня сюда позвали?
– Хотел с вами переговорить.
– Кто вы такой?